2 января
Встала поздно. С Неей и собаками погуляли по «малому кругу». Потом зашли ко мне – выпили вина. Нея пошла к знакомым. Меня звали Швейцеры – я не пошла одна – напряженно. Сидела дома, смотрела по TV шоу с Лайзой Минелли – класс!!! Профессия! После этого наши клипы и эстрада – каменный век. Ночью по TV передача про Лонга (колдун), как он оживил мертвого, левитация, лампочка от рук – по-моему, шарлатанство. Фильм «Любовь и голуби» – прекрасная работа Дробышевой и Теняковой, но Наташа так играла в спектакле «Печка на колесе», поставленном Щедриным на Малой сцене Моссовета. Тогда она мне очень понравилась.
3 января
На улице красота! Бог улыбнулся. Все бело и в инее. Снег мягкий. Собаки проваливаются по уши. С Неей – «малый круг». Трепались про сверхчувственное. Шестаковы приглашали в гости, но я поехала в Москву засветло. Машина застряла в мягком снегу – не могла выехать – помогли родственники Черныха. Только вошла в дом – звонки. Приехала Лика – пришла. Потом Алла Коженкова с моими слайдами. (Есть очень хорошие. Грим делал Лева Новиков). Хорошо бы сделать альбом, но Алла сказала, что нужно 35 тыс. долларов. Пришла Маквала. С Ликой явная несовместимость.
4 января
Первую половину дня – реанимировала себя: ванна, кофе, пасьянс и т. д. Зашел Дима Певцов – я отдала для Греции билет. Володя весь день собирал вещи. «Как ныне сбирает свои вещи…» Я к 4-м на TV – передача о Параджанове. Стол с яствами и вином, за столом якобы его друзья. Я в парике – рассказ о шляпах Параджанова. Слишком буффонила. Маквала привезла вечером грузинскую еду, что-то я сделала сама, что-то купила в «Колхиде». Пришли Миша Брашинский (у которого мы с Маквалой жили в Нью-Йорке) со своей американской подругой Нэнси. Весь вечер. Она хочет что-то писать про меня в «Нью-Йоркер». Поехали провожать: Володю в Шереметьево – у него самолет в 2 ч. ночи в Мексику. Потом отвезла Мишу и Нэнси в ночной бар. Приглашали – я не пошла.
5 января
Утром заехала в театр – получила з/п (100 тыс.), посмотрела репетицию «Matiné» (к 30-летию театра) – все сидят на полу и что-то поют из «10 дней» и «В. В.». Когда это было на 10-летие – все тоже сидели на полу, но все были молоды, а сейчас! Любимов вещает обычные байки – заграничное TV снимает. Взяла книги и Письмо в Думу для подписей в нашу поддержку. Заехала к Игорю Виноградову – подписал. Потом к Маквале – попили вместе чайку и поехали в отремонтированный Пассаж – заграница, но цены!!! К Владимиру Максимову на его московскую квартиру около Аэропорта – подписал, не читая, но потом прочитал. К Катанянам – Вася подписал. Посидели, позлословили. Оба кашляют. Завезла Маквалу к Образцовой. Поднялась. Квартира – музей, но много лишнего. Забавное кресло – «массажист» из Японии. Образцова подписала. Дома – телефонные перезвоны.
6 января
Плохо спала. Встала поздно. Пришли Миша с Нэнси. Кормила обедом. Потом приехала Наташа Иванова – подписала Письмо. Кормила и ее обедом. Общее сидение до 4-х. Пришла Галя – экстрасенсорный сеанс. Полечила, рассказала про Австралию, как с будущим мужем-врачом ездила там на лошадях (пригодились мои подаренные французские белые бриджи). Она хочет выходить за него замуж. Заехала Ариелла – подарила мне черный костюм. Лидия Максимовна принесла сладости к чаю. Звонил из Мексики Володя – долетел, встретили, расселили – все в порядке. Маквала завтра улетает петь «Тоску» на Кипр. У меня мигрень от шампанского с ананасами, которое принесла Галя.
7 января. С Рождеством Христовым!
У меня бездарный день. Приходил купец (из новых богатых) – Сергей Алексеевич – принес 3 кассеты (он хозяин той записи, где я читаю Ахматову, сделанной Вилькиным). Я ему подарила свою книжку. Обещал отреставрировать Наташин стул – у него мебельная фабрика. Потом Юля – принесла продукты, жаловалась на жизнь.
Вечером я пыталась перевешивать картины – замылились глаза, я не помню, где что висит. Перевесила – результат тот же.
Опять бесконечные надоедливые звонки.
8 января
Утром поняла: кто-то лазил в мою белую машину – двери были открыты, а сиденья опущены. За Ликой – и с ней в Измайлово на рынок. Я купила ковер за 230 тыс. рублей, шкатулки для подарков, шаль за 12 тыс. Пообедали у нас. Лика меня не любит, я чувствую – я ее раздражаю. У нас с ней разные реакции на все. Она купила у меня шубу за 2 тыс. долларов, которую я не могу носить (не идет), а заплатила я за нее около 3-х, но Лике она хорошо и слава Богу. Ночью гениальный Чаплин по TV.
9 января
Дни – как в тумане. Сплошные звонки. Дома – проходной двор. Приходила Галя – я с ней к Вадиму краситься – плохо. Вернулись ко мне – поужинали. Пришла Марина (первая жена Антона Вилькина) – ездила к нему в гости в Израиль. Принесла Письмо от Наташи Каринской и сувениры. У Антона другая женщина. Понятно. Живут врозь. Учились вместе в одном классе, и всегда ходили ко мне в театр «шерочка с машерочкой». Думала, будут неразлучны. Как-то позвонила (жили рядом с Птичьим рынком) – продается персидский котенок, которого я хотела. Я помчалась. Купила – оказался самый обыкновенный, но любимый.
10 января
Собираю вещи. От нервности ем много. Люда принесла паспорт. Поехали в Дом кино – взяла у Васи Катаняна Письмо для Плисецкой. Отвезла Микки Лауре. Заехала к Виноградовым – взяла их Письмо к дочери. Сейчас ночь – я не собрана. Звонил из Мексики Володя – там жара. Лаура гадала – меньше злословить, меньше есть, меньше говорить. Это и без гадания ясно. А Галя сказала, что надо отойти от Любимова.
11 января
С 6 ч. – в Шереметьево (автобус от театра). В Париже гостиница – рядом с Елисейскими Полями. В театр Барро, где будем играть – пешком – недалеко.
12 января
11 ч. – репетиции «Годунова» в костюмах. Будут снимать на TV. Театр Rond-Puante.
В 20.30 спектакль. Французы в растерянности. Что это? Не понимают распевов, костюмов, русскую речь.
13 января
Пресс-конференция в театре.
20.30. «Годунов». Зашла за кулисы Марина Неелова – она тут живет с мужем, который работает в нашем посольстве. После спектакля – к Неле Бельской.
14 января
20.30 – «Годунов».
Следующие спектакли буду играть уже не я.
15 января
В 14.25 самолет в Канаду. Аэропорт Орли. Еду на концерт в Монреаль и Квебек – читать с симфоническим оркестром «Анну Каренину». Самолет забит каникулярными студентами. Я зажата между негром и кем-то с наркотиками. Мученье. Зачем я купила такой билет – ведь платит фирма. Наша совковость – экономить деньги. Прилетела в Монреаль в аэропорт Мирабель в 16.05. Такси к автобусу. Автобус до Квебека в 18 ч. Опоздала. Другой час. Приехала в Квебек поздно ночью. Никто не встретил. Через снег и пургу к гостинице, благо знала название. Поселилась. Номер хороший. Гостиница в центре.
Письмо
15 января 1994 г.
Том!
Жизнь нас – советских – учит с опозданием. Обычные навыки, которые западные люди приобретают в молодости, – я познаю сейчас. Пишу в самолете. Лечу в Канаду, в Квебек. Симфонический оркестр пригласил меня читать Пушкина и Толстого на концерте, посвященном 100-летию Чайковского.
Лечу из Парижа, где у нас – гастроли «Таганки». Играем в театре Барро на Елисейских Полях. Меня окружают богатые дамы. Только что, на старый Новый год, я была в дорогом ресторане «Корона», где пела знаменитая Людмила Лопата. О ней, кстати, слышала давно, но только сейчас увидела. У меня был после нашего спектакля огромный букет белой сирени, и я отдала его ей. Она тронута. Расцеловались. Поет низким голосом «Темную ночь», «Синий платочек» и т. д. Ей, как говорят, лет 80, а может быть, и больше, но выглядит она на 50, а улыбка – просто очаровательна. Цыгане: Лиля, которая мне понравилась в «Арбате[2] лет пять назад, но теперь голос у нее более открытый – эстрадный, и с ней цыгане не цыгане, а люди так называемой кавказской национальности, танцуют чечетку, трясут плечами и голоса – надрывные. Я не очень вписываюсь в эту атмосферу, мне неуютно, но держусь, улыбаюсь, на голове – какая-то смешная красная бумажная шапка. Поют специально для меня «Очи черные» Высоцкого. Подыгрываю как могу. Не догадываюсь, что за это надо платить. Виртуоз-скрипач. Кафе «Fleure». Дорогие магазины. Галереи на Сент-Жермен. Вкусная еда известных ресторанов. Меня опекают. Живу – как «богатые дети живут, Тиль-Тиль».
И теперь – лечу в Канаду студенческим рейсом, чтобы подешевле. Вокруг – молодые ребята, может быть, летят на каникулы к родным или просто покататься на лыжах. Я сижу, втиснутая в узкое кресло между двумя арабами. Один читает Питера Устинова, а другой, справа, – наушники в ушах, спит, иногда похрапывает, иногда нюхает кокаин. Свободных мест нет, чтобы пересесть.
Что меня заставило попросить Боби́ купить дешевый билет на этот рейс? Экономия? Нет – платит за билет приглашающая фирма. Неопытность. Незнание их жизни. Мы привыкли к Аэрофлоту, а там – все равно, летишь ли ты 1-м классом или «общим». Тот же запах, то же равнодушие стюардесс. Та же невкусная еда.
Я не подозревала, что здесь разница в цене билетов (а она большая) так определяет разницу комфорта. Но ко всему привыкаешь… Уже не кажется, что тесно. Едят все аккуратно, на подносе не устраивают помойного ведра, как наши (только что возвращались с испанских гастролей Аэрофлотом, со мной рядом сидели две молодые, накрашенные, «экипированные» во все заграничное – из нынешних бизнесменок. Так у них через секунду, как в обезьяннике, на подносе было отвратительное месиво).
Так «холодно – горячо», «бедно – богато» живу всю свою сознательную жизнь. Ко всему привыкла. Но это меня образовывает. Я уже легче отношусь ко всем «перепадам» жизни. Единственно, чему завидую, что не научилась ритуалам жизни. Она у меня хаотична. А ритуалы, как это ни парадоксально звучит, дают свободу…