В конце сентября состоится конференция о Шеллинге в Рагаце. Работаю над докладом.
Мы с женой передаем Вам и Мсье сердечный привет
Ваш
Карл Ясперс
С Вашего позволения, вот короткое письмо, записанное под диктовку. Но все же, вероятно, лучше, чем ничего.
160. Ханна Арендт Карлу Ясперсу6 октября 1954
Дорогой Почтеннейший
Это письмо – и не письмо вовсе, я в первую очередь хотела поблагодарить Вас за книгу Бультмана1 и написать о ней подробнее, но почему-то отвлеклась и забыла поблагодарить Вас за прекрасное письмо о визите Блюменфельда. Делаю это сейчас и немного отодвигаю Бультмана. К тому же я так скучаю по вам обоим, что каждое письмо только злит меня, поскольку я не могу вас увидеть и побеседовать с вами.
К вопросу о еврейской ассимиляции: Блюменфельд опирается – на мой взгляд совершенно справедливо – не на опыт отдельного человека, но на историко-общественный опыт определенной группы людей. Вы пишете: еврейские немцы, но люди обычно рассуждают (несправедливо?) о немецких евреях. Блюменфельд, будучи сионистом, не может сказать ничего иного: существуют немецкие евреи, которые составляют часть рассеянного по миру еврейского народа. Это справедливо с исторической точки зрения, с позиций еврейской истории. Что касается ассимиляции: с политико-общественной стороны ситуация была невыносима и должна была так или иначе измениться – исчезновение или сионизм. Но как раз из-за того, что в политико-социальном отношении все было так непросто и по существу невыполнимо, появились непревзойденные индивидуальные возможности, человеческие и интеллектуально-прогрессивные. В этом смысле немецкий иудаизм был весьма важным явлением. История, которую Вы рассказываете, поистине волшебна, как и недоверие со стороны средиземноморских народов, которые в нордической сдержанности всегда чувствуют неприязнь, поскольку не могут и вообразить, что человек может быть столь сдержан. Ваш юный неаполитанский друг отреагировал бы точно так же2.
Блюменфельд страдает от приступов уже 13 лет. Все, кто его знает, говорят, он превратился в руину самого себя. Я надеялась, Вы увидите что-то сквозь нее и сможете ее наполнить, и благодарна Вам за это. Конечно, он настоящий «немец». Он часто говорил: «Я сионист по милости Гете». Дженни – Ваша жена поняла это еще быстрее, чем Вы, – «Я оставил ее в покое» великолепное выражение!3 – совсем другая история и не обязательно очень приятная.
Америка: за последние пару месяцев все стало гораздо лучше, кажется, с Маккарти покончено. Когда-нибудь историографы, без сомнения, займутся изучением того, что здесь происходило и сколько при этом было уничтожено. Но все, что Блюменфельду написал «выдающийся еврей», совершенно неверно: самой показательной чертой всего спектакля было то, что в нем не было ни одного антисемитского замечания. Я вижу в нем развитие тоталитаризма из чрева социума, массового общества как такового, без «движений» и прочной идеологии.
Проблема евреев (и особенно сейчас) в том, что они твердо убеждены, будто зло всегда является в антисемитском обличии. В этом Блюменфельд и юный еврей, продающий газеты у меня на углу, совершенно согласны. Если я скажу ему, что Маккарти доказал, что не является антисемитом или что в Соединенных Штатах никогда не было так мало антисемитов, как сейчас, он придет к выводу, что я поддерживаю Маккарти.
Благодарю за журналы4. Фотография превосходная, одна из лучших, что я видела.
Лени Вирусовски рассказала о Вас немного, что меня лишь расстроило. Общение с ней дается непросто, но невозможно и бросить ее. Как мило с Вашей стороны продолжать с ней встречаться, для нее это очень важно.
Разумеется, пришло и письмо от Блюменфельда, совершенно восторженное и счастливое. Он считает, что покинул Ваш дом, «став лучшим человеком», и с Вами «приятнее беседовать об ассимиляции евреев, чем с…» следуют имена, о которых я предпочитаю умолчать, но почти все они – профессора Иерусалимского университета. Что он имеет в виду под моей «глупостью» я точно не знаю, но он хорошо разбирается в людях и скорее всего прав. С этим ничего не поделать, остается лишь терпеливо ждать, пока не совершишь глупость. С глупыми ошибками можно справиться. Так что не беспокойтесь – и примите мою благодарность за Ваше беспокойство.
Мы вернулись в Нью-Йорк в начале сентября, Генрих уже снова в Барде, каждый четверг приезжает сюда после полудня или ближе к вечеру и в понедельник уезжает обратно. Дела идут хорошо. Я была в Чикаго на конференции Ассоциации по политическим наукам и теперь живу совершенно спокойно, заканчиваю работу над немецким изданием книги, по-настоящему зверская работа, прочитаю пару докладов, в Гарварде и Оберлинском колледже, и еще пара мелочей.
Я хотела написать и о Ваших статьях в Foreign Affairs5 и в Confluence6. Но по большому счету лишь для того, чтобы сообщить, что я полностью с Вами согласна и с особым удовольствием прочитала статью в Foreign Affairs.
С «Бультманом» дела обстоят несколько иначе. С несколькими пунктами я не согласна. Но во второй статье Вы прекрасно переработали все личные претензии. В целом второй текст нравится мне куда больше первого.
Скоро напишу Вам и простите это пустословное письмо.
Оставайтесь здоровы и примите сердечный привет
От Вашей
Ханны
1. Jaspers K., Bultmann R. Die Frage der Entmythologisierung. München, 1954.
2. Ренато де Роса.
3. Речь идет о письме от Гертруды Я. Ханне Арендт от 29 августа 1954 г.
4. Schweizerische Monatsschrift, Nr. 9, September 1954.
5. Jaspers K. Political Vacuum in Germany // Foreign Affairs, 1953–1954, No. 32, p. 595–607.
6. Jaspers K. The Fight against Totalitarianism // Confluence, 1954, No. 3, p. 251–266. На немецком: Jaspers K. Im Kampf mit dem Totalitarismus // Jaspers K. Philosophie und Welt. München, 1958, p. 76–96.
161. Карл Ясперс Ханне АрендтБазель, 27 ноября 1954
Дорогая Ханна!
Я до сих пор не ответил на Ваше любезное письмо от 6 октября. Позвольте снова отправить Вам письмо, написанное под диктовку, чтобы хотя бы передать привет.
Блюменфельд прислал мне несколько текстов. Мне еще только предстоит их прочитать и ответить ему, но я непременно этим займусь.
Ваши слова о евреях в Америке очень нас успокоили. В этом вопросе мы тоже можем положиться на Вас, а не на слухи. Что касается Вашего беспокойства о тоталитарном развитии массового общества, то оно, разумеется, вполне оправданно. Вы со своей работой находитесь в эпицентре интеллектуальной борьбы с подобным развитием событий. В конце концов, никому не доступна власть над движением истории, даже в форме теоретической идеи или прогноза. В битве противоборствующих сил, которую никто не может обозреть, известно лишь, ради чего продолжаешь жить. Перспективы, к которым почти принуждают нас рассудок и внешний опыт, ужасны. В интеллектуальном отношении необходимо развивать идеи и критические взгляды на принудительный характер этих перспектив.
Пожалуйста, если у Вас будет желание, напишите еще раз о Ваших опасениях, возражениях, неудобствах, которые вызвала моя критика в адрес Бультмана. Мне чрезвычайно важно Ваше мнение и Ваш взгляд. Вы можете убедить меня в том, что необходимо внести исправления. Конечно, это доставит Вам некоторые неудобства. Надеюсь, когда-нибудь наступит час, когда Вас захватит порыв и Вы сможете объяснить Вашу точку зрения. Эта небольшая книжечка расходится очень быстро. Первый тираж составил 6000 экземпляров. На январь уже запланирован новый.
Вы прочитали целый ряд докладов и скоро отправитесь на запад. Я с радостью представляю, как Вы выступаете и вступаете в дискуссии и, безусловно, пробуждаете в людях интерес к серьезным вопросам политики и свободы человека.
Я не отправил Вам американские статьи, поскольку сам получил лишь два авторских экземпляра. Теперь Вы нашли и прочитали их самостоятельно. Очень благодарен. Я рад, что Вы согласны. Вдобавок я немного рассержен, что в похвале в адрес Вашей книги допустил одну оговорку1. Мне стоило ее вычеркнуть или объяснить подробнее. Надеюсь, она Вас не расстроила.
Как-нибудь Вас навестит Петер Вальц2. Поскольку Вы хорошо знакомы с его матерью по Санкт-Морицу, надеюсь, Вам будет интересно встретиться. Он сдал экзамен в Высшей технической школе в Цюрихе, теперь изучает табак в Америке и когда-нибудь дослужится до поста начальника концерна сигаретной фабрики, как член семьи владельца предприятия. Это милый молодой человек, возможно, слишком склонен к современной роскоши, но не избалован. Он с большим пессимизмом относится к возможности искренней любви и брака, что внушает опасения. Полагаю, он мечтает о них, но на свой особый лад, сомневается, мрачнеет и сочиняет не лишенные красоты поэмы и сказки (это строго между нами, мы их видели, и он, конечно, не хочет, чтобы кто-то еще о них узнал). Мне кажется, Вы могли бы помочь ему раскрыться. Но это дело одного счастливого мгновения, и у Вас вряд ли будет на это время. Он ничего и не ждет.
Сердечный привет Вам и Вашему мужу и самые лучшие пожелания вам обоим
Ваш Карл Ясперс
Жена тоже передает сердечный привет. Знаете ли Вы, когда состоится Ваше запланированное путешествие в Европу?
1. Критический пассаж из статьи, опубликованной в Confluence: «При моем всецелом одобрении, мое несогласие с методами исследования и некоторыми заключениями, сделанными на основе свидетельств, нельзя считать существенным». Это замечание Я. позже включил и в переиздание немецкого текста (Jaspers K. Philosophie und Welt. München, 1958, p. 83).
2. Петер Вальц (род. 1931) – химик, сын Лотте и Вильгельма Вальц.
162. Ханна Арендт Карлу ЯсперсуБеркли 4, Калифорния, 6 февраля 1955
Дорогой Почтеннейший,
Вы можете подумать, что я пропала. И это немного соответствует действительности, после того как я побывала