3. «Из московского цикла»: a) «Из рук моих – нерукотворный град», и b) «Над городом, отвергнутым Петром» (Мандельштаму).
4. «В лоб целовать – заботу стереть» (Алла: предлагаю, чтобы вы с Клер читали это маленькое стихотворение альтернативно – каждая из вас по одной строке и т. д. Как вы думаете? Если ритм хорош, эффект будет ошеломляющий! Том).
5. «Ты, меня любивший фальшью».
6. «Попытка ревности».
7. Песню поет Анна Стейгер.
8. «Волны и молодости – вне закона!» (Из «Лебединого Стана», посвященного белым солдатам. Новое издание издательством «Скифы».)
9. «Расстояние: версты, мили» (Пастернаку).
10. «О муза плача, прекраснейшая из муз!» (Ахматовой).
11. «Тоска по родине! Давно…»
12. «Послание Федры Ипполиту», если хватит времени. Все эти стихотворения можно найти (за исключением № 8) в: Марина Цветаева, Сочинения, I, Худож. Литература, 1980.
Часть вторая:
Стихотворения Ахматовой (очередь Тома):
1. «Муза».
2. «Наше священное ремесло».
3. «В последний раз мы встретились тогда».
4. «Клевета».
5. «Последний Тост».
6. «Я гибель накликала милым».
7. «А я молчу, я тридцать лет молчу». (Из седьмой «Северной элегии».)
8. «Чем хуже этот век предшествующих?»
9. «Воронеж».
10. «Комаровские наброски».
11. «Всем обещаньем вопреки» (она обращается к музе, к концу жизни).
12. «Реквием». Предлагаю следующее:
a) первые 4 строки – по-русски;
b) «вместо предисловия» – по-английски, довольно быстрым темпом;
c) пропустите «Посвящение»;
d) вступление – по-английски, по-русски;
e) кусочек перед эпилогом: «Магдалина билась и рыдала» – по-русски;
f) эпилог 1 – по-английски, по-русски;
g) —//– 2 —//–
Алла! Знаю, что вы предпочитаете сначала читать оригинал, а потом перевод, но, по-моему, надо кончить программу на русской ноте, значит, с оригиналом во втором положении. Надо помнить, тоже, что аудитория, большинством, не будет знать русского.
Обнимаю.
Ремарка
На фестивале в Квебеке, где мы играли нашу «Федру», я посмотрела греческий спектакль «Квартет» в постановке Теодора Терзопулоса. Не зная греческого и этой пьесы, я абсолютно все поняла, мне даже иногда казалось, что я понимаю и язык тоже. А Терзопулосу понравилась наша «Федра». На каком-то совместном банкете мы сидели рядом и решили вместе работать. Я подумала, хорошо бы сыграть этот «Квартет» на русской сцене, и предложила Теодору эту мысль. Он согласился. Тогда у меня был театр «А», и я решила финансировать эту постановку.
В Москве заказала подстрочник перевода этой пьесы Мюллера. Когда играла – убедилась, что подобного текста русская сцена не слыхала, во всяком случае, на моей памяти. Но поздно: Терзопулос уже приехал в Москву. Я сняла ему квартиру. Сначала не далеко от Таганки, благо мы репетировали на малой сцене «Таганки», но Теодору не понравился район (он в Афинах живет в Колонаки – артистичном и лучшем районе города), пришлось искать что-то другое. Нашла двухкомнатную квартиру на Солянке.
Пьеса написана для двух актеров. Я пригласила Виктора Гвоздицкого. В репетициях поняла, что он актер не Терзопулоса. Нужна была совершенно другая пластика. Я попробовала что-то подсказать Виктору, но он меня резко одернул, мол, смотрите за собой. Я плакала. И решила пригласить другого актера. После «Федры» я понимала, что у Димы Певцова большие возможности, и он хочет работать. К тому времени он уже был в «Ленкоме», стал там репетировать заглавную роль в «Женитьбе Фигаро», но моментально откликнулся на мое предложение.
Терзопулос ставил совсем новый спектакль, отличный от греческого. Трудно было на репетициях с синхронным переводчиком. Она сидела рядом с Теодором и тихим голосом переводила его. Мы на сцене ее слышали, но, когда Терзопулос стал ставить свет и музыку, радисты и осветители, которые сидят в своих будках в конце зрительного зала, перевод не слышали. Мне пришлось им громко повторять этот перевод, а Теодору казалось, что я веду себя как «звезда», руковожу репетицией, сама ставлю свет. Возник конфликт. Мне пришлось менять переводчицу (менеджер из меня, как выяснилось, никакой).
Теодор нервничал на репетициях, иногда устраивал истерики, я терпела, как в свое время терпел Высоцкий, репетируя Гамлета, когда над ним издевался Любимов.
Мне было трудно. Помимо ответственности за новый спектакль и за Теодора, мне еще приходилось играть вечером спектакли «Таганки». А Дима утром репетировал своего «Фигаро», поэтому наши репетиции начинались после 2-х. Как я все это выдержала – сейчас удивляюсь.
У меня остались кое-какие записи в дневниках этого периода, и лучше я перейду к ним.
1993 год
Из дневника 1993 года
2 января
14 ч. Репетиция. Прогон «Квартета» без света. Неплохо, но кураж потерян. После опять ссора с Теодором. Домой около 12-ти ночи.
3 января
Ночью, как всегда, бессонница. Под утро заснула. К 2-м – в театр.
Прогнали со светом. Дима очень нагружает и красит слова. Может быть, это идет у него от «Женитьбы Фигаро», который он репетирует в «Ленкоме». Новая переводчица (полная, тихая, Наталья Викторовна). Вечером «Электра» (4 билета для Маквалы Касрашвили).
На «Электре» была Инга Панченко (ясновидящая), сказала, что надо резче менять тембр голоса, например, мягче и тише – «Ты, ты Орест?» Был Сережа Зверев – красивые цветы. Посоветовал изменить походку – легче, моложе.
Вечером тупо смотрела TV. Ничем не могу заняться.
4 января
14 ч. – репет. «Квартета». В taxi (150 р.), так как Володя увез с шофером обе машины в починку.
Вечером «Борис Годунов».
Опять приехал Георгас Патсос (художник спектакля) вместе с Иоганной (фотограф). Поселила их в гостинице.
Греки смотрели спектакль. Перед спектаклем Георгас не хотел снимать зимнюю куртку (там деньги и т. д.), так и сидел в ней в зрительном зале. На Западе это принято. У нас выглядело странно.
Володя встретил у театра – всех развез по домам.
5 января
12 ч. – пресс-конференция по поводу «Квартета». Говорил в основном Теодор.
Вечером «Федра». (Ноткин – 4 б. Зверев – 2 б.). Были американские продюсеры – сказали, что я выдающаяся актриса. Тьфу! Тьфу! Тьфу! Устала!!!
6 января
В 1.30 – дома – интервью для «Сов. культуры». К 15 ч. – в театр. Прогон «Квартета». Были ребятки из «Федры». Им, по-моему, не понравилось. Да и мне, сказать честно, тоже.
Вечером сижу дома. Маюсь.
7 января
Днем прогон «Квартета» в костюмах. Вечером «Высоцкий». Маквала на «Орлеанской деве» сломала руку. В Большом был Теодор Терзопулос, с которым мы тогда делали «Квартет», и после спектакля я заехала за ним и встала со своей машиной на углу театра. Там спектакль еще продолжался. Наконец, стала выходить публика, но с какими-то встревоженными лицами. Что случилось? Оказалось, что в финале оперы, когда Иоанну сжигают на костре, а по замыслу постановщика поднимают на площадке к колосникам, в тот раз рабочие не закрепили одну из цепей, на которых держалась эта площадка, и Маквала, с руками, зажатыми в колодки, рухнула вниз, сломав правую руку. Теодор Терзопулос, рассказывая мне об этом, говорил, что Маквала падала с ангельской улыбкой на лице, не выходя из образа Иоанны: «Она падала, как ангел». А Маквала потом вспоминала, что, когда падала, в сознании пронеслось: «Конец. Я погибла!» Спасло ее чудо. Гипс Маквала носила долго, научилась обходиться только левой неповрежденной рукой и даже теперь так водит свой «Мерседес», но в «Орлеанской деве» она в Большом больше не вышла ни разу. Шок от этой трагедии остался.
8 января
В 15 ч. – прогон «Квартета». Вечером «Электра».
10 января
Премьера «Квартета». Был Любимов (хвалил). За кулисами маленький банкет.
22 января
Вылет в Нью-Йорк. Встретил продюсер Дэвид Иден.
25 января
Репетиция с Клер Блюм у нее дома. Вечером – на другой конец Манхэттена к Виталию Вульфу. Пошли с ним в кино: «Чаплин» (средняя картина). Кончилось после 12-ти ночи. Вульф посадил меня на автобус. Я вышла у Центрального парка, но оказалось, что по другую сторону парка. Забыла название гостиницы, где живу. Через парк днем было бы быстро, но ночью – побоялась.
Шла полночи пешком (визуально помнила). В норковой шубе и с сумкой с деньгами и документами. Когда видела подозрительных людей – переходила на другую сторону. Пришла под утро.
26 января
Репетиция на сцене в «Symphony Space» с Клер и Аной Стайгер.
27 января
Бостон. Концерт – хорошо. Особенно Цветаева. После концерта ужин с Томом и Юлией.
28 января
Род-Айленд (1,5 часа от Бостона) – концерт. После прием в богатом доме русского эмигранта – Жуковского-Вольского. Никита Сергеевич Хрущев (был у нас дома в Москве, когда они писали с Володей сценарий «Волки»).
29 января
С Томом днем в банк. Дома записала ему на пленку «Поэму без героя» Ахматовой и «Поэму конца» Цветаевой.
31 января
Концерт в Нью-Йорке в «Symphony Space». Перед началом было перекрыто движение – так много публики, которая хотела попасть на концерт. Зал переполнен. После концерта большой компанией в ресторан. Муж Клер (писатель), по-моему, сноб, мне не понравился.
3 февраля
Вашингтон. Концерт. Прием у посла. Вася Аксенов.
4 февраля
Майами. Флорида. Купалась в океане. Пустынные пляжи. Богатые особняки. Концерт неплохо.
11 февраля
В Москву.
28 февраля
Вылет в Токио.
Письмо
20 марта 1993 г.
Том! Я в Токио. Конечно, гастроли «Таганки». Прилетели сюда в конце февраля. Летела с Любимовым в 1-м классе. По старой советской системе о рангах – мне не полагается, но сейчас – просто, видимо, лишний билет оказался. Полный самолет японцев и наших новых бизнесменов. Наблюдать за ними очень интересно. Рядом сидел какой-то в плохом свитере, но с огромным золотым кольцом, золотой цепочкой и браслетом. Есть не умеет, но всю дорогу пил коньяк. А в Москве, когда в Клубе работников искусств (так он странно называется, находится в центре города) отмечали старый Новый год (Вы знаете, что русские этот праздник отмечают шире, чем просто Новый год), был устроен аукцион, чтобы пощипать этих новоявленных миллионеров. Так вот черного живого петуха (этот год считается годом «петуха») один дурак купил за 16 тысяч долларов. Безумие.