2. Неизвестно, имеет ли Я. в виду конкретный текст Эрнста Майера или тот факт, что все философское творчество Майера можно рассматривать как скромную дань уважения Я.
3. Curtius L. Deutsche und antike Welt. Lebenserinnerungen. Stuttgart, 1950; Torso. Verstreute und nachgelassene Schriften. Stuttgart, 1957. Имеется в виду письмо от 21 февраля 1933 г. в честь пятидесятилетия Ясперса, предположительно, Я. имеет в виду именно его.
4. Роберт В. Кемпнер (1899–1993) – немецко-американский юрист, обвинитель с американской стороны на международном военном суде в Нюрнберге.
5. Die Zeit, 25.09.1964, p. 18.
6. Fromme F. K. Banalität der Bösen. Zur deutschen Ausgabe von Hannah Arendts umstrittenem Buch «Eichmann in Jerusalem» // Frankfurter Allgemeine Zeitung, 29.09.1964.
7. Лекция «Что значит немецкий?» вышла в эфир позже, в июле 1965 г.
361. Карл Ясперс Ханне АрендтБазель, 16 октября 1964
Дорогая Ханна!
Только что пришли новости из Москвы1 – я погружен в размышления о Твоей книге и о Тебе. Мое почтение сочетается и с критикой, которая, на мой взгляд, неявно исходит от Тебя, я лишь выражаю ее открыто. Как прекрасно вести с Тобой дискуссию. Чем больше я думаю о деталях Твоей книги, тем все сильнее меня поражает ее величие. Но мой текст пока не готов, одни заметки. Я не знаю, получится ли у меня. И теперь эти новости! Первое, что сказала Гертруда: «Никакого кровопролития!». Более того, теперь авторитетом пользуется Верховный Совет, потому что ни у Хрущева, ни у кого бы то ни было больше нет власти. Положение стабилизировалось. Больше никаких войн диадохов. Наконец место тирана, кажется, заняла диктатура небольшой группы. Почему Хрущеву пришлось уйти? Вероятно, что и для него самого это было неожиданностью. Кажется, свою роль сыграла и политика в отношении Китая2. Но как она изменится? Объединятся ли русские с китайцами против нас и сами угодят в ловушку? Не могу в это поверить. Они не настолько глупы. Но будут, несомненно, «делать вид». Полагаю, американцы испугаются и не изберут Голдуотера. Безобидный романтизм быстро пройдет, когда станет очевидна угрожающая сила альянса Россия–Китай. Но, в конце концов, все лишь «делают вид», даже в том, что касается атомных бомб, которые никто не хочет использовать. Меня это не успокаивает. Такие «виды» приводят к глупому положению вещей, как это было прежде. Мне не по себе. Мы снова слишком далеки от казавшегося близким согласия на Западе (в том числе и в России, белой расы, исторически укорененной в христианской культуре).
Возвращаюсь к Твоей книге. Что еще делать, когда поглощен бессилием, которое пронизывает нашу жизнь и подавляет нас снова.
Тебе и Генриху передаем сердечный привет от Гертруды и
Вашего Карла
1. В октябре 1964 г. Хрущев был смещен со всех государственных и партийных должностей.
2. Отставка Хрущева с точки зрения Китая в то время была ключевым условием для улучшения отношений с СССР.
362. Ханна Арендт Карлу ЯсперсуЧикаго, 25 октября 1964
Дорогой Почтеннейший!
Твое письмо было первым, что приветствовало меня здесь и скрасило первые дни и недели. Интервью с Гаусом я (пока) не получила. Бог знает почему. С облегчением узнала, что Тебе оно понравилось. У меня было впечатление, что я говорила слишком спонтанно, потому что мне так нравится Гаус. Но в целом я не думаю, что мое присутствие в Германии что-то изменило. Например, на пресс-конференции1 присутствовал представитель Spiegel, который, похоже, был весьма впечатлен. Но в результате на роль рецензента Spiegel выбрал некоего Йозефа Вульфа2 (вероятно, того, кто был во Франкфурте), который целиком и полностью подвластен еврейским организациям. Как видишь, в конце концов так называемая власть все же имеет значение. Может быть, Ты видел репортаж о конференции в Aufbau – из Aufbau никого не пригласили, и заметка не была подписана. Может быть, ее написал Кемпнер3, он пришел без приглашения, и ему разрешили остаться только по моей личной просьбе, Пипер хотел его вышвырнуть.
Здесь занятость грозит превратиться в работу, и, конечно, это еще одна причина, почему я не писала. Меня позабавило Твое замечание обо мне и философии. Но мне совершенно никакой пользы не приносит все, чего я хочу, и все, о чем я говорю. Студенты философского факультета просто приходят, некоторые стараются остаться с нами4 и с американской откровенностью признаются мне, что собираются изучать под моим руководством – вот и все. Отправить их на философский факультет я не могу, потому что как раз оттуда они и пришли. Так что приходится изучать «Критику чистого разума», и я как раз пообещала, немного позаниматься Спинозой те четыре недели, что я проведу здесь весной. Помимо курса лекций, о котором я уже объявила, мне предстоит вести семинар о Канте и Платоне («Горгий»). Но в этом совершенно нет вины университета! Я могла отказать, но по существу это невозможно, пока я могу справиться с объемом работы. К тому же очень трогает и воодушевляет энтузиазм студентов. Они просто прекрасны и ведут дискуссию на очень достойном уровне.
Штернбергер живет по соседству, и мы отлично ладим. Но он тоже в корне не согласен с «Эйхманом», как Тебе известно, он совершенно не понимает, почему я решилась на подобное. Его лекции весьма достойны, но ничего выдающегося, а сперва он был немного напуган тем, как студенты ведут дискуссию: в Германии так обращаются в лучшем случае с ассистентом. Ко второй лекции он подготовился гораздо лучше, он легко приспосабливается. Мы часто видимся, вместе обедаем в клубе и поддерживаем дружеские отношения. К слову, он прекрасно говорит по-английски, а его дурные (немецкие) манеры совсем не бросаются в глаза. Он удивительно наблюдателен, в сущности, это журналистский талант высочайшего порядка.
Но теперь, наконец, о Хрущеве. Я пишу позже, поэтому нам известно чуть больше. Мне кажется, пока самое примечательное в том, что история не идет по тому же привычному кругу, все партии – от Польши до Франции – больше не станут мириться с русскими методами. Это случилось впервые – французы даже отправили в Москву особую комиссию, чтобы выяснить, что там собственно происходит. Больше не получится день за днем отправлять людей «на помойку истории». Конечно, Хрущеву о собственном падении было известно столь же мало, как и Государственному департаменту, который недавно опубликовал подробный анализ некоторых «знатоков», согласно которому положение Хрущева никогда не было столь надежным! Смешно, особенно если помнить о том, что Хрущев был с этим полностью согласен. Никакого кровопролития – разумеется, это важно, но и чистки самого Хрущева были такими же бескровными. Разница только в том, что в этот раз клеветническая кампания уже не работает!
Ты полагаешь, речь идет о превращении в олигархию (коллективное управление), никаких войн диадохов. Это возможно, но наверняка никто не знает. За всем может стоять Суслов5, это весьма вероятно, потому что он руководил нападением, к тому же, насколько мне известно, он убежденный сталинист. Что они теперь собираются делать – с точки зрения идеологии. Они не могут посадить на трон одного «еретика» за другим. Так что они могут либо встать на сторону Хрущева и заявить, что во времена правления Сталина ситуация вышла из-под контроля, либо наоборот объявить Хрущева настоящим источником зла и реабилитировать Сталина. Что очевидным образом уже невозможно, поскольку этого не допустят нерусские партии и государства-сателлиты. Но если русские не захотят реабилитировать Сталина, они окажутся в затруднительном положении: начиная с Ленина один узурпатор за другим!
Если говорить по существу и отвлечься от идеологии, остается лишь догадываться, что происходит на самом деле. Думаю, дело действительно в Китае, потому что с ним связана самая трудная из проблем, которая грозит расколоть все партии. В отношении Китая политика Хрущева действительно была весьма неоднозначной. С одной стороны, он был готов допустить разрыв и довести ситуацию на Дальнем Востоке до войны, а с другой – хотел снизить расходы вооружения и тяжелой промышленности ради роста производства товаров потребления и повышения уровня жизни, пренебрегая в том числе обычным, неатомным оружием, которое в случае возможного конфликта с Китаем имело бы решающее значение. Поэтому мне кажется вероятным, что военные были по-настоящему обеспокоены и потому выразили протест. Нельзя забывать и о том, что во время последних партийных чисток в 1957 году президиум объявил Хрущеву вотум недоверия. Спасло его лишь то, что на его стороне была армия, которая предоставляла в его распоряжение военные самолеты, чтобы на съезд в Москву могли приехать его сторонники.
Мы невольно мыслим в параллелях, а как раз они и могут оказаться неверны. Например, последователи Хрущева ошибались, когда полагали, что могут просто заявить всему миру, коммунистическому миру, что Хрущев стал заносчив и глуповат (NB: я не видела немецкий перевод, но все эпитеты позаимствованы из речи Хрущева о Сталине), и тогда все бы забыли, что какой-то Хрущев вообще когда-то существовал. Несомненно, Хрущев приоткрыл крошечную дверцу свободы, и к чему это привело? Все пошло совсем не так, как он предполагал. Его сместили, потому что кто-то понял, что на международном уровне все вот-вот рухнет, – и дезинтеграция только ускорилась. Не станем ли мы свидетелями второго решающего поражения тоталитаризма, в этот раз удавшегося без внешнего вторжения?
Но если и проводить параллели, то необходимо учесть, что исход партийной борьбы с самого начала предопределен внепартийными факторами, Сталин победил Троцкого6, потому что ему подчинялась полиция, Хрущев победил потому, что на его стороне стояла армия. Мы не знаем, были ли армия и полиция и в этот раз замешаны в перевороте или дворцовой революции. Вопреки моему первому впечатлению, за этим может стоять полиция. Это доказывает и попытка отравить немецкого инженера