Император остановился около модели линкора, наклонился и сдул пыль с носовой надстройки и башен. Дмитрий потянулся за портсигаром собираясь с мыслями. Вопрос не так прост, как кажется. Сейчас любое слово произнесенное в этом кабинете может иметь самые неожиданные и долговременные последствия.
— Если мы говорим о Палестине, то все значимые персонажи на этой сцене, с кем я встречался, думают только об исполнении пророчеств, создании еврейского государства, некоторые пытаются призвать мессию. Нам они благодарны, но только пока мы им не мешаем.
— Даже так? Интересный поворот.
— Ничего удивительного, Алексей. Мы для них только средство, как только не оправдаем ожиданий, так превратимся во врагов и очередных злодеев.
— Ничего неожиданного. Знаешь, из твоих отчетов я сделал те же самые выводы, — царь отступил от модели «Цесаревича» любуясь очертаниями и деталировкой модели могучего и величественного корабля.
— Мой вывод — с этими людьми нельзя строить планы, на них нельзя рассчитывать, они только временные союзники. Очень скоро поднимутся голоса, что пора бы строить свое государство. Без нас.
— Это неплохо. Но ты верно подметил суть: строительство еврейского государства слишком серьезное дело чтоб поручать его евреям.
— Красиво сказано, — князь покачал головой. — Может, пока не спешить? Пусть сначала все уляжется, возможно оставить Палестину англичанам со всем местным гемороем.
— А я и не спешу. Но уже сейчас надо решать, что делать завтра. Иерусалим не отдам, подданные не поймут. Выход к морю, хороший порт тоже нужен.
— Тогда есть вариант колонии с прямым управлением.
— Не выход. Понимаешь, Дмитрий, уже сейчас пошла неконтролируемая миграция. Ты должен был видеть.
Князь потер подбородок. Да, не придал значения. Хотя ему докладывали о потоке переселенцев по железной дороге через Турцию. Как только возобновилось железнодорожное сообщение, так сразу и полетели первые ласточки. Дальше будет больше.
— Мне рано или поздно придется решать еврейский вопрос в России. Все попытки ассимиляции провалились, держать достаточно развитый народ за инородцев с ограниченными правами опасно. Ты должен знать, среди террористов и социалистов детей Иуды непропорционально много. До черта! Если сами не участвуют, то поддерживают марксистов и бандитов. К этому, в среде черносотенцев давно устоялось мнение: еврейскому государству в Палестине быть, а у нас им не жить. Рано или поздно, но мне придется принять решение. Разочаровывать наших людей не хочу.
— Понимаю. Первые шаги ты уже сделал.
— Получилось спонтанно, но тоже хорошо.
Речь шла о недавно введенных запретах на сделки с недвижимостью евреев. Следом ввели принцип принудительного выкупа земли и предприятий. Закон напрашивался ввиду многочисленных случаев мошенничества и оживления прокомминтерновского контингента с началом войны. Как нетрудно догадаться: закрытые диаспоры, этнический криминал, гетто служили почвой и укрытием для разного рода бунтарей и сепаратистов.
Очевидно даже среднему уму, если закатать проблему под сукно, по западным губерниям рано или поздно прокатится волна масштабных погромов, причем полиция, жандармы и казаки вежливо отойдут в сторону, давая выход народному гневу. Тоже конечно решение, но далеко не самое лучшее. Желательно не допускать таких крайних проявлений низового народовластия.
— Значит, нам надо делать ставку на новых людей. Лучше из наших подданных. Арабских и еврейских палестинцев с их закостенелыми представлениями и застарелыми идеями сметем волной миграции.
— Люди уже есть. Организацию переселения возьмет на себя МВД. Мне уже докладывали о некоторых интересных идеях, чтоб все прошло добровольно, с минимумом потерь и обид, да еще не в ущерб казне. У нас и так знаешь, армия и флот деньги жрут как линкор мазут.
Это можно было и не говорить. Война всегда страшные расходы. Алексей уже поднял налог на прибыль с промышленников и ввел стимулирующие вычеты на вложения в производство. Бюджет на этот год удалось свести. На следующий тоже прогнозы благоприятные, но дополнительные траты или потеря доходов могут быть крайне неприятны.
— У Штрассера тоже виды на Палестину, — добавил царь. — Он тоже планирует массовую депортацию. Меня это устроит, но во главе нового государства должны быть люди всем обязанные нам, да еще помнящие о долгах.
— Алексей, не отдавай никому Иерусалим. Не могу выразить словами, но чувствую, его нельзя выпускать из рук.
— Не буду. Я же сказал. Ни разу там не был, но не ты первый мне это говоришь. Поверю на слово.
Визит не затянулся. Алексей явно хотел бы пообщаться, но дела поджимали. Дмитрий тоже не желал задерживаться в Царском Селе дольше необходимого, дома ждала Марина с детьми. Телеграмму о прибытии он отбил прямо из самолета, есть у кораблей императорского авиаотряда такая возможность.
Летом Санкт-Петербург великолепен. Пригороды утопают в зелени, солнце светит, но после Передней Азии погода кажется удивительно комфортной. Комендантский участок встречает широкими проспектами, изысканной архитектурой, скверами и фонтанами. На работу князь не заезжал, прямиком к своей парадной. С собой только портфель. Багаж уже должны были доставить. С такими делами накладок не возникало.
Что ж, невозможно описать атмосферу тепла и уюта царившую в доме Дмитрия Александровича, те чувства с которыми его встретила жена, радостные восхищенные мордашки Нади и Сережи. Да, ради таких мгновений стоит жить.
Вечером после ужина чета Романовых отправилась в театр. Мариинка давала новую постановку по пьесе Булгакова. Будучи человеком культурным Дмитрий Александрович старался не пропускать такие вещи.
Утром опять на работу. Дела не ждут. Уже в Палестине Дмитрий Александрович по некоторым намекам, интонациям в письмах и телеграммах чувствовал, что люди без него не скучают. Так и вышло, война никого не оставляет без работы. А раз Дмитрий не только вел ближневосточную политику, но и наблюдал за Романовскими компаниями, то на его службу навалились заботы, прямо связанные с нефтедобычей и переработкой.
Скоростной машинный индустриальный двадцатый век на дворе. Без нефти прожить можно, но разве это жизнь⁈ Тем более в России. Сырьевой кризис послуживший одной из косвенных причин вступления страны в войну купирован, где-то ужались, топили углем вместо мазута, новые месторождения на Урале постепенно наращивают добычу, в переработку вложились, после перерыва пошла нефть из Месопотамии. Однако, война моторов требует жидкое топливо. Один только выход эскадр к вражеским берегам обходится в десятки тысяч тонн «черного золота». А еще надо считать бензин и соляр для армий, сильно возросший объем перевозок, раскручивающийся маховик индустриального производства.
Вот так и получилось, что в правительстве весьма нервно относились к перспективам очередного кризиса нефтедобычи. Посему приходилось разбираться в вопросе, смотреть графики крупных компаний, держать руку на пульсе сырьевых бирж, даже Корпус Жандармов подключали для прояснения некоторых вопросов.
Так что утро князь Дмитрий начал с весьма внушительной кипы бумаг и пакетов, которых ему взгромоздил на стол Арсений Павлович.
— Подождите, давайте отделите мне первоочередные документы, остальное рассортируете по направлениям.
— Здесь все первоочередное, Дмитрий Александрович.
— И это вы ждали моего возвращения? Не могли сами разобраться? — князю оставалось только покачать головой.
— Увы, не в моей компетенции.
— И за что только казна нам всем жалованье платит. Делаем так: вы сейчас забираете все это к себе, перерабатываете, мне приносите только действительно то, что сами не можете решить.
Помощник даже не подал виду, что огорчен свалившейся на него ответственностью. Он тут же на месте вытащил из папки несколько пакетов со штемпелями Канцелярии.
— Вот это действительно важно. Остальное у вас в сейфе.
— У меня еще сейф есть, — князь чуть было не схватился за голову.
Проводив взглядом господина Ястржембского, Дмитрий еле слышно рассмеялся. Да, разбаловал людей. Пора прикрутить гайки, иначе на шею сядут и ножки свесят. В голову пришла идея принять на работу еще одного референта с широкими полномочиями, чтоб служил конкурентом и стимулом для Арсения Павловича. Осталось только подыскать человека, а делать это лучше через старых знакомых.
Глава 10Александрия
12 августа 1940. Иван Дмитриевич.
Все же война дело неестественное. Люди по природе своей не любят умирать и убивать себе подобных. Особенно остро это ощущается в сравнительно мирные дни оперативной паузы. Как и предсказывал Григорий Петрович, саперный батальон вернули в состав родного мехкорпуса. Однако, в штабе Григорию Никитину в дружеском разговоре в курилке пояснили, решение временное. Фронт попал в мясорубку деятельной перетасовки и перетряски частей. Решения неокончательные. А как через месяц будет, сие только Бог ведает. И царь с высшим генералитетом немножечко.
Бойцов 12-й мехбригады, с которой пришлось пройти немало верст, в один прекрасный день погрузили на корабли. Куда они направляются не сказал даже полковник Манштейн, не забывший заглянуть попрощаться с офицерами Кексгольмского батальона. Оно и понятно, штурмовой бригаде в Египте делать больше нечего. Кстати за взятие Александрии Петр Александрович получил орден Александра Невского с мечами.
Щедрость командования не обошла и саперов. Так Никитин наконец-то избавился от приставки 'под-" и стал именоваться просто полковником. Еремей Кравцов получил погоны капитана. В батальоне вдруг образовался избыток унтер-офицеров, да такой, что взводами командовали фельдфебели, хотя по штату хватало старшего унтера, а то и просто унтер-офицера.
Бои в северной Африке стихли. Русские подвижные части добивали отдельные разрозненные гарнизоны в дальних уголках. Пространные пустыни стали естественной преградой на пути армий. Как слышали офицеры, все идеи продвижения вдоль Нила остались в предварительных выкладках. Оно и верно, Африка — это не Европа, вместо дорог одни направления, а климат местами убивает вернее пулемета.