как я говорю:
…помнишь, как я тебя совсем не видела, но при встрече всегда «грозилась»: ничего, вот придет лето, я уж тебе отдамся?!
… а центром мира была Наташка – она готовилась к выпускным экзаменам.
помнишь, как мы с Наташкой писали очень веселый сценарий на последний звонок, а его не приняли: не формат, сказали, много неизвестных слов. увы.
…а сколько беспокойств с нарядами на выпускной бал.
… а помнишь, как Наташка решила на последнем звонке станцевать прощальное танго, как искали партнера, нашли, придумывали и репетировали танец дома, шили костюм. и в итоге танец поразил.
…а я еще ездила через день на дачу заряжать грядки семенами и «размораживать» домик после зимы.
… а к тебе, когда я уезжала, приходила бабуся, и ты перед ней выкидывала свои веселые фортеля, а папа наш работал в Москве, и на дачу меня возили все, кто мог и хотел помогать.
…а еще это был май. и часто менялось состояние неба, которое ты очень чувствуешь.
…а потом наступили выпускные экзамены, и в ЕГЭ по русскому Наташке досталась тема эссе «Мореплаватели средневековья». Она получила за него хорошие баллы, хотя темы самой, конечно, не знала. Она рассказывала, что по море-океану она выплыла к сказкам Пушкина, а уж до проблемы «добра и зла» от них вообще рукой подать. в конечном итоге «добро и зло» оказались спасительным островом в море том.
И вот так проговорив полночи и глянув с расстояния на свое майское геройство, мы почувствовали, что способны еще на одно: рвануть со всем «домом» на дачу, пока папа в Москве, а Наташка в походе.
Утром позвонили друзьям и рассказали о планах. Наш друг Проничев, который особенно помогает с перевозками наших грузов, потирает руки:
– Значит, исход евреев из Египта намечен на завтра? – На завтра. Но никто не догадывается!
…«на завтра» ближе к ночи осуществился тройной сюрприз: Наташка вернулась из похода хозяйкой дома на все лето, папа долго верил в розыгрыш – ведь не шутка так взять и переехать без него, а моя мама вообще, минуя тему трудностей переезда, сразу восхитилась поступком.
Основной сюрприз ожидал меня. Но я о нем не догадывалась.
Не догадывалась… А пока в веселой горячке наш друг и перевозчик с упоением кидал белую подушку на крышу бани в надежде, что хотя бы одна летучая мышка не пролетит мимо, а присядет и посидит. Но ни одну мышь не интересовала фотосессия. Более того, впоследствии они просто взяли и поселились на чердаке и кувыркались по ночам, шевеля потолок, не издавая ни звука и добавляя жути в наше ночное житье. Подушку они, наверное, восприняли открыткой-приглашением, а нашего друга – добрым зоологом.
Так вот. Ночь воодушевленного переезда началась с крепкого Машкиного сна (дома-то спать не удавалось). Я, не веря такому легкому исходу, поспешила уснуть. И я почти уснула. Как вдруг уже сквозь навалившийся сон вижу, что в щель между досками потолка пролезает полосатое брюшко. Потом еще одно, и еще одно, и еще. Я подумала, что мне снится этот «полосатый сон», пока не вздрогнула от величины окончательно зашедшего в комнату насекомого по имени – шершень (это такая большая оса с красными крыльями и размером брюшка 6 см). Шершень оторвался от потолка и полетел к Маше. А за ним все остальные его родственники. Жужжат они на низкой частоте, благородно. Но укус опасен. И их столько. Я пыталась сообразить, почему они атакуют. Мы их не трогали, они летали, пока я стелила постели, где-то там вдали, я слышала их ЖЖ, не обратила внимания.
Привычка жить параллельно с фауной выработалась с момента истории с дикими кабанами, которые приходили из леса на рассвете на цыпочках, по рассказу соседей, и съедали опавшие яблоки (кабана на цыпочках не могу представить, хоть убейте!). Настоящие зайцы однажды съели капусту, даже кочерыжки, остались маленькие зеленые столбики. Мы не обиделись, жаль, не видели, как ели, только последнего, испуганного, видели, как удирал.
А тут эти полосатые, похоже, гнездо вылетели защищать, которое на чердаке успели за май смонтировать.
Я вскочила, шальная, и первым делом эту стайку крестным знамением осенять, сон-то еще жил во мне, и я как в кино, будто от демонов защищаться. а они летят и не поворачивают. В открытую дверь выгоняю, а с потолка новые на подходе. Ужас не передать в словах. А Машка спит крепчайшим сном, впервые за долгое время… Что делать?.. Аэрозоль от комаров для них как энергетик, убивать их поленом – Маша проснется. Так и пришлось стоять мельницей с тряпками в руках, пока не рассвело. Они не смогли к Машке приблизиться и, тем более, нанести вред.
Утром в МЧС сказали, что у них нет специалиста по шершням, вернее, по гнездам. Мы встали перед вопросом: ехать назад домой до разрешения ситуации? Кстати, я слазила на чердак. Это незабываемое зрелище: по перекрытиям лениво ползали такие огромные полосатые муравьи – будто. Наш зоолог-любитель приехал с банкой меда и пытался их выманить на фотосессию. В ответ – равнодушное ЖЖ.
…Мы решили остаться, но не включать свет. Если опять прилетят – уедем ночью.
Они не прилетели.
В пятницу приехал Машин папа, побрызгал чем-то и прогнал из дома всех насекомых. Я хорошо запомнила этот момент: все радостные, опасность миновала, встретились и вкусно едят. Сижу с чаем, в мечтах – отоспаться.
Внезапно распахивается входная дверь. Соседка в купальнике и в резиновых сапогах озабоченно сказала два слова: Гадюка пришла.
Немая сцена.
Сгруппироваться перед встречей с гадюкой мы не смогли. Помешали всякие хлопоты и падение плафона на мою голову. Расплавилось основание. Предыдущая история с шершнями научила меня уворачиваться от опасности, и я удачно увернулась, так что у виска проскользило и мимо уха просвистело.
А про гадюку вспомнила через два дня. ночью. из-под ноги черной извилистой тенью под крыльцо. кто?.. гадюка?
Я – в дом, фонарик в лоб, сапоги на ноги, зачем-то палку схватила, стою. Тишина самая-самая. Вскоре шорох такой характерный, я – на звук. В луче фонаря – желтые отметины. Уж! Немаленький! Ура – миф развеян.
Утром сижу на ступеньках крыльца, пью кофе и вспоминаю ночную охоту. Смотрю, ежик идет. Вдоль забора мимо леса.
Надо же, думаю, как все будто подгадано. или прописано в замысле. Ни раньше, ни позже ежик прошел. Уж он-то разберется – кто тут гадюка!
7 июля 2011 г. Вот что я сегодня еще раз поняла: общение с Машей дисциплинирует сознание, приучает к сосредоточению, к проживанию момента. Ведь как бывает: вроде сядешь с ней рядом, а мысли куда только не сбегают, чего только не нахватаются по пути. и получается, что ты совсем «не рядом». Маша не допускает такого расслоения личности в своем присутствии. Она встречает человека. Улыбается, трогает за руку, ловит взгляд. Она добивается контакта глаза в глаза, заглядывая с одной стороны. С другой. Кивает. В особо тяжелых случаях рукой поворачивает лицо к себе, иногда за волосы, иногда с рассерженными интонациями. Она поразительно чувствует, когда человек к ней, наконец, «дошел» весь. Тогда она начинает общаться на высшем уровне, как мы говорим… и уже невозможно «сбежать», Машка всем своим существом крепко держит тебя тут. Поэтому если мы одеваемся гулять, то мы просто одеваемся гулять. Я не варю в это время суп в своем сознании и не думаю – есть ли лужи. Это все достается другому времени. Это какое-то совсем другое качество жизни.
«Где мордашка?»
У Маши, наверное, уже давно сложилось впечатление, что у ее мамы плохо с памятью. Ведь мама постоянно задает одни и те же вопросы. Например, когда мы ходим, я всегда спрашиваю: «Где мордашка?» И Маша всегда (за редким исключением) поднимает голову, показывает свою мордашку и морщит нос, радостно удовлетворяя уже в который раз один и тот же запрос.
10 июля 2011 г. Машка мало спит и тихо плачет по ночам. В глазах – просьба о помощи.
Начинаю отвлекать на любимые забавы – пытается в ответ улыбаться, но слезы побеждают. Почему-то кажется, что болит голова. Раскрошила цитрамон и в банан спрятала. Машка держит во рту, не глотает, смотрит с большим удивлением – что это? С трудом принимает «помощь», и через 15 минут Маша как ни в чем не бывало смотрит очередную кукольную байку про бабу с дедом, слушает стихи, сидя в асимметричных позах, и до самого густого леса посылает свои А-Б.
12 июля 2011 г. Обычный июльский день.
Машка завтракает лесной земляникой. Сама берет пальчиками, хоть некоторые и мнутся, торопится съесть. Когда наедается, ягодки начинают падать на пол.
Потом долго выходим из домика, долго стоим на крыльце: Машке непременно надо проверить – достаточно ли параллельно висят провода (те, что с током на столбах!), насмотреться вокруг и потом спускаться по трем ступенькам.
Иногда зайдем в тень за угол, там ее любимый огромный бак с водой (она сразу смотрит в его сторону), сразу – руки в воду чуть ли не по плечи по очереди каждую и с пальцев попить, стучать по воде, смеяться, кричать от радости что на ум придет, безрезультатно топить арбузы (если это – август), привлечь к себе внимание всей округи, получить много «приветов» и улыбок, в конце концов вымокнуть до нитки и замолчать в приступе задумчивости. Значит, пора под яблоню.
Иногда от сильных эмоций, от неистово-радостной речи, произносимой всем телом, ноги уж и идти не могут. Приходится немножко посидеть на стуле, что всегда рядом дежурит, и переодеться.
В узорчатой тени большой яблони Машка лежит на спине и смотрит в небо. Она будет так лежать, не шелохнувшись, очень долго и смотреть в небо, как другие смотрят в книгу. Поначалу, когда я еще не понимала, что ее надо оставлять с небом наедине, я начинала рассказывать про облака, на что они похожи. И вдруг увидела, что я отвлекаю ее от более важной жизни. Эти ее минуты я почему-то назвала «моментом присутствия». и больше не мешала.
Кстати, под яблоней мы всегда сидим на белом полотне. Гигантские муравьи, живущие где-то неподалеку, ходят к нам в гости, на белом хорошо их видно. Я не поленилась, измерила одного штангенциркулем, оказался 14 мм (это у меня от папы, он любил измерять «развал» ушей у котов тем же инструментом).