Молюсь за Алису Георгиевну, за Таирова и за весь Камерный театр. Прошу, чтобы театр не закрыли, а их больше не обижали. Ниночка через знакомых пыталась разузнать о перспективах, но никто пока ничего сказать не может. Обнадеживает лишь то, что во время последнего разговора Таирова с Керженцевым (если это вообще можно назвать разговором!) не было произнесено роковых слов. Но эта надежда слаба. Прошел слушок, что театр могут не закрыть, а реорганизовать, то есть слить с какой-нибудь труппой. Но что тогда получится? Новый театр? Или Камерный с новым руководителем? Нет, лучше уж пусть закрывают. Таиров не перенесет, если кто-то другой станет командовать в его театре. Боюсь, что в таком случае одним сердечным приступом дело не закончится. Вот еще о приступе – когда это произошло, коллеги-режиссеры в один голос начали говорить, что Таиров притворяется, пытается всех разжалобить. Ах, какая мерзость! Ведь все они прекрасно знают характер Таирова. У него столько гонора, что на трех панов хватит, как говорила моя мама. Он никогда не будет пытаться разжалобить. Что бы ни случилось, он будет ходить с высоко поднятой головой и делать вид, будто все ему нипочем. Даже если бы я не знала подробностей о его приступе, то все равно бы не усомнилась бы в том, что он подлинный. Какими же гадкими бывают люди. Я начала понимать отшельников. Насмотришься на все это, плюнешь да уйдешь в пустыню, подальше от людей.
От нервов все лицо пошло прыщами, как у тринадцатилетней. Грим приходится накладывать в три слоя, отчего лицо невыносимо чешется. На каждую мою болячку добавить еще тысячу и наградить тех, кто желает зла хорошим людям.
Целую тебя, милая моя. Напиши мне о чем-то хорошем. Я так жажду хороших вестей.
Твоя Фаня.
Здравствуй, моя милая Фирочка!
Сегодня у меня свободный вечер, который я решила посвятить написанию писем, и первой пишу тебе. Давно уже собиралась написать, еще с прошлого года. Хотя, если считать по старому стилю, то новый год еще не наступил. В детстве я долго не могла понять, почему у нас с заграницей такая разница в датах. Так же, как не могла понять, зачем нужна буква «ять». Люблю, когда все просто и понятно.
Во вчерашней «Правде» увидела фамилию Тренева. Он вместе с Вишневским[96] и двумя незнакомыми мне писателями требует достроить писательский дом в Лаврушинском переулке. Сто тридцать две семьи ждут жилье, дом почти достроен, но какая-то сволочь из Мосгорбанка не отпускает денег на завершение строительства. Эти банкиры как были скупердяями до революции, так и остались. Они скорее с жизнью расстанутся, чем с копейкой. Представляю, как надо было допечь милейшего Константина Андреевича, чтобы он написал письмо в «Правду». И очень хорошо, что письмо напечатали. Теперь банкиры засуетятся. Переживаю за наших писателей, в особенности за К.А., хотя у самой с жильем беда. Но мы все – я, Павла Леонтьевна, Тата и Ирочка очень любим нашего К. А. Это благороднейший, добрейший человек. Его качества прошли проверку в трудное время в Крыму, а это ведь многое значит. Если бы не он да не Максимилиан Волошин[97], нам пришлось бы тяжко. И так было тяжко, но без них было бы еще тяжелее. Столько лет прошло, а я так и не могу свыкнуться с тем, что Волошин умер, думаю о нем, как о живом. Сердце не отпускает.
В театре тоска. У меня две роли. Играю Вассу и мамашу Мотылькова в пьесе «Слава», которую написал поэт Гусев[98]. Гусев молод, ему еще и тридцати нет, но талантлив и, подобно всем талантливым людям, не мешает, а помогает творить другим. Благодаря ему я могу играть свою Мамашу так, как сама считаю нужным. Если уж автор пьесы говорит «Раневская играет хорошо», то режиссер вынужден с этим согласиться. Некуда деваться. Ох, Фирочка, если бы Горький увидел хотя бы одну нашу репетицию «Вассы», он бы мне помог. Он бы встал и сказал: «Отстаньте вы от Раневской, бездари этакие! Не мешайте ей!» И еще бы добавил, по своей привычке, пару крепких словечек. Гусев, о котором я тебе пишу, написал песню «Полюшко-поле». Ты не могла ее не слышать. Он написал слова, а музыку – композитор Книппер, племянник Книппер-Чеховой[99]. Напомни мне при встрече о Книппере, я тебе кое-что о нем расскажу такое, чего в письме писать на хочу.
С Вассой дела обстоят хуже, чем с Мамашей. Бедная Лиза взяла привычку устраивать мне разнос после каждого спектакля. Ей не нравится, что с каждым разом я проявляю все больше и больше самостоятельности. Представь себе мое положение, Фирочка. Только что закончился спектакль, в котором я играю главную роль. Такую сложную роль! Я без сил, ощущение такое, будто бы из меня выжали все жизненные соки до последней капли. Мне нужно прийти в себя. Я же живу на сцене, милая моя, а не играю. Я же вместе с Вассой прохожу через все испытания, переживаю все, что пережила она. Мне тяжело, мне нужно прийти в себя, отдохнуть, успокоиться. Я иду в гримерную, а Бедная Лиза, которая не пропускает ни одного спектакля, увязывается за мной следом и начинает назойливо жужжать, будто осенняя муха. «В этой сцене нужно играть так-то, а в этой так-то, а не так, как вы играете». Господи! Да за что же Ты меня так наказал? Что я такого сделала? Я нервничаю, пытаюсь спорить, но наши силы после спектакля неравны. Лиза отдыхала во время спектакля (высматривание, к чему бы еще придраться, работой не назовешь), а я невероятно устала. Поэтому победа остается за ней. Она энергично выговаривает мне и уходит. А я думаю ей вслед: «Чтоб ты росла как лук!»[100] Спектакль идет не первый месяц, его чаще хвалят, чем ругают. Поругивают иногда, не без этого. Есть такие критики, которые только и умеют, что ругать. Раньше это называлось «гадким характером», а теперь «принципиальной позицией». Но я тебе скажу честно, Фирочка. Если мне и достается от критиков, так за то, что я делаю по требованию нашей Бедной Лизы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.