Получил вчера из вашей газеты перевод девятнадцатирублевый. Мне интересно узнать, что это за миниатюра такая была напечатана в газете? Я таких коротких стихов не посылал. Может быть, ты читал ее, тогда, будь добр, напиши мне, про что в ней, в этой миниатюре. И еще напиши, пожалуйста, выходила ли полоса стихов б. ч. л. (бывших членов литобъединения. — Ред.), если выходила, было ли там мое что-нибудь?
Валя, а ты видел фильмы «Рапсодия», «Алексей Кольцов»? Какие это замечательные вещи, да?
Ну, дорогой Валька, еще раз поздравляю тебя, еще и еще раз крепко жму руку.
Искренне Н. Рубцов
Р. S. Валя, очень прошу: если будешь писать ответ, пошли, пожалуйста, что-нибудь из своих стихов. Мне так хочется почитать их. Пиши. Очень жду.
НЕИЗВЕСТНОЙ 4
Лариса!
Привет, привет!
Ты спрашиваешь, почему я так и не написал письмо, хотя обещал. А мне интересно знать, не все ли равно тебе, напишу я или нет.
В общем, короче. Перехожу с прозы на стихи, коими для меня удобней выражать мысли. А также и чувства.
Ах, отчего мне
Сердце грусть кольнула.
Что за печаль у сердца моего?
Ты просто
В кочегарку заглянула,
И больше не случилось ничего.
Я разглядеть успел
Всего лишь челку,
Но за тобою, будто за судьбой,
Я выбежал,
Потом болтал без толку
О чем-то несущественном с тобой.
Я говорил невнятно,
Как бабуся,
Которой нужен гроб, а не любовь.
Знать, потому
Твоя подруга Люся
Посмеивалась, вскидывая бровь?
Вы ждали Вову.
Очень волновались.
Вы спрашивали: «Где же он сейчас?»
И на ветру легонько развевались,
Волнуясь тоже,
Волосы у вас.
Я знал
Волненья вашего причину
И то, что я здесь лишний,—
Тоже знал!
И потому,
Простившись чин по чину,
К своим котлам по лужам зашагал.
Нет, про любовь
Стихи не устарели!
Нельзя сказать, что это сор и лом.
С кем ты сейчас
Гуляешь по Форели?
И кто тебя целует за углом?
А если ты
Одна сидишь в квартире,
Скажи: ты никого к себе не ждешь?
Нет ни одной девчонки в целом мире,
Чтоб про любовь сказала: «Это ложь!»
И нет таких ребят на целом свете,
Что могут жить, девчонок не любя.
Гляжу в окно,
Где только дождь и ветер,
А вижу лишь тебя, тебя, тебя!
Лариса, слушай!
Я не вру нисколько —
Созвучен с сердцем каждый звук стиха.
А ты, быть может,
Скажешь: «Ну и Колька!»
И рассмеешься только: ха-ха-ха!
Тогда не сей
В душе моей заразу —
Тоску, что может жечь сильней огня.
И больше не заглядывай ни разу
К нам в кочегарку!
Поняла меня?
С искренним приветом Н. Рубцов
Э. М. ШНЕЙДЕРМАНУ 5
Ленинград, начало 1961
Эдик, привет! Заниматься тем стихом было некогда. Когда-нибудь его сделаю и лучше. А пока — посмотри такой вариант:
Спотыкаясь даже о цветочки, —
Боже, тоже пьяная в дугу, —
Чья-то равнобедренная дочка
Двигалась, как радиус в кругу…
Тебе, наверное, знакомо чувство «затычки» в стихе, над которой бесполезно долго думать. Надо просто ждать. Просто подождать, когда решение само собой придет.
Ну, смотри. Думаю, что можно эту строфу дать и в таком виде.
Н. Рубцов
КОНСТАНТИНУ КУЗЬМИНСКОМУ 6
Ленинград, 15 августа 1961
Привет, привет, «несчастный» Костя!
Я читал у Эдика твое письмо, проникнутое трогательным пессимизмом, отчаянием.
Просишь стихов. Если не пошлем их, — сойдешь с ума в Феодосии, так что ли? Ну, ладно, друзьям полагается в таких случаях быть отзывчивыми и т. п., и я отзовусь, напишу тебе что-нибудь из своих стихов в конце письма. Подкрепи ими свои ослабевшие силы. Или травить в ближайшую урну потянет?
Но о чем писать? Говорить о лит. сплетнях? Но я почему-то не интересуюсь ими, и поэтому не могу покормить и напоить свежими слухами организм (обойдемся без эпитета) твоего любопытства. Это если понимать сплетни в их обычном, прозаически-унылом смысле. А если сплетни в твоем понимании— просто разговор осведомленных людей о новых стихах, о делах поэтов, то пожалуйста: недавно…
Впрочем, мне скоро на работу, так что писать об этом ничего не стану, тем более что все обыденно и изрядно поднадоело. Приедешь— все узнаешь. Ты ведь скоро приедешь? Не будешь ведь там всю жизнь околачиваться и сходить с ума. Все проходит, проходит и жизнь, а твое теперешнее состояние, новая обстановка — пройдут и подавно. Да, самое удивительное, самое возмутительное в том, что время идет независимо от наших соображений, от нашего желания. Вот черт!
А что, пожалуй, неплохо, что ты сейчас ничего не пишешь. Всю зиму, как мне кажется, ты писал, как будто беспорядочно, лихорадочно растрачивая свои поэтические патроны, куда попало, во что попало, лишь бы стрелять, благо патроны были. А теперь, может быть, ты приготовился убить тигра, чувствуешь огромное желание убить тигра. А тигра надо сперва выследить. Дай Бог, чтоб он попал тебе и чтоб ты пристрелил его на месте.
Костя, не обращай внимания на хаотичность моих разглагольствований (слово-то, мать его…) в самом деле, спешу. Думать некогда. Да и что я, несерьезное создание, могу написать серьезного, дельного.
Меня тоже сейчас не очень тянет писать. Больше тянет на женщин, на деревья, на тени на тротуаре. Ты бы посмотрел, какие у нас на Севастопольской улице тени ночью! О господи, оказывается, на обычных тенях от дерева можно помешаться! А еще регулярно тянет к винно-водочным отделам…
Ну, ладно. Прости мою витиеватость. Почитай дальше стихи.
В твоих глазах
не моментальное
Сплошное что-то ненормальное.
И что-то в них религиозное...
А я — созданье несерьезное!
Сижу себе за грешным вермутом,
Молчу, усталость симулирую. —
В каком году стрелялся Лермонтов?
Я на вопрос не реагирую!
Пойми, пойми мою уклончивость,—
Что мне любви твоей не хочется!
Хочу, чтоб все скорее кончилось,
Хочу, но разве это кончится!
В твоих глазах
не моментальное
Сплошное что-то ненормальное.
Святая, дикая, безгрешная
Одна любовь! Любовь кромешная!
В окнах зеленый свет,
Странный, болотный свет…
Я не повешусь, нет!
Не помешаюсь, нет!
Буду я жить сто лет!
И без тебя — сто лет!
Сердце не стонет, нет!
Нет! Сто «нет!»
Жуют, считают рублики,
Спешат в свои дома…
И нету дела публике,
Что я схожу с ума!
Не знаю, чем он кончится,
Запутавшийся путь.
Но так порою хочется
Ножом… куда-нибудь!
Жму лапу. Н. Рубцов
(см. на обороте)
(Текст на обороте листа) Севастопольская, д. 5, кв. 22.
Черкни, как будет время. Адью!
Г. Я. ГОРБОВСКОМУ
Ленинград, январь 1962
Глеб,
Ждал тебя!
Н. Рубцов
Е. М. ДЕМЕНТЬЕВОЙ 7
Ленинград, май 1962
Елена Мефодьевна,
извините, я принес стихи Вам сюда. Отпечатайте их, пожалуйста, не сбивая интервал (можно через малый, можно через большой, только так, чтобы каждый стих был размещен на одной странице).
Прошу отпечатать их в 4 экземплярах, на белой бумаге, пожалуйста.
Во вторник можно будет за ними зайти к Вам в завком?
Рассчитаюсь, как говорил.
С приветом Н. Рубцов
В ЛИТЕРАТУРНЫЙ ИНСТИТУТ
Ленинград, май 1962
Дорогие товарищи!
Я посылаю на Ваш суд, на творческий конкурс стихи очень разные: веселые и грустные, с непосредственным выражением и с формалистическим уклоном (последние считаю сам лишь учебными, экспериментальными, но не отказываюсь от них, ибо и они от всей души, от жизни). Буду рад, если Вы найдете в них поэзию и допустите меня к приемным экзаменам.
Мне двадцать шестой год, я русский, чл. ВЛКСМ. Самостоятельную жизнь начал с 1950 года, после выхода из детского дома, где воспитывался с первого года войны. Все это время работал, учился. Служил четыре года на Северном флоте (кстати, стихи, которые посылаю, не о военном флоте, а о траловом, рыболовном).
Последнее время работаю на Кировском заводе в Ленинграде, шихтовщиком. Начинаю сдавать экзамены за десятый класс в вечерней школе. Думаю, что сдам: не зря ведь я посещал ее два года!
Желаю учиться на дневном отделении, на основном, в Вашем институте. Могу и на заочном.
В другие институты не тянет. А учиться надо.
Н. Рубцов
Ваш ответ пришлите, пожалуйста, по адресу:
г. Ленинград, ул. Севастопольская, дом 5, комната 22 Рубцову Николаю
Всего доброго!
Р. S. Стихи, кот. посылаю, — в основном, последнего года. Писал и раньше.
Г. М. РУБЦОВОЙ 8
Вологда, 17 июля 1962
Галя, дорогая, здравствуй!
Как давно я тебя не видел! Встречу ли еще тебя? Сейчас я у отца и у Жени. Проездом. Еду в отпуск, в Тотьму. До свидания, Галя, дорогая. Целую.
Коля
Э. М. ШНЕЙДЕРМАНУ 9
Москва, 21 сентября 1962
Эдик, привет, привет! Только что вернулся в Москву из колхоза, где мы работали на картошке. Деревня нам досталась очень подлая. Без одной гармошки, без магазина, без девок… Деревня была даже без петухов. Дожди шли беспрерывно, и дул сильный ветер…