Маша – прекрасный слушатель и восприниматель. Я не смогла избежать соблазна продолжить дальше рассказ о своих догадках.
Я с сожалением и глубоким вздохом рассказала ей, как люди ошибочно цепляются за интеллект, ставя его порой во главу угла.
Что может разум без творческого прорыва на душевном подъеме?.. Запомнить, отследить где что, разложить по ящичкам… скучный конторщик. И ты, душевный Кролик, тренированный испытывать радость по любому поводу, самый совершенный из нас, как оказалось, осуществляешь руководство нашим жизненным путем.
Вряд ли рядом с тобой возможно влачить существование… Так и учимся прорываться сквозь стенки, настроенные потребностями быта, учимся говорить себе: я – не борщ, не пыль в палец, не пол в крошках. Этого так много, что можно, не заметив, с этим слиться, и тогда – да здравствуют ироничные квартирные закоулки!
Кролик так и не спит. Пока меня не видит, сидит тихо и играет кубиками. Стоит мне нарисоваться, боевой клич подруге по кубикам обеспечен.
Маша задает много вопросов. Я хочу на них отвечать. Как проникнуть именно в ее механизмы? Почему не доходит депа-кин до цели, нужно ли Маше лекарство, может, лекарство – это я, и тогда мой дух – самое главное, и как «не падать с каната»?.. Нет, это невозможно, только Бог может не падать. Этично ли вообще вмешиваться в Машу лекарствами…Только в крайних случаях беспрерывных разрядов.
С 31 декабря у Машки «сезон торнадо», нечего хныкать – со стихией не поспоришь. Энергии полна и днями и ночами. Иногда спит. Я тоже иногда сплю.
На сильные морозы Машка откликнулась активной приступной деятельностью. Но к реланиуму пришлось прибегнуть два раза – 31 декабря и 31 января. Отката никакого я не заметила, все привычки при нас. И более того. Маша вновь самоходом начала добираться до кухни; отсутствие сна придает эйфоричность замыслам, для которых Маше нужны хорошие ноги.
И они появились. Неделю ноги ходили и не подводили. Потом пришло 31-е и – вновь – «где я?», и пока не развеселишь всеми немыслимыми способами, нет в жизни счастья.
Приступ проходит, нет фантомов, жизнь течет своим чередом. Может ли Маша в личных целях использовать эти приступы, не в том смысле, как могли бы мы – обратите на нас внимание, а в своем, ей известном только?..
Машка затихла, пойду и я поймаю за хвост остаток ночи. Попробую завтра продолжить.
М.
Рассказ о том, как братец Кролик логически мыслит.
Настает час обеда (завтрака, ужина).
Чтобы обеспечить максимальный успех процесса, левая ручка ограничивается в движении – привязывается колготками к туловищу. Возражений это у братца Кролика никогда не вызывает.
Вместо вечно-голодной птицы, говорящей только: хочу кушать, – теперь на столе сидит ви-за-ви – вечно-голодный кролик, видимо, родственник (странный плод воображения игрушечных дизайнеров, но другого не было, с огромными, розового цвета, мозолями на лапах, превзошедшими всякую интимность).
Пока я бегаю у Кролика за спиной и спешно готовлю содержимое тарелки, Кролик стучит ложкой об стол, кидает ее в негодовании и грызет, все время сворачивая голову в мою сторону. Кролик никогда не бывает добрым, когда он голодный.
Наконец, тарелка перед носом. Ложка в тарелке.
Дальше самое интересное. (Повторяется каждый раз.)
Братец Кролик, так и не утративший наивности и веры в будто бы добрую маму, сидит перед едой и ждет, когда она сама начнет поступать к нему в рот. Он честно совершает жевательные, глотательные, подбирающие с губ и облизывающие движения, но тщетно. Голод не утихает.
Тогда он достает правую ручку с колен, лишь дотрагивается до ложки и смотрит на меня – как я понимаю, ждет, когда я начну его кормить. Я не реагирую, Кролик смотрит на пейджер: что бы это значило? (Как замечено, теперь всегда в затруднительных и вопросительных случаях Кролик смотрит на пейджер.)
Наташа, наблюдая все это, вскрикнула: Мама! Ведь он логически мыслит!!!
Посмотрев на пейджер, Кролик берет ложку, причем очень аккуратно, отправляет в рот и кладет ложку опять в тарелку. Руку прячет на коленки, пока жует. Я кладу рядом с ложкой кусочек хлеба. Маша тут же его берет точным движением и молниеносно съедает. Руку опять убирает вниз. Хлеба больше на столе нет. Кролик опять лишь дотрагивается до ложки… смотрит на меня… на пейджер… берет ложку с едой и ест. Потом опять хлеб. После нескольких раз он начинает упрощать действия – с коленки сразу берет ложку, минуя касание, взгляд в мою сторону и пейджер. Пока я мыла посуду, Наташка решила положить сразу несколько кусочков хлеба. Я возразила, понимая, что Кролик теперь обрадуется, перестанет есть картофельное пюре, а пойдет по пути наименьшего сопротивления и будет есть один хлеб. Наташа настояла на эксперименте. Так и вышло. Кролик забыл про ложку, съел весь хлеб. Заморив таким образом червячка, он начал попросту хулиганить. Во-первых, у него поднялось настроение, начались хиханьки и хаханьки. Я сама уже направляла его ручку к ложке, он развязно тыкал ею себе в рот, а потом просто кидал ложку на стол, на пол, переворачивал ее, плевался, размазывал пюре по коленкам, по стулу, по столу, по мне. Я рассердилась и отошла. Повеселившись некоторое время, Кролик опять почувствовал несильный голод и попытался есть из тарелки ртом, а потом руками. В это время у него зачесалась голова, глаз. Можно со всей ответственностью заявить, что Кролик ел всем телом.
Жизнь, состоящая из мытья тел и мебели – не такая уж плохая жизнь, можно сказать, это – очень веселая жизнь.
Здравствуйте, Маша!
Я сейчас нашла одно мое начатое письмо Вам. От 15 февраля.
Там такие строчки: сегодня Иванова Маша первый раз спала с полночи до утра и часик днем, как положено доброму человеку. Я, после такой доброты, чувствую себя человеком, способным на многое…
После 2 февраля жизнь Машкина опять пошла вверх. Она хоть и по-прежнему не спала и была на пике глобального веселья, но приступов заметно поубавилось. Можно сказать, что их почти нет после 2 февраля.
Бывают примерно раз в день судорожные спазмы, но это так, чтоб жизнь медом не казалась.
Мы хорошо пьем гомеопатию. Надо сказать, что сейчас пришло время пропить последние шарики, что у нас есть. Поэтому хорошо бы встретиться с доктором, получить новую порцию. Я готовлюсь описать ему некоторые приметы воздействия его шариков.
Только что Машка заснула послеполуденным сном фавна. После хохота взахлеб из-за моих приставаний. Напрашивается естественный вывод – чем захочешь с Машкой заниматься, тем и будет она хотеть заниматься… Вот такое незлобивое благородство ее натуры.
Теперь, как только она видит меня, предвкушая забаву, у нее сразу начинаются хохотушки. Сначала все думали, что у Машки – нездоровый смех. Мне пришлось пережить несколько обвинительных актов в связи с этим. Трудно, конечно, оценить пропасть между тем, как Машка наслаждается жизнью и не может сдержать улыбку, и беспокойством, что «пропала соль, а мы не запасли», и у Наташи четверка, а не пятерка. Я по своему мироощущению ближе к Машке, и мне легче не делать проблемы там, где можно ее не делать. Поэтому мое будто бы легкомыслие, может, и хочется кому-то отжонглировать словами: тебя еще жареный петух не клевал…
Сейчас такое время у Машки, кажется мне. Она как будто выходит из бутона. Может, это впечатление такое особенное после необычной тяжести ее состояний в этот «сезон торнадо».
Как все же странно то, что обычные врачебные вмешательства по приостановлению этого сшибающего Машку маятника не дают успеха, и увеличение доз также. До того «узкие врата» в этот момент… Слишком много «лишней» энергии, не получалось израсходовать – утомить Машку. Она готова была горы свернуть.
А я? Про себя говорить – слезы лить. Я имею в виду, что опять те же грабли. Не удавалось поспать-отдохнуть…
Я и не ждала в общем-то, что отдохну. «Он не заслужил свет, он заслужил покой.»
<…>
Я учу уроки рядом с Машей, каких не учат другие. Стыдно мне исполнять арии-ламенто на том фоне, что Маша, победив такой приступ, продолжает жить и радоваться.
<…>
Увлечение ростом сознания посторонних, но великих людей тоже помогло мне удержать равновесие на моем канате. Объявилась такая неуместная жажда познаний, причем в недоступных для меня областях… Наткнулась на исследование женщины-физика Сотниковой о связи буквы и числа – пришлось читать «Загадки славянской письменности» – что говорить, очень интересно, хотя выяснилось, что женщина-физик – чаще провал, потому что натяжки кругом… А вот когда я дошла до «еврейского мистического алфавита» – я поняла, что – совсем не по зубам, хотя очень все хочется узнать… Ведь борщ я уже научилась хорошо варить…
Вспоминаю, что нового принес Машкин смерч.
После серии крайне тяжелых приступов Машка стала улыбаться только одной половиной лица и не пользоваться левой ножкой.
Машка вела себя так, будто ничего не случилось. Обрушения моего духа не произошло. Я не испугалась, думала, что все восстановится.
<…>
Маша, скоро проснется Машка. Пока прервусь, хочется написать еще.
Не читаю. Посылаю, что есть.
М.
Ноги не стали хуже. Временами совсем хорошо, иногда невозможно ходить, выворачиваются наружу, обычно при большой слабости. Я стараюсь делать массаж и играть с руками и ногами. То, что мы каждый день тренируемся сползать с кровати из разных видов, привело к тому, что теперь Машка, сидя на кресле, достает с пола упавшую игрушку как само собой разумеющееся.
Да, забыла написать. Еще давно я купила интересную штуку в магазине лампочек – светильник Светлячок. Круглый, белый, на батарейках. Вся его важность в том, что он работает от нажима на него. Для нас это не так актуально, мы просто развлекаемся. Например, мы играем в лодочку, когда надо при наклоне вбок опереться на ручку. А тут под ручкой оказывается Светлячок: нагнулись один раз – включили, нагнулись другой – выключили. Машку поначалу так это удивляло! Кто еще не ощутил своих ручек, то Светлячок, конечно, привлечет к ним внимание. А обыграть можно – как светлячок-маячок в темноте.