щерб, – уставшие и голодные они провели там еще половину ночи, чтобы вернуть все в первозданный вид. Многие на факультете, но не в администрации, призывали к использованию радикальных мер. В один момент возникло ощущение, что университет вот-вот вызовет полицию, но целый ряд молодых преподавателей – в первую очередь декан колледжа (то есть представитель администрации), – которые ни в коем случае не поддерживали методы студентов, высказали готовность отправиться под арест вместе с ними. Я сама официально в этом не участвовала, но мне нужно было постоянно разговаривать со студентами и несколько раз пришлось зайти в захваченное здание, где я беседовала с некоторыми из них лично. Они вызвали меня среди ночи, чтобы посоветоваться. Многие приходили на занятия, по крайней мере ко мне, но были чуть живы от усталости. Конечно, я неустанно повторяла, что они должны освободить здание как можно быстрее, иначе потерпят горькое поражение. Связь не прерывалась ни на минуту, и желание выслушать и аргументированно высказаться было очень живым. Самое удивительное: изначально у них не было лидеров, они появились позже. Решающую роль в организации образцового порядка сыграла одна двадцатилетняя очень одаренная еврейка, которая вела переговоры и завоевала абсолютный авторитет. С тех пор все ломают голову над тем, какие новые институции необходимы, чтобы предоставить студентам право голоса во всех вопросах, касающихся их напрямую, не предоставляя им при этом права на принятие окончательного решения. Этого требует незначительное меньшинство, и они вряд ли добьются своего. Но подавляющее большинство по-настоящему одаренных студентов требуют права быть услышанными. И этого они смогут добиться – надеюсь.
Я пишу так подробно, потому что думаю, вам это может быть интересно. Семестр подходит к концу, 31-го я лечу домой. Я довольно устала, болела гриппом с высокой температурой и из-за этого впервые отменила занятия. Старею! (В честь этого получила восхитительный букет «от Ваших студентов» и еще один от вышеупомянутого человека из администрации, который случайно узнал о моей болезни.) У Генриха дела были гораздо хуже – посреди семестра он где-то подхватил опоясывающий лишай, который страшно подкосил его силы, потому что Генрих, несмотря ни на что, продолжал работу. Но сейчас он снова в порядке.
Думаю о сентябре! Искренне
Ваша
Ханна
1. «Куда движется ФРГ?»
2. Wagenbach K. Franz Kafka. Eine Biographie seiner Jugend, 1883–1912. Bern, 1958; Franz Kafka in Selbstzeugnissen und Bilddokumenten, rororo Bildmonographien, № 91, reinbek b. Hamburg, 1964.
3. Первая лекция из сборника «Разум и экзистенция».
398. Карл Ясперс Ханне АрендтБазель, 27 июня 1966
8.7: осталось лежать так надолго!1
Дорогая Ханна!
Я до сих пор не ответил на Твое письмо от 21 мая. Но при этом последние недели я чувствовал себя вполне неплохо. Осталась лишь усталость. К тому же на меня в связи с политикой свалилось столько работы, что я не могу с ней справиться и уже порядочно от нее устал. Я наконец – как этого давно требовала Гертруда – покончил с политикой, но, конечно, не говорю об этом публично. Вся эта политическая писанина очень развращает: она гораздо проще философии. Очень ухудшает состояние внутреннего мира. Действующий политик – другое дело, но с текстами пора заканчивать.
Твой рассказ о студенческих забастовках в Чикаго произвел на меня сильное впечатление. Тебе стоит выступать и принимать в них участие. Твои поразительные политические книги – настоящая философия. Это не тот вид письма, которому в свое время поддался я, – со временем оно превращается в рутину. Цепи невозможно разорвать. Превращаешься в желанный для прессы и радио материал. Но это был интересный опыт. Вскоре предстоит еще одно – последнее – интервью, на этот раз с швейцарцем (Аллеман2). Тило Кох3 в этот раз очень меня разочаровал. Расскажу Тебе позже.
Несмотря ни на что, ваши лестные отзывы о моей книге очень меня обрадовали. Работа стоила приложенных усилий.
Вот уже несколько недель книга занимает первую позицию в списке продаж здесь и в ФРГ. Но как ничтожен подлинный интерес.
На данный момент (два месяца) едва 30 000. Для сравнения: «Александр» Петера Бамма4 (симпатичная, старомодная, совсем не плохая книга) за первый месяц – 100 000 экземпляров (у меня – 20 000). Аугштейн точно заметил, мы словно мыши на водяной мельнице, колесо которой не достает до воды. Ульбрихт5 пытается поднять шум, вы наверняка об этом слышали. Это стало хорошей рекламой для книги, но я решил не вступать в спор. Прикладываю свой ответ6 на его двенадцатистраничное письмо. Статью обо всем, в том числе и об этом, я только что отправил в Zeit7.
Опоясывающий лишай наверняка доставил Генриху множество неприятностей. Мне это знакомо. Помимо болей одолевают лихорадочность и усталость. Из-за гриппа Ты осталась дома, что совершенно естественно даже для молодых людей, и при этом пишешь «старею». В этом году Тебе исполняется 60, не могу вспомнить точную дату. Тебе не нравится отмечать день рождения и размышлять о нем. По крайней мере, так мне показалось, когда десять лет назад я отправлял Тебе в Париж свои поздравления с пятидесятилетием. Поэтому теперь я храню молчание. Скажу лишь одно: «стареть» – это не про Тебя. Твоя бодрость никогда не пойдет на убыль, может быть совсем немного, когда Тебе исполнится восемьдесят.
Гертруда тоже стареет, мы вместе. Она стала забывчива. Ее наблюдательность (не память) падает. Это весьма неудобно. К тому же она с меньшей уверенностью держится на ногах, головокружения и слабость. Но душа ее стала мягче, чувствительнее к важным нюансам, чем когда-либо прежде. Иногда она злится или защищается от мира. Мы с радостью делимся друг с другом воспоминаниями из детства. Мы делали это и прежде, но второпях, теперь же обсуждаем все подробно и много об этом думаем.
Нахум Гольдман требует от меня «сообщения» на Еврейском мировом конгрессе в Брюсселе на тему «немцы и евреи»8. Я не хочу отказывать. Но мне это дается с трудом. Мне не по себе. Если бы Ты была здесь, Ты могла бы исправить мою рукопись, но теперь на это не хватит времени.
В отдельном конверте я отправлю Тебе пару рецензий, которые выудил из стопки неразобранных бумаг. Не стоит и пытаться. Все переиначивают то, что я сказал о Китае. Меня не понял даже Аугштейн.
Благодаря Твоему влиянию издательство Чикагского университета, самое близкое мне издательство после Хелены Вольф, заключило со мной договор на «Федеративную Республику». Я счастлив. Кроме Хелены Вольф о той же книге спрашивали три других американских издательства. Удивительно!
Сердечный привет от нас обоих
Ваш Карл
P. S. Прилагаю и письмо от Бенно фон Визе9, с просьбой вернуть его обратно.
Я немного разочарован в издательстве Чикагского университета. Они прислали напечатанный договор без исправлений (например, права на все мои будущие книги и прочие неприемлемые условия). Теперь нужно понять, примут ли они мои исправления.
1. Заметка, добавленная от руки.
2. Куда движется ФРГ? Интервью с Фритцем Рене Аллеманом. Вышло в эфир Radio Studio Basel 24 июля 1966 г. Опубликовано в: Jaspers K. Provokationen. Gespräche und Interviews, Hrsg. von H. Saner. München, 1969, p. 197–213.
3. Тило Кох (1920–2006) – журналист. После выхода «ФРГ» брал радиоинтервью у Я., в котором высказал несогласие с упреками Я. в адрес «ничего не подозревающих людей», которые хотели найти компромиссы в ходе дебатов о чрезвычайном законодательстве, сказав: «среди них есть и чиновники немецкого бундестага, которых я могу понять, и со всем уважением хочу заявить, что для меня это громогласное обвинение, раздавшееся из Базеля, слишком радикально, господин Профессор». Я. воспринял эти слова как публичное отречение и подобострастие перед политиками, против которых выступал Я. См.: Jaspers K. Antwort. Zur Kritik meiner Schrift «Wohin treibt die Bundesrepublik?» München, 1967.
4. Bamm P. Alexander oder Die Verwandlung der Welt. Zürich, 1965.
5. На заседании государственного совета Ульбрихт цитировал фрагмент версии статьи, опубликованной в Spiegel, и затем запретил книгу в ГДР. В начале июня 1966 г. Ульбрихт написал Я. длинное письмо, в котором высказывался о статье Я. «Шанс упущен», опубликованной в Welt am Sonntag 8 мая 1966 г. В статье Я. выступал за возобновление диалога между СДПГ и СЕПГ. Я. лишь подтвердил получение письма, опасаясь, что переписка может быть использована в пропагандистских целях, как в свое время это было с письмами Хрущева и Рассела. О письме он позже высказался публично: Jaspers K. Antwort. Zur Kritik meiner Schrift «Wohin treibt die Bundesrepublik?» München, 1967, p. 151–167.
6. Добавление от руки: «к сожалению, не могу найти сейчас».
7. Jaspers K. Kein deutscher Dialog // Die Zeit, 01.07.1966, № 21.
8. Grußbotschaft von Karl Jaspers zur Fünften Plenartagung des Jüdischen Weltkongresses // Deutsche und Juden, Beitrage von Nahum Goldmannm. Frankfurt, 1967, p. 109–121.
9. Не удалось установить, о каком письме идет речь.
399. Ханна Арендт Карлу ЯсперсуНью-Йорк, 4 июля 1966
Дорогой Почтеннейший,
я собиралась написать Тебе вот уже несколько недель назад и так и не написала, потому что принялась за ремонт квартиры, что доставило множество хлопот. Потом началась страшная жара. Генрих, которого я выселила из квартиры на время ремонта, снова вернулся, и после того, как везде был наведен порядок, я решила привести в порядок и себя.
Пока не забыла: я по-прежнему должна Тебе ответ на вопрос об Адорно1. Его неудачная попытка приспособиться в 1933-м была раскрыта франкфуртской студенческой газетой Diskus2. Он ответил невероятно жалким письмом3, которое тем не менее сильно впечатлило немцев. Настоящая подлость заключалась в том, что он, полуеврей среди чистых евреев, пошел на этот шаг, не поставив в известность своих друзей. Он надеялся, что ему поможет его итальянское происхождение по материнской линии (Адорно против Визенгрунда).