Когда вы получите это письмо, одной ногой вы уже будете в Базеле1. Как чудесно! Я совершенно счастлива, так как Швейцария кажется мне срединным пунктом между Германией, Францией и Италией, и нет никаких сомнений в том, что там вы на своем месте. Как тяжело вам будет прощаться с Гейдельбергом. Но, если мировая история не прервет внезапно все наши планы, вы после стольких лет наконец обретете покой, ваш покой, на который вы, вероятно, перестали надеяться (в этом, безусловно, есть и свои преимущества), покой, в котором теперь вы снова нуждаетесь. Сразу после переговоров по поводу визы я осведомилась и узнала, что на получение швейцарской визы мне потребуется ровно три дня. Это утешает. С Францией и ее обычными административными придирками дела обстоят гораздо сложнее, но все возможно, места на корабле тоже еще можно достать. Таким образом все условия, чтобы хотя бы пофантазировать о поездке в Европу, соблюдены. Единственное серьезное обстоятельство заключается лишь в том, что меня торопит издатель, и поскольку поездка в Германию была практически невозможна, я даже не смогла узнать, как отнесутся к продолжительному летнему отпуску мои Шокены (я пишу о них только во множественном числе, что весьма забавно). К тому же Мсье весьма категорично заявляет, что с него достаточно путешествий, я ничем не могу его увлечь, хотя он сможет отдохнуть от меня целых два месяца. Видите, я играю в полную силу, и игра, как мне кажется, такая же серьезная подготовка к путешествию, как и страх перед выступлением.
Лекция о Гете2 прекрасна и очень точна. Благодарю за отдельную копию, я тут же одолжила ее американским друзьям, которым трудно составить собственное мнение о Гете, даже если они владеют немецким. «Логику» пока не привезли, и я совсем не уверена, что она уже вышла из печати. «Психопатологию» буквально проглотила Хелена Вольф (замечательная жена Курта Вольфа3), она крайне воодушевлена этой «большой книгой», первое издание4 которой она, как и я (мы примерно одного возраста), читала еще полуребенком, мы долго и с большим интересом ее обсуждали.
О себе рассказать нечего. Я изрядно перерабатываю, письмо в сочетании с основной работой выматывает и зачастую раздражает. В феврале я возьму одну или две недели отпуска и с нетерпением жду возможности выспаться.
Посылок в этом году я больше не отправляла. Ожидаются только одна 22-фунтовая посылка от Confiserie (за ноябрь), посылка от Лузо за декабрь и талон на одну safe посылку. Временно я больше ничего не отправляю, но при этом чувствую себя неспокойно.
Я постоянно забываю написать вам, что Wandlung становится все лучше. Определенно лучший из журналов, которые мне здесь доступны.
Желаю всего наилучшего в общепринятом Новом году и в вашем, что начнется в феврале5.
Как всегда, от всего сердца
Ваша
Ханна
P. S. Как-то раз, когда меня не было дома, заглядывал Лефебр, после этого я ничего о нем не слышала. Очень жаль. Я должна была написать о Палестине, но стоит только подумать об этом, как я тут же чувствую, словно Генриетта Мендельсон6, что «сыта по горло tout le monde».
1. Намек на предстоящий переезд в Базель. В декабре 1947 г. Я. получил приглашение от университета Базеля, о котором Х. А. узнала из письма Гертруды Я. В конце февраля 1948 г. Я. принял приглашение и в марте 1948-го переехал в Базель.
2. Jaspers K. Unsere Zukunft und Goethe // Die Wandlung, 1947, vol. 2, p. 559–578.
3. Курт Вольф (1887–1963) – американский издатель немецкого происхождения, с 1941 г. жил в Нью-Йорке, где в 1942 г. основал издательство Pantheon Books. C 1961 г. совместно с женой издавал серию «Книги Хелены и Курта Вольф» в издательстве Harcourt, Brace & World (Нью-Йорк, с 1970 г. название изменено на Harcourt Brace Jovanovich). Х. А. поддерживала близкие отношение с супругами, после смерти Курта Вольфа была особенно близка с Хеленой Вольф.
4. Jaspers K. Allgemeine Psychopathologie. Berlin, 1913.
5. Речь идет о днях рождения супругов Ясперс в феврале.
6. Генриетта Мендельсон (1774 или 1775–1831) – младшая дочь философа Моисея Мендельсона (1729–1786).
63. Карл Ясперс Ханне АрендтГейдельберг, 30 января 1948
Дорогая, уважаемая Ханна!
Я только что получил Ваше письмо от 25 января. Жена в Базеле. Позвольте поспешно написать Вам пару слов. Меня всегда воодушевляют Ваши письма. И только представьте нашу встречу! Восхитительно! Каким все кажется легким. Жаль только, что Мсье не хочет приехать с Вами. Очень жаль! Для нас дело осложняется еще и тем, что я не знаю, позволят ли американцы поездки за рубеж. Вполне возможно, что меня вынудят остаться. Я бы счел это невозможным, но мне сказали, что мой уход весьма нежелателен. Однако я рассчитываю на то, что еще более нежелательным для американцев было бы принуждение, ограничивающее мою свободу передвижения. Сейчас нам приходится в напряжении ждать еще несколько недель. В Базеле все в полном порядке. От университета мы получили восхитительный домик1, в котором мы бы с радостью Вас приняли, с масляным отоплением. Когда в 1940-м меня впервые пригласили в Базель, что было необходимо только ради нашего спасения, поскольку в то время ни на одной кафедре не было свободных мест, министерство просвещения и службы безопасности запретили мне выезжать из страны2. Сейчас меня зовут туда во второй раз, на кафедре есть свободные места, меня ждут по делу. Но и немцы ждут меня в Гейдельберге с энтузиазмом, который меня очень трогает. Самыми удивительными способами, к которым никто не прибегал прежде, меня убеждают в моей значимости для факультета, ученого совета и даже городского совета и обер-бургомистра. Если я останусь здесь, мне придется сделать официальное заявление, как и в случае моего ухода. Содержание его в обоих случаях будет одинаковым. Моя любовь к Гейдельбергу так же велика, как и страсть к европейскому Базелю и спокойной жизни в окружении друзей, которые в любое время смогут нас навестить. В моем уходе нет ни осуждения, ни признания. Если я останусь, мне не хотелось бы услышать аплодисменты националистов и крики одобрения моего национального подвига. Из-за этого мое положение в Гейдельберге наверняка пошатнется. В результате ликование позволит мне занять определенную позицию, которая, однако, может подвергнуть меня серьезной опасности. Одна моя подруга недавно пересказала мне разговор с супругой одного моего коллеги, которая очень ко мне расположена: «Он должен остаться здесь. Он нужен университету. Он олицетворяет университет для всего мира». На что моя подруга ответила: «Да, возможно, но в Базеле нужна его философия». Конечно, это не исключает того, что многим из моих коллег здесь тоже по-настоящему нужна моя философия. Больше всего я переживаю за некоторых молодых студентов, стоящих передо мной с огромными от ужаса глазами, они чувствуют себя потерянными. Но их совсем немного.
С какой радостью я узнал, что Вы одобряете мою лекцию о Гете, а «Психопатология» так понравилась Вашей подруге Хелене Вольф. Иногда мне кажется, это моя любимая работа, поскольку это книга моей юности и она вполне философична, не по содержанию, но по перспективе.
Ужасно, что Вас так изматывает работа. Летом Ваши письма были полны счастья и покоя, а теперь мысль о двухнедельном отдыхе приносит Вам столько радости, просто потому что Вы сможете выспаться. Какая трудная жизнь! При этом Вы держите нос по ветру, и Ваша живость и воодушевленный интерес к важнейшим вопросам, которые я вижу в Ваших письмах, согревает мое сердце.
Вы ничего не пишете о Палестине, так как не хотите. Жена очень переживает. Братья3 продолжают писать из Палестины и полны отваги и уверенности.
Фрагменты «Логики» отправлены Вам некоторое время назад. Если Вы переплетете отдельные листы, возможно, при случае получится ее прочитать. Но на это я не рассчитываю, учитывая Ваш рабочий график. Достаточно и того, что она у Вас. Отправить переплетенную книгу невозможно из-за веса – запрещены посылки весом больше двух килограмм. Как только я получу несколько экземпляров, сразу отправлю Вам один через друзей. Книга пока не вышла.
О Ваших дорогих посылках напишет жена. Насколько я помню, тяжелые посылки Confiserie и талон уже пришли. Я не помню про посылку Лузо. Но точно сможет написать только жена. Она старается сразу письменно подтверждать получение каждой посылки.
С наилучшими пожеланиями,
Ваш
Карл Ясперс
1. Дом рядовой застройки на Ауштрассе, 126, который Я. получил в пожизненное распоряжение.
2. Попечительский совет свободного академического союза в Базеле пригласил Я. в качестве приглашенного лектора в январе 1941 г. Приглашение, однако, не предусматривало моментального и постоянного трудоустройства в университете, но тем не менее был установлен годовой оклад. Я. принял приглашение и в феврале 1941 г. попросил министерство образования о разрешении читать лекции в качестве приглашенного профессора в Базеле на протяжении двух лет. Отказ министерства образования был получен Я. в мае через ректора университета Гейдельберга: «В соответствии с требованием Министерства иностранных дел мной принято решение отказать профессору доктору Ясперсу в проведении лекций в университете Базеля».
3. Спустя год желание попечительского совета было косвенно передано государственному секретарю фон Вайцзеккеру. Через своего представителя Твардовского он сообщил Я., что Министерство иностранных дел более не возражает против проведения лекций. Но в то же время Министерство иностранных дел запретило жене Я. выезжать за рубеж. Поэтому Я. был вынужден отклонить приглашение.
64. Ханна Арендт Карлу Ясперсу18 марта 1948
Дорогой Почтеннейший,
изо дня в день я откладываю это письмо, так как надеюсь услышать от Вас что-то определенное по поводу Базеля. Первая часть «Логики» до сих пор не пришла, так что пока она