Нельзя в качестве оправдания утверждать, что Америка пожинает то, что посеяла, отрекаясь от Европы во время Суэцкого кризиса, оказывая давление на Голландию в отношении Новой Гвинеи5 и по сей день оказывая поддержку Насеру6. В Англии ресентимент достиг невероятных масштабов. Сегодня доходит до того, что эти американские интересы полностью совпадают с европейскими. Недостаточная солидарность Америки с Европой – это плохо (но ее поддержка, оказанная Европе в других вопросах, была куда существеннее), но несмотря ни на что, вне зависимости от прошлых обид, маленьким государствам приходится выражать солидарность с великой Американской державой, потому что от нее зависит их существование.
Я опечален, что все кажется таким «мелким» и обстоит именно таким образом. Если только – надеюсь – удастся то, что кажется невероятным: русских удастся остановить, количество военных установок на Кубе будет сокращено, а 5000 технических и военных служащих будут выведены с Кубы, тогда, боюсь, положение будет еще более плачевным. Я верю в Кеннеди, слова и поступки которого в настоящий момент заслуживают уважения. Кажется, он один настроен серьезно. Но самое трудное ему только предстоит. И, кажется, он об этом знает.
Сегодня из новостей мы узнали, что русские корабли развернулись, решено не пытаться прорвать блокаду (Кеннеди, на мой взгляд, очень точно назвал это «карантином», потому что блокада касается лишь тяжелого вооружения). Надеюсь, новость подтвердится. Это могло бы стать первым шагом.
Прекрасная позиция Кеннеди: свобода превыше всего, и мы, американцы, всегда были готовы платить за нее самую высокую цену. Это верное выражение решительности и понимания.
Если катастрофа неизбежна, мы беспокоимся лишь о вас. Конечно, спрятаться будет негде, но вы так близко к источнику опасности. Смогут ли дворцы ООН защитить Нью-Йорк? Но должен признаться, что не верю в катастрофу. Как наблюдатель, свободный от ответственности, я верю в хорошие перспективы: Хрущев знает, чего ждать. Серию военных действий между США и Россией можно представить в виде части переговоров. Но обеим сторонам известно, что подобные действия не могут выйти за определенные пределы. Гипотетически, если Америка займет Кубу, Россия не начнет атомную войну. Если Россия займет Берлин, Америка не начнет атомную войну. Если Россия решит атаковать Европу на широком фронте, Америка ответит атомной войной. В свою очередь то же самое бы сделала Россия, если бы Америка была в состоянии освободить государства-сателлиты силами европейских и собственных войск.
Можно рассуждать до бесконечности.
Напиши, если захочешь, пару слов о вашем настроении.
Сердечный привет вам обоим от нас двоих
Твой Карл
1. Jaspers K. Der Philosophische Glaube angesichts der Offenbarung, München, 1962.
2. Речь идет о идее Европы де Голля: От Атлантики до Урала.
3. Начало Карибского кризиса. 22 октября 1962 г. Кеннеди в открытом обращении потребовал обратной транспортировки размещенных советских ракет и уменьшения количества пусковых установок. Два дня спустя он ввел блокаду советских кораблей. В то же время была созвана конференция организации американских штатов и Совет Безопасности ООН. США, СССР и Куба объявили о мобилизации. Ядерный конфликт между двумя державами казался неизбежным. 28 октября Хрущев объявил о сокращении количества боевых установок и вывозе ракет. Кризис был официально разрешен в начале 1963 г.
4. Dechamps B. Der Mut ernst genommen werden // Frankfurter Allgemeine, 24.10.1962.
5. С начала 1962 г. Индонезия пыталась присоединить территории Нидерландской Новой Гвинеи. По требованию ООН и США между Индонезией и Нидерландами был заключен договор, определявший, что с октября 1962 г. ООН, а с мая 1963 г. Индонезия обязуется взять на себя управление Нидерландской Новой Гвинеей.
6. Гамаль Абдель Насер (1918–1970), египетский премьер-министр и президент. Я. в первую очередь говорит о роли Америки в Суэцком кризисе (1956), когда США вместе с Советским Союзом потребовали от Великобритании и Франции вывести свои войска из региона Суэца.
314. Ханна Арендт Карлу ЯсперсуМиддлтаун, 29 октября 1962
Дорогой Почтеннейший,
Твое письмо пришло как раз за полчаса до прихода Нанды. Она пришла, вооружившись двумя контрактами, в которых она, конечно, не могла разобраться. Ее знаний немецкого не хватает, не говоря о других ее способностях. Пока я делаю все так, как Ты просил, а именно совершенно не вмешиваюсь, сказала ей, что ей следует отправиться с правильным контрактом к Harpers и посмотреть, что из этого выйдет. Лично я не верю, что Ты сможешь добиться желаемого, но если все удастся, будет замечательно. Их юристы наверняка решат во всем разобраться, и в этом случае придется вернуться к предложению, которое я выдвигала прежде. Объем рукописи совершенно не имеет значения. Экземпляр, отправленный Пипером, пока не пришел. Курт Вольф, запутавшись, прислал мне гранки, и их забрал Генрих, потому что меня не было дома. И теперь книгу просит Нанда, потому что хочет сразу отправить ее Эштону. Еще одна трудность с договором: насколько я помню, Нанда в качестве редактора рассчитывает на какую-то долю, которую Ты, кажется, не учел. Она соглашается на все отчасти потому, что совершенно не понимает сути дела, а отчасти потому, что совершенно не знает, как возразить. Но в целом она очень приличный, порядочный человек. […]
На Кубе все обошлось. Должна признать, я совершенно не переживала, потому что была абсолютно уверена, что дело не дойдет до войны. Я думала, что принятие решения может затянуться на недели или месяцы – пока русские перестанут посылать новые корабли, перестанут возводить на Кубе новые установки и все закончится разоружением. Кажется, это новый дипломатический стиль и нам придется к нему привыкнуть. Конечно, все может пойти насмарку, но надеюсь, все будет в порядке, пока у руля Хрущев. У нас есть все основания быть довольными Кеннеди, прежде всего его упорный отказ от вторжения, пока еще оставались и другие возможности. Его аргументация – для столь великой державы недостойно было бы вторгаться на территорию столь маленького государства – весьма разумна. Но этот успех вовсе не означает, что дело решено в пользу Америки. Теперь важно использовать ситуацию, чтобы полностью изменить свою политику в отношении Латинской Америки. Это ее первый шанс. Крайне важно и то, что господин Кастро1 выучил урок о добросовестности русских союзников, – о том, что они проводят не политику мировой революции, а русскую внешнюю политику. Интересно и a la longue крайне опасно небольшое сообщение о масштабных демонстрациях в поддержку Кубы в Китае.
В остальном же пример Кубы, на мой взгляд, доказывает, что если бы берлинцы во время строительства стены действительно взялись за брандспойты, история утонула бы без дальнейшего шума и разбирательств. Конечно, это не решило бы проблем Берлина, но могло бы стать крайне важным шагом. Тяжело наблюдать, как невозмутимо берлинцы подчиняются не кому-то, а господину Ульбрихту2, последнему из сталинистов, который оказался на своем месте только потому, что русские хотят наказать немцев. Немцы не могут понять, что в политике, в отличие от детской песочницы, подчинение и поддержка – суть одно и то же. Я как раз получила письмо из Германии от одного молодого одаренного юриста3, которому предложили здесь место ассистента профессора, хотя ему всего 23 или 24 года, а он вернулся в Германию, посчитав, что неправильно будет оставить «родину» в беде. Оттуда он написал, что уже пакует чемоданы. Нижнесаксонский министр по делам беженцев, господин Шелльхаус4, публично потребовал, чтобы все, кто выступал за признание границы по Одеру – Нейсе, были наказаны по обвинению в государственной измене. Когда он подвергся критике на страницах Welt, возмущенные читатели писали, что нельзя лишать господина министра права на свободу слова. Молодой человек добавил: «В Германии всегда можно найти тех, кто готов помогать униженным».
Я здесь уже две недели и, как и в прошлом году, останусь на осенний семестр. Первые две недели я провела в Чикаго, где с большим успехом выступала с фрагментами рукописи о революции четыре раза по два часа. Сейчас я вычитываю корректуру и работаю над последней главой «Эйхмана». Одновременно с этим веду семинар о «Никомаховой этике» с очень милыми понимающими молодыми людьми. У меня много дел, но, если честно, я очень счастлива и совсем не устаю. У меня всегда есть немецкие студенты, которые ассимилируются куда быстрее, чем представители любой другой национальности, так, что их никогда не получается опознать с первого раза.
Здесь не было никакого волнения. Люди, как говорят, поддерживали Кеннеди, но не из страха – мнения сильно различались, а многие открыто высказывались против. Никого не оклеветали. И теперь люди вздохнули с облегчением, никакого победного воя.
Мы с большой радостью прочитали Твой доклад об экономике5. Как приятно вновь и вновь убеждаться, что мы едины в самых основных взглядах. У меня есть лишь одна оговорка: Ты исходишь их денежной экономики. Но возможно – я не уверена, – сейчас она уже не играет столь важной роли в экономике в целом. Важны грядущая автоматизация, с одной стороны, и переход частной собственности в распоряжение крупных предприятий – с другой. В Америке сейчас глупо и опасно рассуждать о свободном предпринимателе, хозяине своего дела. Никто не может владеть чем-то больше овощной лавки на углу. Все стало корпоративной собственностью. Но об этом в другой раз. Уже поздно, я сижу с бокалом неплохого вина и небольшим кусочком шоколада – все привезено вчера из Нью-Йорка, где по выходным я встречаюсь с Генрихом. Он чувствует себя хорошо, несмотря на то что очень занят.
Всего самого, самого лучшего, от всего сердца
Ваша
Ханна
1. Фидель Кастро (1927–2016) – кубинский революционер и политический деятель, с 1959 г. премьер-министр Кубы.