так, клянусь, и ради государства, которое, хотя оно и неблагодарно по отношению ко мне, я, право, не перестану любить. Ты же, мой Волумний, раз ты начал и видишь, что это мне приятно, пиши мне возможно чаще о делах в Риме, о государственных делах; мне приятен язык твоих писем. Кроме того, увещевай и ободряй и склоняй вполне на мою сторону Долабеллу[2041], который, как я понимаю и сужу, сильнейшим образом ко мне стремится и меня любит. Клянусь, не потому, чтобы чего-нибудь недоставало, но потому, что я очень жажду; мне кажется, что мое беспокойство не чрезмерно.
CCXXX. Квинту Минуцию Ферму, в провинцию Азию
[Fam., XIII, 53]
Киликия, конец 51 г.
Цицерон пропретору Ферму[2042] привет.
1. Я уже давно поддерживаю самые дружеские отношения с Луцием Генуцилием Курвом, честнейшим мужем и благодарнейшим человеком. Его я тебе искренно рекомендую и препоручаю — прежде всего для того, чтобы ты во всем ему помогал, насколько это допустят твоя честность и достоинство, а они допустят во всем, так как он никогда не попросит тебя ни о чем, что было бы противно твоим, а также его правилам.
2. Особенно же препоручаю тебе его дела, которые он ведет в Геллеспонте: во-первых, предоставь ему в этой области те права, которые постановил дать ему город Парий[2043] и которыми он всегда пользовался, не вызывая возражений; во-вторых, если у него будет какое-нибудь спорное дело с кем-либо из геллеспонтийцев, то направь его в этот диоцес. Но так как я самым заботливым образом всецело препоручил тебе этого человека, мне, по-моему, нечего перечислять тебе каждое его дело. Одним словом: я буду считать, что со всем вниманием, услужливостью, почетом, с каким ты отнесешься к Генуцилию, ты отнесся ко мне и моему делу.
CCXXXI. Квинту Минуцию Ферму, в провинцию Азию
[Fam., XIII, 55]
Киликия, конец 51 г.
Марк Туллий Цицерон шлет привет пропретору Ферму.
1. Хотя, беседуя с тобой в Эфесе о деле своего легата Марка Аннея, я, мне кажется, и понял, что ты во всем чрезвычайно благожелателен к нему, тем не менее я так высоко ценю Марка Аннея, что нахожу должным не упустить ничего, что было бы важно для него, и полагаю, что ты ставишь меня так высоко, что не сомневаюсь в том, что моя рекомендация на много увеличит твое расположение. Ибо, хотя я уже давно уважаю Марка Аннея и, как показывают обстоятельства, был о нем такого мнения, что по собственному побуждению сделал его легатом, отказав многим, домогавшимся этого, однако, после того как он был вместе со мной на войне и в походах, я усмотрел в нем такую доблесть, проницательность, верность и такое расположение ко мне, что ни одного человека не поставлю выше его. Ты знаешь, что у него есть спорное дело с жителями Сард; в Эфесе я изложил тебе его суть, которую ты, однако, легче и лучше поймешь при личной встрече.
2. Что касается остального, то я, клянусь, долго сомневался, о чем именно написать тебе. Как ты производишь суд, ведь ясно и известно, к твоей великой славе. Но в этом деле мне не требуется ничего другого, кроме того, чтобы ты произвел суд в соответствии со своими правилами. Тем не менее, так как мне известно, каким авторитетом обладает претор, особенно при той неподкупности, важности и мягкости, которые, по общему мнению, присущи тебе, прошу тебя, во имя нашего теснейшего союза и бесчисленных одинаковых и взаимных услуг, своей благожелательностью, авторитетом, рвением добиться, чтобы Марк Анней понял, и что ты друг ему, в чем он не сомневается, ибо он часто говорил мне об этом, и что ты, благодаря этому моему письму, стал много большим другом ему. Во всей твоей власти в провинции нет ничего, чем бы ты мог больше обязать меня. Наконец, у тебя, я полагаю, нет сомнений, как выгодно тебе будет проявить внимание и оказать услугу благодарнейшему человеку и честнейшему мужу.
CCXXXII. Квинту Минуцию Ферму, в провинцию Азию
[Fam., XIII, 56]
Киликия, конец 51 г.
Марк Туллий Цицерон шлет привет пропретору Ферму.
1. Путеоланец Клувий[2044] глубоко уважает меня и мой близкий друг. Он убежден, что ему придется отнести к потерянным и безнадежным все дела, которые он ведет в твоей провинции, если он их не завершит благодаря моей рекомендации во время твоего наместничества. Ныне, когда преданнейший мне друг взваливает на меня такое бремя, и я взвалю его на тебя, во имя твоей необычайной преданности мне, однако так, чтобы не быть в тягость тебе.
2. Миласейцы и алабандийцы[2045] должны деньги Клувию. Когда я был в Эфесе, Эвфидем сказал мне, что позаботится о том, чтобы поверенные[2046] миласейцев были посланы в Рим. Этого не сделали. Я слыхал, что были отправлены послы; но я предпочитаю поверенных, чтобы можно было достигнуть чего-нибудь. Поэтому прошу тебя приказать им, а также алабандийцам отправить в Рим поверенных. Кроме того, алабандиец Филот дал Клувию ипотеки[2047], и срок им истек. Постарайся, пожалуйста, о том, чтобы он либо отказался от ипотек и передал их управителям Клувия, либо уплатил деньги. Кроме того, пусть гераклейцы и баргилийцы[2048], которые также его должники, либо уплатят деньги, либо удовлетворят его за счет своих доходов.
3. Кроме того, ему должны кавнийцы[2049], но, по их словам, их деньги внесены на хранение. Выясни это, пожалуйста, и если ты установишь, что они не вносили денег на хранение ни на основании эдикта, ни на основании декрета[2050], то постарайся, чтобы для Клувия, по твоему распоряжению, был сохранен рост[2051]. Это дело тем более беспокоит меня, что оно касается Гнея Помпея, также моего друга, и что он, мне кажется, встревожен этим даже больше, чем сам Клувий. Мне очень хочется, чтобы мы его удовлетворили, еще и еще настоятельно прошу тебя об этом.
CCXXXIII. Публию Силию Нерве, в провинцию Вифинию
[Fam., XIII, 61]
Киликия, конец 51 г.
Марк Туллий Цицерон шлет привет пропретору Публию Силию[2052].
Ты, я полагаю, знаешь, что я поддерживал самые тесные дружеские отношения с Титом Пиннием, о чем он, впрочем, объявил в своем завещании, сделав меня как опекуном, так и вторым наследником[2053]. Его сыну, удивительно усердному, образованному и скромному, никейцы[2054] должны большие деньги, около 8000000 сестерциев, и, как я слыхал, хотят выплатить прежде всего ему. Итак, ты чрезвычайно обяжешь меня (так как не только прочие опекуны, которые знают, как высоко ты меня ценишь, но и сам юноша убежден, что ты готов все сделать ради меня), если приложишь старания, насколько это допустят твои правила и достоинство, чтобы Пиннию было уплачено возможно больше денег по долгу никейцев.
CCXXXIV. Публию Силию Нерве, в провинцию Вифинию
[Fam., XIII, 62]
Киликия, конец 51 г.
Марк Туллий Цицерон шлет привет пропретору Публию Силию.
И за дело Атилия (хотя я и прибыл поздно, но все-таки, благодаря услуге с твоей стороны, спас почтенного римского всадника) я почувствовал расположение к тебе и, клянусь, всегда в душе считал, что ты к моим услугам ввиду тесных и исключительно дружеских отношений с моим Ламией[2055]. Итак, прежде всего благодарю тебя за то, что ты избавляешь меня от всей тяготы; затем продолжаю быть бессовестным, но я же и исправлю это: ведь я всегда буду уважать и оберегать тебя со всем вниманием, как никого; если ты чтишь меня, постарайся относить брата моего Квинта к числу тех же, что и меня. Так ты на много увеличишь свою большую услугу.
CCXXXV. Публию Силию Нерве, в провинцию Вифинию
[Fam., XIII, 64]
Киликия, конец 51 г.
Марк Туллий Цицерон шлет привет пропретору Публию Силию.
1. Мой Нерон[2056] сказал мне, что он тебе чрезвычайно или, лучше, невероятно благодарен, так что, по его словам, ему не могла быть воздана ни одна почесть, которой ты бы не оказал — ему. Ты много выиграешь от общения с ним: ведь нет ничего приятнее этого молодого человека. Но, клянусь, ты чрезвычайно обязал и меня, ибо выше Нерона я не ставлю никого из всей знати. Поэтому, если ты сделаешь то, о чем он хочет с тобой переговорить при моем посредничестве, ты меня чрезвычайно обяжешь. Прежде всего, что касается алабандийца Павсания, то отложи дело, пока Нерон не приедет; как я понял, он чрезвычайно желает решения в его пользу; итак очень прошу тебя об этом. Затем горячо препоручаю тебе нисейцев[2057], которых Нерон считает своими близкими друзьями и опекает и защищает с величайшей заботливостью; пусть этот город поймет, что покровительство Нерона — для него наивысшая защита. Я часто рекомендовал тебе Страбона Сервилия; теперь делаю это тем настоятельнее, что Нерон взял на себя его дело. Я только прошу тебя заняться его делом, не оставлять невиновного человека для следствия, которое будет вести кто-то, не похожий на тебя. Так и ты обяжешь меня, и я сочту, что ты проявил свое человеколюбие.
2. Смысл этого письма в том, что тебе следует оказывать всяческое уважение Нерону, как ты начал и сделал. Твоя провинция, в отличие от моей, представляется обширным театром для рекомендации и прославления знатного молодого человека, одаренного и воздержанного. Поэтому, если окажется, что он пользовался твоим покровительством, как он, конечно, и воспользуется и воспользовался, то он сможет закрепить за собой важнейшие клиентелы