10 и семинар11. Чувствую себя бодро. Сегодня под диктовку записывает новый ассистент12. Хубер стал профессором Высшей технической школы в Цюрихе.
Сердечный привет вам обоим.
Хочу вскоре написать Генриху. Благодарю вас за потрясающий альбом Аянты, подаренный на день рождения.
Ваш Карл Ясперс
Пипер ведет себя «невоспитанно». Полагаю, Вы ответили совершенно справедливо. Он не имеет права через редактора продолжать начатый Вами личный разговор. Но он поступает так не из злого умысла. Он многое поручает трем редакторам, которые начали помогать ему несколько месяцев назад, сам очень много путешествует. К тому же, если возникает необходимость, он пишет превосходные письма, вроде того, что недавно он написал Жанне Эрш. Прошлой осенью в связи с предисловием к собранию Амьеля13 он и меня отправил к редактору. В результате все закончилось «катастрофой». Того редактора вскоре сместили в «производственный отдел».
Vita Activa – хорошее название. С нетерпением жду «Труда – Работы – Действия».
1. Arendt H. Was ist Autorität // Der Monat, Februar 1956, vol. 8, no. 89, p. 29–44; Арендт Х. Что такое авторитет // Арендт Х. Между прошлым и будущим. Восемь упражнений в политической мысли. М.: Издательство Института Гайдара, 2014, с. 138–216.
2. «Хайдеггер показывает, как Платон преобразовывал понятие истины (ἀλήθεια), пока оно не стало тождественно правильным высказываниям (ὀρθότης)» (Арендт Х. Что такое авторитет, с. 170).
3. Речь идет о реплике Тимея о возникновении мира.
4. Шестая книга «Государства».
5. Heidegger M. Platons Lehre von der Wahrheit // Geistige Übrelieferung 2, 1942, p. 96–124; Хайдеггер М. Учение Платона об истине. Историко-философский ежегодник. 1986. М.: Наука, 1986.
6. Запись Я. гласит: «Х. обращается с Платоном как с носителем „доктрины“ – совершенно неплатоновское отношение. Никакой диалектики – никакого движения к настоящему пониманию – одни иллюзии – nihil – занимает позицию экзистенции-трансценденции – неверно трактует идеи Платона. Немного смешные всеобъемлющие утверждения».
7. См. 7 письмо Платона.
8. Политик.
9. Речь идет о «Философской автобиографии» и «Ответе» Я.
10. В летнем семестре 1956 г. Я. три часа в неделю читал лекции о «Философии в повседневной жизни».
11. О Кьеркегоре.
12. Хансйорг А. Салмони (1920–1991) – в 1956–1960 гг. ассистент философского семинара в Базельском университете, с 1961 г. – ординарный профессор философии, преемник Генриха Барта.
13. Анри-Фредерик Амьель (1821–1881) – швейцарский писатель и философ. Работа над упомянутым сборником так и не была завершена.
185. Ханна Арендт Карлу Ясперсу 30 апреля 1956
Дорогой Почтеннейший,
Это не ответ на Ваше письмо. Я лишь вкратце хочу сообщить, что успела сверить обе рукописи с оригиналом и завтра отправлю все Шилппу. Корректуру еще можно будет внести в гранки и мне показалось, будет правильнее сперва заняться этим. Если хотите, я могу внести все исправления, когда придут гранки.
Я корректировала больше, чем рассчитывала. Единственное, что я совершенно не могу изменить – стиль. Он не всегда удачен, сложен и не всегда ясен. С последним я могла бы справиться – исправить очевидные ошибки. Остальное закончилось бы переписыванием – невозможным в столь короткие сроки и к тому же (если воспользоваться выражением Ясперса) неуместным.
Мне кажется, все удалось. В первую очередь уникальная – по крайней мере, в философии – реакция на критику. Я очень рада, что Вам удалось поставить Кауфмана1 на место, он глуп и лишен совести. Если это именно тот Баумгартен2, о котором я думаю, его немного жаль. Я знаю его однофамильца, с которым судьба сыграла весьма злую шутку.3
Содержательно мое внимание привлекла одна фраза, которая, на мой взгляд, выражает не совсем то, что Вы имели в виду. Вы пишете: «государственные деятели сообщают гражданам, как им следует мыслить…»4 Это опасная формулировка, особенно в такой краткой форме. Но это не столь важно.
С каким облегчением я5 узнала, что результаты электрокардиограммы оказались удовлетворительны. Я знаю, никогда нельзя быть уверенным, но так все же лучше. И приятно знать, что Вы снова читаете лекции и преподаете.
«Философские встречи»: я получила приглашение и ответила: «Возможно!» А они включили меня в программу. На самом же деле мне пришлось отправиться в Фонд Рокфеллера и спросить, не согласятся ли они профинансировать мою поездку, что весьма маловероятно. Если эта палка и выстрелит, в октябре я проведу пару недель в Европе и сразу сообщу Вам, но без Генриха – это разгар семестра.
Всего самого, самого лучшего вам обоим
Ваша
Ханна
1. См. «Ответ» Я. Вальтеру Кауфману в сборнике Шилппа.
2. См. «Ответ» Я. Эдуарду Баумгартену в сборнике Шилппа.
3. Об этом см. п. 186.
4. См. «Ответ» Я. в сборнике Шилппа.
5. Отсюда и далее – ответ на письмо Гертруды Я. Ханне Арендт от 19 апреля 1956 г.
186. Карл Ясперс Ханне АрендтБазель, 11 мая 1956
Дорогая Ханна!
Вы приложили множество усилий и частично просмотрели корректуру перевода. Искренне Вам благодарен!
Высылаю Вам несколько страниц, в которых содержатся существенные изменения или замены или исправления из немецкого издания, в особенности в моем ответе Вам, а также краткую автобиографическую справку о моей жене. Стоило бы отправить и некоторые другие фрагменты, но они не столь существенны.
Сегодня в спешке сообщаю лишь об этом. Надеюсь вскоре написать Генриху. Лекции и семинары пока проходят удачно.
Сердечный привет вам обоим
Ваш Карл Ясперс
Эдуард Баумгартен – не тот, о ком Вы подумали. Он доцент во Фрайбургском университете, во времена нацистов занимал должность философа на кафедре Канта, в 1945 г. по радио обращался с призывом (из Берлина) отстаивать Кенигсберг до конца, дальний родственник Макса Вебера, в нем сохранилось неподдающееся описанию очарование этой семьи, поистине уникальный персонаж. В некотором смысле нахален – вечный мальчишка – поэтому заслуживает того, чтобы поставить его на место.
187. Ханна Арендт Карлу Ясперсу1 июля 1956
Дорогой Почтеннейший,
Изо дня в день я откладывала ответ на Ваше письмо, потому что ждала точного решения от Фонда Рокфеллера: согласятся ли они оплатить дорожные расходы «Философских встреч». Кажется, ответ отрицательный. В начале июня я беседовала с одним господином, с которым хорошо знакома, они бы с радостью оплатили мою многомесячную поездку в Европу, во-первых, потому, что поддержка на столь незначительный срок, на который рассчитываю я, не имеет для них особого смысла, во-вторых (что важнее), потому, что для них, в связи с неадекватными расследованиями конгресса, весьма затруднительно было бы оплатить поездку во Францию, цель которой здесь никому не понятна. (Прошу, это строго между нами!) Я думала провести в Европе пять недель (в этом году я действительно не могу остаться на более долгий срок) и предложила обозначить поездку как «научно-исследовательскую». Но все равно ничего не вышло. Так что теперь мы встретимся лишь в следующем году. Печально. Но пока ничего не известно наверняка, я до сих пор не получила официальный отказ, а спрашивать я не хочу.
Когда пришла Ваша корректура автобиографии и ответ, я уже успела передать рукопись со своими исправлениями Шилппу, поэтому просто передала ему все листы с корректурой сразу. Надеюсь, Шилппские штучки не начнутся сызнова.
На вопросы, которые Вы затронули в своем письме, непросто ответить письменно. Но мы бы быстро пришли к единодушию по поводу Броха, с той лишь разницей, что он действительно был моим другом. Я старалась сохранить в предисловии необходимую дистанцию, и все, о чем я пишу, мне совершенно чуждо. Но кроме меня этим попросту некому было заняться.
Нам необходимо обсудить Платона. В письме все может быть истолковано неверно, как очевидным образом и то, о чем я пишу в статье об авторитетах. На мой взгляд, Платон в «Государстве» хотел «применить» свое учение об идее в политике, несмотря на то что сформировалось оно в совершенно других условиях. Мне кажется, Хайдеггер не прав, когда интерпретирует и «критикует» учение Платона об идее через притчу о пещере, но прав в том, что в воплощении образа пещеры истина тайком обращается в справедливость, а идеи становятся мерой всех вещей. Должна признаться, что иначе отношусь к политическому эксперименту Платона в Сиракузах. Не могу ничего поделать, до сих пор он кажется мне забавным. (Прошу, не сердитесь!) Со времен суда над Сократом, то есть с тех пор, как полис привлек философа к ответу, существует конфликт между политикой и философией, след которого я и пытаюсь обнаружить. Платон отвечал, и слова его были так убедительны, что до сих пор имеют определяющее значение. Слова Сократа почти преданы забвению.
Нет, эти разговоры пока нужно оставить. Работа над Vita Activa в самом разгаре, и о взаимоотношениях философии и политики, которые так меня занимают, на время нужно забыть. Лекции в Чикаго прошли неплохо, несколько выдающихся студентов, в остальном успех средний. Пишу с радостью, но получится ли что-то дельное, пока не знаю.
Пришло весьма рассудительное письмо от Пипера, точно как Вы и предсказывали. Пока мы не пришли к соглашению по поводу отчислений. Он хочет выплачивать лишь 8 %, а я не готова согласиться меньше чем на 10 %. Это не столь важно, но я не понимаю, почему он хочет платить меньше, чем принято.
Как сердце? Принимаете ли Вы дигиталис? И как проходят семинары и лекции? Я бы так хотела вновь оказаться там и так злюсь на людей Рокфеллера – разумеется, несправедливо, – когда думаю, что им со всеми их средствами это совершенно ничего не стоит. У Генриха все хорошо, преподавание по-прежнему приносит ему много радости, и студенты очень воодушевлены. Теперь он наконец-то вернулся домой, и мы прекрасно проводим время. В августе мы отправляемся в Нью-Йорк, лето пока проходит просто прекрасно. В следующем месяце мне придется на пару дней съездить в Гарвард на семинар молодых исследователей-политологов, которым необходима консультация. Вот я и дожила до «почтенных седин», хоть и старалась всячески этого избежать.