— Вот только не ври! — прозвучал вдруг резкий голос Полины.
Наталья испуганно повернулось к окну, и Дмитрий тоже взглянул на свою спутницу. За время разговора Полина не проронила ни слова, и тем неожиданней показались сейчас ее окрик и резкая интонация. Наташа аж вздрогнула.
— Я не вру… — начала было она, но Полина не дала ей договорить.
— Нет, врешь! — перебила она. — Ты отлично знала, что я живу в Москве. Ира Догадова, которая дала мне твои нынешние координаты, сказала мне об этом. Сообщила, что вы с ней недавно списывались по электронной почте, и ты возмущалась тем, как я умею хорошо устроиться. Признайся, ты ведь всегда завидовала мне, Наташка?
Некоторое время Наталья молчала, а потом вдруг изменилась в лице. И Дмитрий поразился этой внезапной метаморфозе — такой ненавистью и злобой исказились ее черты.
— Ты называешь это завистью? — закричала она, то и дело срываясь на визгливые нотки. — А я знаешь как? Несправедливостью! Да, я не хочу мириться с тем, что одним в этом мире достается все, а другим — ничего! Вы только посмотрите на него. — Она ткнула пальцем в сторону потерявшего дар речи Димы. — Весь из себя, костюмчик, часики, ботиночки… Ботиночки, небось, больше моей годовой зарплаты стоят! За что ему все это? Хоромы в Москве, толпы богатых клиентов, телепередача, слава, успех?.. За что? За то, что трахал все, что дышит? Или за то, что по пьяни ребенка угробил и жену в могилу загнал?
— Замолчи! — крикнула Полина.
Но Наталья и не думала к ней прислушиваться.
— А тебе все, что ты имеешь, за что? — продолжала она. — Ты всю жизнь была шлюхой, Полина! Меняла мужиков как перчатки, трахалась с женатиком, все хотела увести его из семьи!.. Вот только обломалась. И все равно всю дорогу в шоколаде — богатые мужья, куча бабок, хорошие должности!.. В то время как другие вкалывают в поте лица и вообще ничего не имеют…
— «Другие» — это ты себя имеешь в виду? — язвительно усмехнулась Полина. — Да уж, мне Ирка все про тебя рассказала… Ты-то думала, что твой драгоценный муженек так рвется переехать в Магнитогорск, потому что ему пообещали тут хорошую работу! А на самом деле он просто хотел перебраться поближе к своей любовнице. И когда ты застукала его с ней и устроила сцену, крича, что из-за него потеряла отличную работу в «Лесной поляне», он просто-напросто бросил тебя с детьми. Вот тебе и приходится до сих пор прозябать здесь. Неудивительно, что ты прониклась таким сочувствием к Надежде и решила таким диким образом отомстить за нее. Ты ведь практически повторила ее историю!..
В этот момент Дмитрий понял, что оставаться здесь дальше и выносить эту склоку у него больше нет сил. Он повернулся и пошел к двери, будучи в полной уверенности, что сцепившиеся, как разъяренные кошки, женщины даже не заметят его ухода. Но вышло иначе. Наталья увидела, что он уходит, и окликнула его.
— Подождите, Дмитрий, куда же вы? Вы еще не знаете самого главного! — ядовитым тоном проговорила она.
— Не думаю, что вы можете мне сказать еще что-то новое… — пробормотал Дима. Эта женщина была ему неприятна, находиться в ее обществе у него не было никакого желания. Впрочем, сам он себе был с недавних пор тоже неприятен. И даже более того — просто омерзителен.
Дима ожидал услышать сейчас очередную гадость или какую-нибудь еще одну страшную подробность о последних днях Нади, о ее болезни и гибели. Но, к его удивлению, услышал совсем другое.
— Скажите мне, Дима, — вкрадчиво поинтересовалась Наталья, — а вам не кажется странным, что вы так удачно на много лет полностью забыли все подробности аварии? Особенно то, что сами стали ее виновником? Вам неинтересно, почему это произошло? А я ведь собиралась сообщить вам об этом в последнем письме. Жаль, не успела… Ну, что ж, придется вам узнать об этом сейчас.
— Что такое?
Наталья добилась своего, Дмитрий остановился в дверях и выжидательно посмотрел на нее.
— Неужели вы знаете причину?
— Знаю, — довольно засмеялась Наталья. — И могу рассказать. Или, может, пусть лучше сама расскажет?
Наталья кивнула на Полину, и Дима повернулся к ней…
ЭПИЛОГ
— Нет, Николай Николаевич, — покачал головой Дима. — Даже не говорите мне об этом. Полине нет оправдания. Ни один человек, никогда, ни при каких обстоятельствах не имеет права вмешиваться в чужой внутренний мир. То, что она сделала со мной без моего согласия, — недопустимо.
Супервизор еле слышно вздохнул и задумчиво поглядел в окно. Листья на раскидистом ясене, росшем прямо напротив его кабинета, уже чуть тронула осенняя желтизна.
— Я не пытаюсь оправдать ее, — произнес он после долгой паузы. — И даже не призываю тебя простить ее. Я лишь хочу, чтобы ты понял ее. Понял женщину, которая любила тебя настолько, что всеми силами старалась спасти и оградить от всего, что могло тебе повредить. Если бы не ее вмешательство в твою судьбу и эксперименты над твоей психикой, ты однозначно отправился бы на нары. Но вместо этого стал тем, кто ты есть.
— Все равно, она не имела права этого делать! — не успокаивался Дмитрий. — Никакая любовь не дает права считать другого человека своей собственностью. А Полина пребывала именно в такой уверенности. Не случись эта дурацкая история с письмами из прошлого, она думала бы так и дальше.
— А вот тут я с тобой не соглашусь… — Ник-Ник привычным жестом погладил бороду. — Насколько я понял из разговора с ней, она с тех пор постоянно мучилась сомнениями, правильно ли поступила. Поверь, Полина тоже все эти годы жила с грузом на душе. И в конце концов все-таки пришла к выводу, что ты должен узнать правду. Почему, как ты думаешь, она отвела тебя к Наталье? Наверняка ведь знала, что заклятая подруга выложит тебе все подробности о твоем лечении в «Лесной поляне».
— Полина что, сама рассказала вам об этом? — недоверчиво осведомился Дмитрий.
— Да, — кивнул супервизор. — Когда была здесь.
— Полина приезжала к вам? — Это было для Димы новостью. — Но как она вообще узнала о вашем существовании? Хотя… Теперь припоминаю, что сам рассказал ей о вас. Теперь понятно, почему она интересовалась вашим именем… Но зачем же она приезжала сюда?
— Привезла свои записи, — объяснил Ник-Ник. — Изложила все подробности того курса лечения, который ты проходил под ее руководством. Лечение, целью которого было избавление тебя от неприятных воспоминаний и связанных с этим переживаний.
— А результатом стала дефицитарность моей эмоциональной сферы, — сердито пробурчал Дмитрий. — Благодаря ей я превратился из человека в какого-то робота.
— Мы с Полиной проговорили больше трех часов, — продолжал, точно не услышав его, супервизор. — Обсуждали схему моей предполагаемой работы с тобой.
— Вы считаете, что со мной еще не все так плохо? — поднял на него глаза Дмитрий.
— Мы оба так считаем, и я, и Полина, — кивнул Ник-Ник. — Конечно, человек не машина, и невозможно повернуть рычаг, чтобы разом что-то включить или выключить. Но попробовать стоит. Если, конечно, ты этого хочешь.
— Хочу ли я жить полной жизнью и чувствовать, как прежде? — уточнил Дмитрий. — Разумеется, хочу.
— Ты уверен? — Супервизор пристально посмотрел на него. — Ты отдаешь себе отчет в том, что в случае удачи на тебя прежде всего обрушится не радость бытия, а груз раскаяния за то, что произошло с твоими близкими?
Дмитрий некоторое время помолчал.
— Да, я готов к этому, — произнес он, наконец. — Более того, я сам к этому стремлюсь. В конце концов, за все надо платить.
Он перевел взгляд на ясень за окном и увидел, как с него сорвался и полетел вниз, медленно кружа, первый желтый лист.