ице князей Андрея и Дмитрия Александровичей с князем Михаилом Тверским; 6805 – о женитьбе князя Юрия Даниловича в Ростове; 6812 – о споре в Орде князей Юрия Даниловича и Михаила Тверского о великом княжении; 6814 – о том, что князь Юрий Данилович повелел убить князя Константина Рязанского. Нашествие татар, их отношения с русскими князьями, события в Орде также нашли свое место в Пискаревском летописце: 6766 – о взятии татарами ростовской земли; 6774 – о смерти ордынского царя Берки; 6787 – князь Андрей Александрович искал себе великое княжение, ходил с этой целью в Орду, привел татар; 6801 – о нашествии татар на Владимир, Суздаль, Муром, Тверь, Юрьев, Пермь, Коломну, Москву, Можайск, Волок, Дмитров; 6812 – об убийстве в Орде тверского боярина Акинфа; 6814 – о нашествии Таировой рати; 6821 – о смерти царя Тохты, воцарении Узбека, поездке в Орду великого князя Михаила и митрополита Петра; 6823 – о том, что князь Михаил привел с собой из Орды татар, сражении у Торжка с князем Афанасием и новгородцами, об оставлении епископом Андреем тверской епископии и поставлении вместо него Варсунофия, о том, что новгородцы ходили в Орду и их задержали тверичи; 6825 – о том, что князь Юрий Данилович привел с собой из Орды татар, пошел к Твери, после поражения князь Юрий Данилович бежал в Новгород, придя из Новгорода, помирился с князем Михаилом Тверским. Три статьи рассказывают о росписи и строительстве церквей: 6741 – о росписи церкви Богородицы в Суздале; 6742 – о завершении строительства в Юрьеве князем Святославом Всеволодовичем церкви Св. мученика Георгия; 6810 – о закладке каменного храма в Новгороде. В Пискаревском летописце есть известия о деятельности первого московского князя Даниила Александровича: 6809 – о походе московского князя Даниила Александровича на Рязань; 6810 – о передаче Переяславля князю Даниилу Александровичу; 6811 – о смерти князя Даниила Александровича, о походе на Можайск его сына Юрия Даниловича[160].
Как видно, первый ряд заимствований из Никоновской летописи касается прежде всего междоусобиц князей, их военных походов, смерти, церковной строительной деятельности. Из Никоновской летописи взяты и сведения о поставлениях и смертях епископов и митрополитов. Другой ряд заимствований представлен описаниями значительных, с точки зрения летописцев, исторических событий. К ним относится прежде всего взятие Константинополя крестоносцами, нашествие Батыя, княжение Александра Невского. Этим событиям уделено много внимания в Пискаревском летописце, им посвящены не краткие записи, а обширные статьи. К особенностям использования Никоновской летописи в Пискаревском летописце можно отнести то, что при общем сюжетном сходстве здесь нет полного текстуального тождества. Составитель Пискаревского летописца сокращал также свой источник, из обширных статей Никоновского свода он брал только заметки о двух-трех событиях.
Несмотря на то что в основном для 6643–6825 гг. Пискаревский летописец близок Никоновской летописи, пять известий напоминают статьи из Восркесенской летописи. Это заметки под 6672 г. об освящении церкви на Золотых воротах во Владимире, о закладке церкви Св. Спаса во владимирском монастыре, походе Андрея Боголюбского против болгар с иконой Владимирской Богоматери, которая помогла ему победить, под 6678 – о смерти князя Мстислава Изяславича и погребении его во Владимире-Волынском, где он княжил, под 6763 г. – о переписи татарами населения, под 6767 – о переписи татарами жителей Новгорода, под 6824 г. – о том, что ростовский князь Василий Константинович привел в Ростов татарских послов Сабатея и Казанчея[161].
На всем протяжении до 1533 г. Пискаревский летописец в некоторых местах не совпадает с Воскресенской и Никоновской летописями: под 903 г. в сообщении о княгине Ольге добавлено «нецыи же глаголют, яко Олгова дщери бе Ольга» (не из Пскова)[162]. Это известие напоминает сообщение Типографской летописи: «Нецыи же глаголют, яко Олгова дчи бе Ольга»[163]. Для того чтобы понять, обращался ли составитель Пискаревского летописца к Типографской летописи, нужно провести сравнение двух памятников. Одной статьи о княгине Ольги недостаточно для подобного вывода. В некоторых местах до 1422 г. Типографская летопись совпадает с Пискаревским летописцем. В ней читаются сведения, отсутствующие в Никоновской и Воскресенской летописях, но находящие соответствие в Пискаревском летописце. Приведенные в ней заметки о воеводе Ярополка, сражении Ярослава с печенегами ближе всего к Пискаревскому летописцу. Именно в Типографской летописи сказано о том, что воеводу князя Ярополка звали Блуд: «Нача княжити Ярополк в Киеве, и воевода у него Блуд»[164]. Под 1046 г. в заметке о князе Ярославе и в Пискаревском летописце, и в Типографской летописи читается продолжение: о сыне князя Ярослава Владимире, посаженном отцом в Новгороде, поставлении новгородского епископа Жидяты, хромоте Ярослава. Под 1161 г. помещены статьи о смерти князя Владимира Святославича в Рязани и смерти князя Ивана Ростиславича, по прозвищу Берладник, в Селуни. Под 1195 г. помещена краткая заметка: «Приидоша прузи в Русскую землю»[165].
Однако Пискаревский летописец не во всем совпадает с Типографской летописью: в нем читаются отсутствующие в последнее сказание «О Пелгуге ижерянине и о вере его и о крещении», повесть о князе Михаиле Черниговском, статья о епископе Стефане Пермском. Как видно, отличия касаются изложения церковных событий. Трудно сказать, пользовался ли составитель Пискаревского летописца непосредственно Типографской летописью, или он брал из нее сведения опосредованно, из другого текста, в котором читалась эта летопись. Однако обнаруженное нами сходство позволяет предполагать, что прямо или косвенно Типографская летопись послужила одним из источников Пискаревского летописца. Но не все заимствования последнего, отсутствующие в Воскресенской и Никоновской летописях, сделаны из нее. В Пискаревском летописце есть статьи, кроме вышеупомянутых, которые тоже отсутствуют в Типографской летописи. Под 1191 г. помещена заметка о смерти переяславского столпника Никиты. Под 1227 г. следует известие о поставлении митрополита в Суздаль и Ростов. Здесь речь опять идет о церковных событиях. Под 1263 г. после известия о смерти князя Александра Невского описано чудо в новгородском Шиловом монастыре. Под 1289 г. в Пискаревском летописце говорится об изгнании татар из Пскова, под 1293 г. – о том, что новгородцы откупились от татарских войск, под 1420 г. помещена заметка о торговле новгородскими серебряными деньгами.
Происхождение всех этих сведений неизвестно, но, поскольку в трех последних заметках речь идет о событиях в Новгороде и Пскове, можно предположить, что они заимствованы из какой-то северной летописи. О северорусском кратком летописце, который мог быть одним из источников интересующего нас памятника, писал Я. Г. Солодкин: «Итак, основным источником ПЛ 1640-х годов, дошедшего до нас, вероятно, в оригинале, является текст летописца за вторую половину XVI – начало XVII в.; этот текст дополнен по другим источникам, к примеру, краткому летописцу северорусского происхождения»[166]. Он обращает внимание и на то, что в текст Пискаревского летописца была вставлена повесть о новгородском Шилове монастыре[167]. Из нее, вероятно, и было заимствовано описание чуда, помещенное после заметки о смерти Александра Невского. Так как в составе Пискаревского летописца читается ряд статей, совпадающих с Типографской, а также заметки о событиях на севере, можно предположить, что все эти заимствования были сделаны из летописца, возникшего, возможно, в Кирилло-Белозерском монастыре. Кирилло-Белозерский монастырь являлся известным центром летописания. Я. Г. Солодкин указывает на северорусский летописец[168], но не называет точно место происхождения этого летописца. Однако, основываясь на наших наблюдениях, можно предположить, что летописец, послуживший одним из источников Пискаревского, возник в Кирилло-Белозерском монастыре.
В Пискаревском летописце с 1432 по 1533 г. – пробел, отсутствие известий. Переписчик объясняет этот пропуск утратой тетрадей: «Прописано в сей книге тетрати многие… А все писано рядом, а сей списать было нечево по великой нуже. Книги подлинной не было»[169]. Это можно объяснить тем, что, скорее всего, рукопись, с которой был сделан список Пискаревского летописца, оказалась поврежденной: часть ее листов была потеряна, у некоторых листов перепутана нумерация, из-за этого ряд событий 1533–1541 гг. читается после 1542 г. Заметка о пропавших тетрадях дает представление о манере работы летописца, указывает на книгу, из которой делались выписки, но не сообщает, что именно это была за книга.
После 1533 г. Пискаревский летописец самое большое сходство обнаруживает с Воскресенской летописью, обе летописи очень близки текстуально, их отличия обнаруживаются только в двух местах. В рассказе об аресте князя Юрия Ивановича в Пискаревском летописце опущены слова великой княгини Елены боярам, приведенные в Воскресенской летописи: «Вчера есте крест целовали сыну моему великому князю Ивану на том, что ему служити и добра хотети, и вы по тому и чинити»[170]. В известии о после к королю Сигизмунду автор Пискаревского летописца, наоборот, добавил слова, отсутствующие в Воскресенской летописи: «А х королю приказывал, чтоб король с ним был в дружбе и в братстве, как с отцем его был»[171]