— Политика?
— Нет. Хуже. Договора заключат люди Белановича. Ты едешь с командой моряков и военных, надо налаживать взаимодействие с немцами. Здесь я тебе доверяю.
— Инструкции? Границы ответственности?
— Расскажу перед поездкой. Ориентируйся сам на месте. Не мне тебя учить. На Гинденбургов мои генералы не тянут, так постарайся не брать на нас лишние обязательства. Фронт во Франции рвут немцы. Это их крест.
Когда царь с порученцем вернулись в штабную комнату, многие даже не обратили на них внимания. Работа кипела. Телефоны трезвонили. Адмиралы сгрудились у карты восточного Средиземноморья, начальник МГШ адмирал Кедров бодрым хорошо поставленным голосом вещал своему министру и морякам. Судя по бегавшей по карте указке, Михаил Александрович выкладывал свои проработки операций против Архипелага и британских баз.
— Научил ты их, — шепнул Дмитрий, — даже о перекурах и кофе позабыли.
— Вспомнят. — С этими словами Алексей резко хлопнул в ладони. — Господа, перерыв пять минут. Затем, попробуйте мне объяснить: что делать, если Третий Механизированный обгадится под Мосулом?
Да, понедельник день тяжелый. Этот понедельник оказался еще и интересным. Домой Дмитрий Александрович вернулся в двенадцатом часу. Сюзерен взял от совещания все. Проработали все что могли, даже немного больше.
Утро вторника принесло новые дела и заботы. В семь утра в кабинете зазвонил телефон.
— Доброе утро. Извини за ранний звонок.
— Доброе, Алексей. — Министр признаться только закончил утренний туалет и бритье.
— Тебе придется сегодня задержаться дома. В девять к тебе придут два человека. Выслушаешь, запишешь все что им нужно и что скажут интересного.
— Могу спросить: кто эти господа?
— Академик Вернадский. Ты должен его знать.
— Польщен, — выдохнул князь.
— С Владимиром Ивановичем профессор Хлопин.
— Слышал. Он занимается радием.
— Давно уже нет, — ответствовал царь. — Они сами тебе расскажут.
Звонок заинтриговал, что уж там. Уже задним числом до Дмитрия дошло, что так обеспечивалась секретность встречи. Частный визит уважаемого известного ученого с учеником. Мало ли о чем пришли просить? Явно хлопочут о преференциях и протекции. Если с делом, то записались бы на прием в рабочие часы.
Что ж, визит действительно вышел интереснейшим. Ученые пришли точно в девять. Владимир Иванович несмотря на солидный возраст держался бодро, всем своим видом буквально подчеркивал пользительность активности, подвижного образа жизни и умственной работы для здоровья. От предложения разделить завтрак академик отказался.
— Молодой человек, умеренность прежде всего. Мы к Вам пришли по делу, а не рябчиков с ананасами изничтожать. — Вернадский повернулся к своему спутнику. — Разрешите представить, начальник Урановой лаборатории профессор Хлопин Виталий Григорьевич. Мой ученик.
— Очень приятно, — князь протянул руку. — Прошу без «высочеств» и «сиятельств». Я хоть и министр, но даже портфелем так и не обзавелся.
— Рад знакомству, — улыбнулся Хлопин.
Держался профессор чуть скованно. Видно было, он иначе представлял себе визит к всесильному личному порученцу Государя.
Впрочем, самолично заваренный Дмитрием чай позволил разрядить обстановку, настроить визитеров на деловой рабочий лад.
— Попробуйте. Это особый сибирский сбор. Геологи привезли из экспедиции в низовья Лены. Тайный рецепт древних шаманов.
— Дмитрий Александрович, давайте сразу к мирским заботам, — Вернадский сплел пальцы перед собой. — Что Вы знаете о радиации и наших бедах с радиевыми металлами?
— Очень мало. Простите, Владимир Иванович, но я даже Ваши доклады и статьи не читал. Тем более, уже года три у нас на эту тему ничего не пишут.
— Засекретили, — подсказал Хлопин. — Все публикации проверяет Третье Отделение Канцелярии. Иностранцам говорить лишнего не рекомендуется. Даже наши опыты с ториевым котлом попали под гриф «особой важности».
— Понимаю, — Дмитрий про себя изумился, что к делу привлечено Третье Отделение. Личная спецслужба Алексея. Очень интересные и весьма эксцентричные в своих методах господа. Настолько оригинальная служба, что один только факт ее существования уже является секретом.
Господин Вернадский пообещал, что займут два часа от силы. Увы. Проговорили почти до часу дня. Разумеется, на правах хозяина Дмитрий отпустил гостей только после того как они составили ему компанию за обеденным столом. Извините, но законы гостеприимства для русской аристократии святы. Раз гости есть, хозяин обязан накормить и ублажить интересной беседой.
Проводив гостей, Дмитрий Александрович прошел на балкон. Вернадский и Хлопин вышли из парадной, сели в «Руссо-Балт». Машина стояла заведенная, водитель сразу дал по газам, как пассажиры разместились на заднем сиденье. Вернувшись в кабинет Дмитрий позвонил на службу, предупредил секретаря, что сегодня если и придет, то только ближе к концу дня. Второй звонок с отдельного телефона правительственной связи.
— Алексей, Романов Дмитрий докладывает.
— Проводил? — император взял трубку с третьего гудка. — Кратко в общих чертах.
— Дело стоящее. Наши ученые нашли топор Перуна и молнии Ильи Пророка. Но нужны время, силы, люди и деньги. Много денег.
— Твое впечатление?
— Очень хорошее. Толк выйдет.
— Я завтра буду в «Красном замке». Готовь тезисы и ключевые вопросы. Ориентировочно освобожусь во второй половине дня.
— Будет сделано. — Князь коротко кивнул как будто собеседник мог его видеть. — Я могу дать рекомендации?
— Конечно, — на том конце провода явно по-доброму улыбнулись.
Дмитрий взял недопитый чай и задумчиво уставился на картину у окна. «Штормовое море» одна из любимых им работ великого Айвазовского. Полотно буквально дышало свежестью, было пропитано силой и яростью стихии. Если глядеть долго, отрешившись от суетного, казалось, что слышишь гул ветра, грохот накатывающихся на берег волн, крики птиц.
Чашку в сторону. Взять чистый лист бумаги. Колпачок шариковой ручки небрежно брошен на край стола. На бумагу ложатся угловатые буквы.
«Первое. Забрать проект у 'сапогов». Передать Министерству Двора или Канцелярии. Жестче контроль. Меньше идиотов над людьми.
Второе. Приоритетное финансирование из секретных фондов. Оборудование через «частников».
Третье. Хлопина оставить начальником лаборатории. Дать ему хорошего пробивного управленца.
Четвертое. Нужны люди. Карт-бланш на поиск ученых. Платить по высшей ставке.
Пятое. Секретность чрезвычайная. Контроль Третьего Отделения.
Шестое. Нужен уран. Много.….'
Были еще пункты. Дмитрий Александрович умел вычленять главное. Да, он плохо разбирался в современной физике, но это не мешало ему понять суть работы Урановой лаборатории.
Глава 16Персия
25 марта 1940. Иван Дмитриевич.
Непривычно холодная зима ушла. В горах северо-западной Персии еще местами лежал снег, но в долинах зазеленела трава, распускались цветы, деревья покрылись молодыми побегами и свежей листвой. Глаз радовало яркое солнышко на чистом синем безоблачном небе.
Поручик Никифоров постепенно втянулся в службу. Человек такая зараза, ко всему привыкает. В тот морозный январский день его сняли с поезда из Энзели на Тегеран. Поручик с погонами сапера нашел нужного пассажира, представился Петром Гакеном и предъявил документы. Затем была долгая езда на машине по кочкам и ухабам персидских дорог. «Жук» АМО взрыкивая мотором, скрипя мостами, звеня цепями взбирался по заледенелым серпантинам, со свистом разгонялся на спусках. Лихой водитель гнал так, что даже Никифоров пару раз крестился. Только к вечеру смертельно уставший новоиспеченный офицер предстал перед командиром отдельного Кексгольмского саперного батальона подполковником Никитиным.
Григорий Петрович долго подчиненного не мучил, после короткого знакомства вызвал каптенармуса, распорядился поставить офицера на довольствие и выделить денщика из свободных нестроевых. В чем-то повезло, Никифорова поселили в одной палатке с поручиком Гакеном. Широкой души оказался человек.
Да, в первые дни голова шла кругом от свалившихся на плечи обязанностей, специфичного быта, армейской субординации и хаоса полевого лагеря. По-первости бывало влипал в пикантные ситуации. Так к примеру, не разобравшись грубо послал командира механизированной дивизии, заглянувшего в расположение батальона. Было дело.
Дни шли. Со временем вдруг выяснилось, что за внешним беспорядком проглядывает четкая разумная организация сложного организма механизированного корпуса, со всеми его частями, управлениями и службами. Главное самому слабину не давать и не пускать дело на самотек сверх меры разумного.
Жизнь в палатке заставила вспомнить молодость, хорошо — климат Персии куда мягче, чем в Монголии и горах Маньчжурии. Да и жутко холодная персидская зима на проверку оказалась куда мягче, чем в Петербурге или климат Романовского порта, откуда писала сестра. Даже вселенский катаклизм, обрушившийся в январе 40-го на Россию, когда в Крыму и на благодатной Кубани выпадал снег, Персию задел самым краем. Зима лишь не на много оказалась холоднее, чем говорили местные обыватели.
Что же касается службы, то и здесь все не так страшно. Никто не ставил человека без опыта командовать ротой. Никифорову предложили на выбор стать помощником по инженерной части либо младшим ротным офицером. Иван выбрал первое, как оказалось, именно это от него и ожидали. Работа для инженера привычная. А саперам в поле скучать не приходилось. Обустройство лагерей и мест расположения дело интересное, со своими тонкостями, нюансами. Да, приходилось еще вечерами штудировать уставы и наставления.
Весна вступала в свои права. С гор и холмов весело бежали ручьи и речки, склоны подсыхали. Ласковое южное солнце не жарило, а грело. Однако, что одним в радость, то другим сплошные хлопоты. Дороги раскисли. В низинах скапливалась вода. Места расположения частей и складов могли буквально за сутки превратиться в болота и озера со стоящими в окружении воды палатками, плавающими бочками и скарбом. Паводок дело такое, внезапное.