Вот и встал главный вопрос: двоих претендентов я лишь по воспоминаниям Катрионы помню, да и то смазано, не воспринимала она их как потенциальных партнёров, не оценивала. Решили их поставить посередине между уже более или менее известными. Первым назначили Леонеля, как зло далеко не наименьшее, но хоть немного понятное, затем, некоего Михаэля, смуглого брюнета с заострёнными и какими-то хищными чертами лица. За ним, прозрачноглазого лиса, кому, будь моя воля, я бы и шанса не давала, но согласно здешним обычаям проверка если и назначалась, то в равной мере всем участникам отбора. Затем, шёл блондинистый мачо по имени Адриан, и на закуску остался Славиэль.
— Вот одного понять не могу, — не удержалась я от вопроса. — Его величеству делать нечего, как только всем своим подданным личную жизнь в приказном порядке налаживать?
— Не всем, конечно, — отмахнулась Элиза.
— Ну да, ну да, только мне. Чем же я заслужила столь великую честь?
— Ты? Ничем. Скажи спасибо Леонелю. Его величество ждёт не дождётся, когда же наследничек уже остепенится. А тот вцепился в тебя зубами и ни на кого более смотреть не желает. После этого отбора кронпринц либо женится на тебе, либо навсегда тебя потеряет. И то, и то для его величества одинаково подходит. Хотя первый вариант ему понравился бы больше, но и при ином исходе, погорюет Леонель, поубивается, и будет вынужден посмотреть по сторонам в поисках подходящей партии. Катриона его без малого едва ли не двадцать лет мурыжила.
— Сколько?! — ошалела я.
— Двадцать, да. Это в вашей, Земной, истории ты с аналогом Леонеля, более или менее, сблизилась на свадьбе Лизы в ваши земные опять же девятнадцать. А здесь, свадьба как ты понимаешь недавно была, а они были знакомы задолго до этого. Просто отношения их были за пределами вельхорских ипостасей. У вас их попросту нет. Ипостасей, в смысле нет.
— А ну да, ну да, метки и всё такое…
— Не без этого, — пожала плечиками она, словно речь шла о чём-то совершенно естественном, собственно, для местных так оно и было.
После ухода Элизы, всё же удалось поспать. Снились мне совершенно непотребные вещи: я гуляла по парку в обществе пяти кавалеров, каждый пытался переманить моё внимание на себя, завлечь, очаровать. Моя шальная фантазия дошла до того, что мужики уже стриптиз на ходу показывать начали, а я всё шла себе и шла, наблюдая за их потугами, и пыталась понять: кто из них мне нужен, да и нужен ли?
Клара разбудила меня незадолго перед наступлением темноты. Девушка, искренне волнуясь из-за моего измотанного и нервного состояния, хотела быть уверенной хотя бы в том, что я успею поесть перед оборотом в лерирею. Уговаривать меня не пришлось, стоило ароматам жаркого достигнуть моего носа, желудок тут же совершил кульбит и забурчал. А я, как дикарка набросилась на пищу. Клара наблюдала за мной слегка склонив головку набок и опять к чему-то подозрительно прислушиваясь.
— Токо не гофоли, фто у наш шнофа гошти, — пробурчала я с набитым ртом.
— Куда ж теперь без них-то, — прекрасно меня поняв, по-доброму усмехнулась девушка. — Вы же на выданье… Я бы, на вашем месте, сегодня на улицу не выходила. Обидеть-то не обидят, но между собой подерутся, это точно.
— Хорошо, — тут же, довольно опрометчево, согласилась я.
До чего же непривычно было ощущать этот по-матерински заботливый взгляд от по сути ещё юной девушки. Но я знала, что Клара отдала всю не расходованную любовь и заботу Катрионе. Ей не дано было обрести семью и детей, поэтому все чувства девушка дарила своей госпоже. Вот и сейчас, вместо того чтобы заниматься приготовлениями к последней ночи полнолуния, она осталась в комнате до тех пор, пока я не подобрала последнюю крошку. Затем, девушка убедилась, что дверь на балкон заперта и только после этого удалилась.
И вот теперь, оставшись наедине с самой собой я наконец-то занервничала. Момент смены ипостаси был чем-то сродни ни то чтобы свиданию, но встречи пока ещё не с другом, скорее, деловым партнёром, коим для меня являлась собственная лерирея. Ну и да, что уж тут юлить? Очень хотелось ощутить себя в пушистом тельце: пробежаться на четырёх лапках, полюбоваться на умиляшную мордочку, на шикарный хвостик. А учитывая то, что мышцы уже перестали болеть, то и полетать.
Полетать? Я бросила взгляд на довольно высокий и в тоже время, существенно ограничивающий возможность полёта потолок, потом на ведущую к балкону дверь. Нет. Нельзя. Клара права, рановато мне встречаться с женихами. Отпор дать не смогу, улететь тоже. А дверца так и манит, замочек буквально шепчет: "открой меня…" И чем ближе становилась минута "икс", тем сильнее я изнываю от нетерпения. Да ещё и тоска навалилась от мысли что лишаюсь полёта. В итоге, не вынесла, и с мыслью — "я всего лишь немного полетаю, никто даже метку поставить не успеет", повернула ручку замка, успев слегка дёрнуть дверь на себя, и тут же мир изменился: многократно усилились звуки, запахи, мгла за окном казавшаяся мгновение назад непроглядной — развеялась как туман, линии стали чётче, цвета обрели сочность и яркость. Внутри всё возликовало от избытка столь острых ощущений. Хотелось прыгать, вертеться, повизгивать от счастья. Не удержавшись крутанулась разок, в поля зрения попал хвостик и таааак захотелось его поймать, что на фоне этого желания аж все прочие мысли померкли.
И ведь догнала! Очутившись к тому моменту возле зеркала, да так и замерла, будучи не в силах оторвать взгляда от отражающейся там красавицы. Во время игры шубка взъерошилась, пуще прежнего встав дыбом, влажно поблёскивающий чёрный носик трогательно трепещет. Глазки блестят озорством и восторгом. А хвостик-то… Хвостик, прям-таки ах! Словами не передать.
— Какая же ты смешная, — нарушил идиллию голос в моей голове.
Блииин… — мысленно простонала я, отвешивая самой себе подзатыльник. Повелась на эмоции и напрочь позабыла о существовании второй ипостаси.
— Привет, — смущённо подумала я, стыдливо нет-нет да косясь на собственное отражение в зеркале.
— И тебе не хворать, — отозвалась лериреюшка. — Чем займёмся?
— А какие варианты, помимо коллекционирования меток?
— Ооо, выбор неимоверно богат… — с подозрительно предвкушающими нотками отозвалась лерирея.
Её азарт мгновенно передался мне, и в тоже время несколько насторожил. Не настолько хорошо я знаю свою вторую ипостась, вернее, её характер, привычки, чтобы безоглядно довериться. Воспоминания Катрионы конечно же имелись, но она и сама была не так уж похожа на меня в плане своих взглядов на поведение лериреи. Для местных это была словно иная жизнь, со своими обычаями, нормами морали, а для меня… Я примеряю на неё свои понятия и принципы. Понимаю, что это не совсем правильно, но…
И вот надо ж было бросить взгляд в зеркало? И все мысли тут же отошли на второй план. Повертела головкой, переступила лапками, вильнула хвостиком. Вииии! Какая же я всё-таки лапонька!
— А полетели, покатаемся на флюгерке? — отвлёк меня от созерцания наипрекраснейшего из существ, голос лериреюшки.
— На чём? — переспросила я, поняв лишь, что предстоит куда-то лететь и на чём-то кататься, даже память предшественницы ничего не подсказала, как назло.
— На флюгере, — пояснила та. Тут же добавив: — Сегодня ветрено. Это будет весело. Полетели, а?
В моём воображении сразу представилась этакая небольшая вертикально-плоская стрелка или петушок на штырьке, с неизменным колышком по центру, торчащим вверх. По крайней мере, именно такими были те, немногочисленные, флюгеры, что я видела когда-либо на Земле. Вот и как на этом кататься? Цепляясь лапками за штырь и балансируя на… Уж и не знаю, как эти части называются, но как мне кажется удовольствие это сомнительное.
— Ну давай! Давай! Давай! — не унималась лериреюшка.
Альтернатив мне не предлагали, сидеть в комнате никаких сил не было. Пятая точка звала и манила навстречу приключениям.
В итоге, не дав себе одуматься, я буквально метнулась к приоткрытой двери, ведущей на балкон. Втянула носиком, напоённый ароматами трав и цветов свежий ночной воздух, окинула взглядом усеянное звёздами небо.
— Бери управление телом на себя, — мысленно скомандовала и на всякий случай добавляю: — Но без шуточек!
— Слушаюсь и повинуюсь, о госпожа, — заставив меня уронить челюсть, отозвалась эта пушистая проныра. Вот и откуда у неё такая фразочка? Не иначе как в моей головушке многострадальной порыться успела, и вытянула вспоминания о прошлой жизни.
А в следующий миг я ощутила, как мои крылья распахнулись и уверенным движением приподняли меня в воздух. Без того яростного напряжения, с каким я билась, пытаясь удержаться в воздухе, без надрыва, движения были мощными, но какими-то плавными, и как мне кажется, со стороны они смотрелись грациозно. С каждым взмахом балкон всё больше удалялся, мимо проносились окна, вот уже и крыша дворца как на ладони, а в лицо то и дело ударяют порывы ветра. Голова слегка закружилась, словно я выпила вина. Страха не было, чистый восторг. Ликование! Лерирея поднялась повыше, заложив несколько виражей вокруг замка. А я… Я просто наслаждалась мощью крыльев, окружающими красотами, запахами, бьющим в мордочку ветром. Отдаться полёту оказалось так… Феерично!
А затем, я забыла как дышать, а сердце на миг замерло — мы резко ушли в пике, отчего я в ужасе даже попыталась зажмуриться, не удалось, и тогда я просто-напросто спряталась где-то в глубинах сознания, не желая видеть столь нелепый конец своей жизни, в ответ на что, в голове раздался заливистый смех лериреи. Падение прекратилось, и я наконец-то осмелилась взглянуть на происходящее.
Хм… Здесь было многолюдно. Тьфу ты, то есть многолерирейно. М-да уж, звучит несколько странно. Так вот ты какой флюгер? Непрестанно вращающийся, то по несколько оборотов к ряду, то туда-обратно, большой, метров трёх в длину, с широкой вертикальной лопастью, изображающей… Ну да, конечно же не петуха, а лерирея. И тот самый штырь здесь тоже имелся, да, но поражал размерами, этакий шест для стриптанцев. Вот только, в отличие от виданных мною прежде флюгеров, здесь, верхний край фигуры прикрывала этакая площадка, неширокая сантиметров тридцати, и на ней из всех сил цепляясь лапками и весело вереща, а порой не удерживая равновесия и по инерции отлетая в сторону, словно на карусели кружили самые разномастные лериреи.