Ваш С. Довлатов.
P.S. Игорь, Вы только что звонили, но я все же отправляю письмо. Ждем Вас и обнимаем. С.
Довлатов — Ефимову
25 сентября 1981 года
Дорогой Игорь! По зрелому размышлению я думаю, что:
1. Издавать две повести в единой обложке — не следует. Это немного дискредитирует обе повести. Возникнет маленький конкурс. Одна получится лучше, другая хуже. Это будет шаг к сборнику рассказов.
2. Я почти уверен, что коммерчески одна повесть — рентабельнее. Книжка толщиной в 130 страниц обойдется издательству в 1000, как минимум, долларов, не считая набора, возни с макетом и обложкой, и стоить она может через год от 6 до 7.50. Книжка же толщиной в 260 страниц обойдется на 60 % дороже, а ставить цену больше 10 долларов — нахальство. Может, я неправильно считаю….
3. Я бы хотел начать с «Зоны», как с более завершенного сочинения. Толщина — около 130 страниц. В зависимости от количества тетрадок, насколько я понимаю, число страниц бывает кратным 8, 16 или 32. Так что, объем можно растягивать и сокращать.
4. При оформлении я хочу использовать лагерно-сюрреалистические пейзажи Бори Свешникова, который живет в Москве, но возражать не станет. Вы можете их посмотреть в каталогах нонконформистов и в «Аполлоне» Шемякина. Обложку тоже можно соорудить из Свешникова плюс толстые черные буквы или даже реверс.
5. «Заповедник» же, если Вы не утратите к нему интереса, выпустим через год после «Зоны». Надеюсь, «Эрмитаж» будет существовать, и даже не надеюсь, а уверен.
6. Если все это не вызывает у Вас принципиального протеста, то вот несколько строчек для каталога:
Сергей Довлатов. ЗОНА………………………………Цена?
(130 стр., мяг. обл., когда?)
Традиция русской «каторжной» (или лагерной) прозы характеризуется выдающимися именами — Достоевского, Солженицына, Шаламова. В их бессмертных произведениях каторга, лагерь неизменно изображались с позиции жертвы.
В коротком романе Довлатова «Зона» главным действующим лицом является лагерный надзиратель, с точки зрения которого и представлен ход событий.
Это дает возможность автору по-новому взглянуть на многие факты, дать им неожиданную оценку и сделать парадоксальные выводы.
С.Довлатов начал печататься, лишь эмигрировав на Запад, выпустил три книги по-русски и по-английски, редактирует популярный еженедельник «Новый американец».
7. Теперь — что касается условий. Я понимаю, что Вы не сможете мне заплатить. Условия, мне кажется, должны лежать в несколько иной плоскости. Допустим, Вы могли бы предоставить мне какое-то количество экземпляров в качестве гонорара, а я бы обязался не продавать их, а только дарить. Какое-то количество экземпляров я мог бы по условиям приобрести у «Эрмитажа» по себестоимости, с тем же обязательством — не продавать. Эти две цифры — авторские экземпляры и книги по себестоимости — можно варьировать: 50 + 50, ЗО + 60 и так далее. Как Вы сочтете нужным.
8. И последнее, вернее — предпоследнее. Я бы хотел сохранить права на иноязычные варианты. Я все еще не теряю надежду издаться как следует по-английски, и, по мнению Бродского, шансы должны расти.
9. Последнее же в том, что кусок из «Зоны» будет до конца года в «Ньюйоркере» в качестве рассказа (каковым он и является), и еще два куска читает редактор. Там ко мне довольно хорошо относятся, они даже написали Бродскому благодарственную записку, как моему рекомендателю, и я думаю, что сложностей с авторскими правами не будет, тем более что, наверное, можно всем этим делом пренебречь.
Вот, собственно, и все.
Очерк про Вас — сочиняю, медленно.
Против Джефферсона целиком общество возражает, нужен детектив или что-то вроде Орвелла, русская тема плюс напряженный сюжет. По-прежнему ли Вы не хотите давать отрывок?
Обнимаю. Всем девицам огромный привет.
Из новостей — я решил добиваться гранта. Начал с безнадежного — с Гугенхайма. Если получу, назову ребенка — Гуго. А если будет двойня, то Гуго и Хайм.
Ваш С. Довлатов.
Ефимов — Довлатову
3 октября 1981 года
Дорогой Сережа!
Господь с Вами — уговорили.
Будем в 1982 издавать «Зону». Но с условием, что и «Заповедник» постараться дописать для нас на 1983 г.
Срок — середина лета, начало осени. Но хотелось бы, чтобы готовая рукопись была задолго до этого, чтобы втиснуть набор в образовавшееся «окно». Кстати, много ли из этого печаталось у Перельмана? Устраивает ли его шрифт и формат? Можно ли нам сэкономить немного, использовав частично его набор?
Как это Вы говорите, что мы не заплатим? Вам будет причитаться 10 % с проданного экземпляра, что (при цене 7.50) должно дорасти до 750 дол. Но если хотите, я могу вместо этого отдать Вам сразу 200 экз. с разрешением продавать где угодно и как угодно? Устраивает?
Иностранные права, конечно. Ваши. Однако буду признателен, если в аннотациях при английских публикациях отрывков будет упомянуто, что книга запланирована в Эрмитаже.
Итак, с книгой все ясно.
«Джефферсон». Думаю, не печатать его в газете — правильное решение. Если не забудете, заберите экземпляр из редакции, а я в следующий визит его увезу. Или просто отправьте мне. Дошел ли до Вайля и Гениса посланный мной пакет с книгами?
Шарымова прислала мне чек за «Как одна плоть» и адрес заказчика. Я, конечно, ей признателен, но если узнает Проффер, он меня просто подожжет: я не имею права продавать эту книгу, заказы надо направлять только в Ардис. (Все остальные мои книги можно теперь заказывать у меня.)
Вкладываю небольшое объявление. Сколько стоило бы опубликовать его в газете? С деньгами очень туго, но если недорого, я бы поднатужился.
Поклоны растущей семье,
всегда Ваш, Игорь.
Довлатов — Ефимову
8 октября 1981 года
Дорогой Игорь!
Рад, что Вы согласились издать «Зону» отдельно. К лету, разумеется, все будет готово. А «Заповедник» — строго через год.
200 экз. меня совершенно устраивают. У Перельмана была напечатана треть «Зоны». Насколько можно использовать его набор, сейчас говорить трудно — все будет переделываться. Когда работа будет закончена, я отмечу совпадающие куски и пошлю Вам хорошие оттиски из «Времени и мы».
Теперь — насчет указания, что книга запланирована в «Эрмитаже». В «Ньюйоркере» от 19 октября идет, наконец, мой рассказ (не лагерный). А до конца года обещали пропустить лагерный, из «Зоны». Я навел справки и выяснил, что давать указания такого рода в «Ньюйоркере» не принято и даже услышал шутку, что за такую рекламу «Эрмитажу» пришлось бы очень дорого платить. Настаивать я боюсь, чтобы не услышать: «Мы и так печатаем тебя неохотно, а ты еще лезешь с капризами». Вайль и Генис пакет получили. С объявлением дела обстоят так. Положение в газете тяжелое, дружба с администрацией трещит по всем швам, Меттер окружил себя проходимцами, и так далее. Короче, просить о бесплатном объявлении сейчас неудобно. Нужен компромиссный вариант. Формально один квадратный дюйм стоит 8 долларов, как и в «НРС». Объявление занимает 6х4=24х8=192. Формально же при объявлении, даваемом свыше 5 раз, дюйм стоит 7 долларов, а свыше 10-6 долларов. Наши рекламщики снижают цены до половины. Короче, могли бы Вы уплатить 50? Есть другой способ. Если бы Вы написали хоть какую-нибудь заметку о политике или экономике, то мы бы в качестве гонорара велели Боре дать рекламу.
Жаль, что я не могу решить этот вопрос сам и в одну минуту. Но это так. Вообще нашу контору разрывают всяческие страсти, в основе которых лежит затянувшаяся бедность. Но это все в письме выходит очень длинно.
«Джефферсона» вышлю, забрав у Пети. Если бы Вы знали, в какой бешеной форме я уговаривал их напечатать в антологии «Пенелопу» [рассказ А.Битова], но они совершенно несгибаемые, и, к сожалению, не с идеальным вкусом люди.
Жду распоряжений относительно рекламы. Не сердитесь. Демократия превратила меня в абсолютно бесправного человека. То же самое, кстати, говорит Эдвард Коч.
Обнимаю всех.
С. Довлатов.
Ефимов — Довлатову
12 октября 1981 года
Дорогой Сережа!
Раз все будет переделываться, нет смысла связываться с кусками из «Времени и мы». Наберем сами — чисто и красиво.
Конечно, в «Ньюйоркер» соваться с моими рекламными пожеланиями смешно — забудьте.
То же самое и с рекламой на английском языке. Тем более, что она меньше всего уместна в «Новом американце».
То же самое и с несгибаемым Вайльгенисом — была бы честь предложена.
У нас все идет нормально, дело движется. Недавно написал на полях набора одного профессора, что нельзя писать «его язык отличался богатством слов». Он послушался, исправил: «его язык отличается богатством языка».
Поклон семье, дружески,
Игорь
Ефимов — Довлатовым
26 октября 1981 года
Дорогие Лена и Сережа!
Что за печальные слухи доходят до нас о новом расколе в газете? О, эта русско-еврейская неспособность к поискам компромисса! Ничему не поверим, пока не получим отчет от вас самих.
Лена, профессор, о котором я говорил, на днях вышлет гранки своей книги. Умоляю, не правьте стиль. Я уже сделал что мог, но невозможно же переписывать за него всю книгу. Только грамматика! Книга выйдет не под нашей маркой, так что для нас главное — чтобы набор был качественным.
С Вами и Норой Сергеевной я договаривался по 40 центов страница. Ему сказал, что по 60 ц. Итого Вы должны получить 100 дол., я — 50. (Мне ведь еще врезать исправления.)
Всех обнимаю,
Ваш Игорь Ефимов.
Довлатов — Ефимовым
6 ноября 1981 года
Дорогие Ефимовы!
Посылаю для ознакомления три первых номера газеты [»Новый свет»]. Рассказывать подробности — нет сил. Положение все еще шаткое и трудное. Глупости и мерзости