Восстание узников было еще в феврале 1945 года в концлагере Маутхаузен. Из тысячи восставших военнопленных двадцатого блока спастись удалось лишь семерым.
20 октября
Дорогой дядя, я не боюсь смерти. Мне только обидно, что я пожила мало, что я сделала мало для моей страны. Дядя, я уже привыкла к тюрьме, я здесь не одна, нас много… И все же я не боюсь смерти. Скажите маме – пусть не плачет. Я все равно не стала бы долго жить с ней. У меня был свой путь. Пусть мама спрячет зерно, а то немцы заберут его. Прощайте.
Простая украинская девушка Ирина Маложон до войны жила в тихом селе Жукли Холменского района Черниговской области. После школы мечтала учиться дальше. Но в жаркий сентябрьский день 1941 года в село вошли немецкие танки. Гитлеровцы отбирали хлеб, насиловали женщин, убивали мирных жителей.
Ирина Маложон установила связь с подпольщиками и начала выполнять поручения организации. Вместе с другими патриотами печатала и распространяла листовки, в которых содержался призыв сопротивляться оккупационным властям, не давать гитлеровцам продовольствия, прятать хлеб, теплую одежду, уклоняться от принудительных работ. Тексты листовок писал дядя Ирины – Савва Емельянович Маложон. Приведенное выше письмо адресовано ему.
Когда Ирина распространяла листовки в соседнем селе, ее схватили гитлеровцы. После зверских истязаний Ирину расстреляли. Письмо, которое ей удалось передать перед казнью, было опубликовано на итальянском языке в книге П. Мальвецци и Дж. Пирелли «Письма обреченных на смерть борцов европейского Сопротивления».
15 ноября
Дорогие мои Дусенька и Валерик!
…Начиная с 14 августа 1941 года, со дня моего прибытия в твое с. Сырово, после двухнедельных попыток пробраться к своим, будучи в окружении фашистских войск, я никогда не думал прожить 26 месяцев. Но благодаря исключительно хорошему отношению ко мне Романа Васильевича Тищенко и Мокряка Михаила Корнеевича, которого мне удалось «протянуть» в старосты села, мне удалось получить документы и затереть, примазать все свои следы как коммуниста, и таким образом, я прожил 26 месяцев… За 2 года и 2 месяца я сумел замаскировать себя как житель с. Сырово и просуществовать как «преданный господин» для румынской власти.
Я не только существовал, а я старался найти единомышленников по своим коммунистическим убеждениям… Через посредство Николая Федотовича я познакомился с партийными товарищами из Саврани, и они поручили нам организовать подпольную партийную организацию ВКП(б). Такую мы организовали в первых числах мая месяца 1943 года, а позже, летом, меня назначают руководителем районной подпольной организации ВКП(б). Через посредство наших членов организации нам удалось организовать такую же группу во Врадиевском районе, объединиться с партийной группой Доманевского, Первомайского и Любашевского районов.
Дусенька, прошу тебя, если мы даже больше не увидимся, воспитай Валерика так, чтобы он был от начала и до конца только коммунистом, независимо от того, в какой он будет обстановке и окружении, ибо он мой сын, сын коммуниста…
Иван Авксентьевич Гуртовский по образованию агроном, с началом войны стал командиром РККА. Попав в окружение, вместе с уцелевшими товарищами пытается прорваться через фронт, который отодвигался все дальше и дальше на восток.
В августе 1941-го добрался до села Сырова Врадиевского района. Здесь уже около месяца хозяйничали оккупанты. Решил обосноваться здесь: тут жили родственники жены, а его знали как опытного агронома.
Гуртовому долго не удавалось войти в контакт с подпольщиками. Под новый, 1942 год, наконец, состоялась долгожданная встреча с одним из них – 19-летним комсомольцем Н. Семеновым. В письме он именуется Николаем Федотовичем. У него имелись конспиративные связи. Соблюдая конспирацию, подпольщики расширяли свои ряды, подбирали преданных Советской власти людей. По возможности устраивали их на такую работу, где легче было обеспечить подполье всем необходимым: документами, разведсведениями, продовольствием и т. д. Подпольщики также собирали оружие, вели агитационно-пропагандистскую работу с населением, составляли и размножали рукописные листовки и сводки Советского информбюро.
В середине 1942 года основные нити руководства деятельностью подпольщиков концентрируются уже в руках Ивана Авксентьевича. К тому времени ему удается поступить на работу в Кривоозерскую претуру в качестве агронома, а затем стать заместителем претора по сельскому хозяйству. Умно и осторожно используя легальные возможности, коммунист-подпольщик объединяет в одну антифашистскую организацию вначале четыре подпольные группы: Сыровскую, Врадиевскую, Мазуровскую и Кривоозерскую, а к концу года в нее уже входят антифашистские группы Любашевского, Доманевского и Первомайского районов. Устанавливается постоянная и прочная связь с партизанским отрядом, который действовал в Савранских лесах. Для этого отряда подпольщики создавали продовольственные базы, главным организатором которых являлся «заместитель претора по сельскому хозяйству». Всего в лес поступило около 10 тонн муки, более 20 центнеров мяса, много жиров и других продуктов. В основном все это из запасов, предназначенных для вывоза в Румынию и Германию.
Но до освобождения многие герои-подпольщики не дожили. В конце 1943 года в результате предательства И. А. Гуртовой и ряд его активных помощников были арестованы и зверски замучены в сигуранце.
Письмо И. А. Гуртового жене и сыну публиковалось в сборнике «Николаевщина в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» (Одесса, 1964).
15 декабря
Мой дорогой сын Гарик!
Когда ты будешь читать это письмо, пройдет много лет, отгремит война, и на освобожденной земле зацветет снова счастливая и радостная жизнь, какая была до войны. Когда ты был совсем-совсем маленьким, лежал еще в качалке и сквозь сон улыбался, мы с мамой думали, что ты счастливый, что тебе не придется переживать того, что переживал я в детские годы. Я думал вывести тебя в люди и радовался твоим первым словам, твоим первым мыслям.
Пришли дни пагубной войны, и ты с мамой поехал в эвакуацию за Волгу, спасаясь от смерти, от детоубийц, а я пошел на защиту Отечества. Ты, наверное, как сквозь сон, припоминаешь последнее прощание в марте 1942 года в чужой хате станицы Кайсацкой. Ты долго ждал меня и не дождался. Я, как и сотни, тысячи других отцов, погиб в борьбе с заклятыми врагами – немецкими фашистами, которые напали на нашу страну, нарушили мирную жизнь, принесли много горя нам.
Но я умираю, глубоко уверенный, что ты, мой любимый сыночек, будешь жить в свободной цветущей стране – стране социализма, будешь учиться в советской школе, самостоятельно выбьешься в люди и, как я когда-то, будешь узнавать из истории про дни Отечественной войны, читать рассказы про самоотверженные подвиги героев войны. И ты, мой любимый сыночек, не покраснеешь за меня, за своего отца, а сможешь гордо сказать: «Мой отец погиб в борьбе за будущее счастье, верный присяге и Отечеству». Я в жестокой борьбе с фашистами своей кровью завоевал тебе право на счастливую жизнь.
Знай, мой любимый сыночек, что и моя кровь оросила землю, по которой ты можешь ходить, строить счастливую жизнь, о которой я так мечтал.
Пройдут годы, десятилетия, могилы врагов зарастут бурьяном, чертополохом, а нам, защитникам, свободная Родина построит великий памятник Победы. Смотри на него и вспоминай меня. Прочитай это письмо и то, что не поймешь, спроси у мамы, – она тебе расскажет.
Ты шагай вперед, борись за лучшую жизнь, а если твоему любимому Отечеству станет угрожать враг, будь достоин меня, своего отца. Не пожалей жизни за свою Родину.
Целую тебя, мой любимый сыночек, на всю жизнь крепко, крепко.
Твой отец
Григорий Тарасенко (1910–1943) родился в рабочей семье на Днепропетровщине. Рано потерял мать (ее расстреляли белогвардейцы), пришлось с десяти лет самому зарабатывать на жизнь. Благодаря поддержке товарищей и упорству сумел получить среднее образование. В 1934 году стал учителем. Незадолго до войны у Григория Алексеевича и Полины Михайловны Тарасенко родился сын, которого супруги назвали Гарик – в честь мужественного борца за свободу и независимость итальянского народа Гарибальди.
Великая Отечественная война нарушила мирную жизнь советских людей. Как и тысячи патриотов, Григорий Алексеевич пошел защищать Родину. В боях на дальних подступах к Ростову-на-Дону лейтенант Тарасенко был тяжело ранен. В медсанбате, едва придя в сознание после перевязки, попросил карандаш и слабеющей рукой написал письмо сыну. Это письмо вместе с обложкой партбилета сохранила и передала сыну воина медсестра А. В. Худякова. Письмо было опубликовано в газете «Правда» 13 апреля 1960 года.
20 декабря
Слушайся родных. Хорошо учись, будь вежливым, не кури. Не ругайся, учись играть на гармошке и на гитаре. У тебя есть способности. На что есть способность, не выбрасывай из головы, не ленись. Все заучивай, для тебя будет не плохо. Будешь помогать бабушке за меня и дедушке.
Помни маму, что у тебя была она… я-таки утешалась тобой и ты мной, и вся наша радость. Береги мои карточки… Пусть перешивают тебе папины костюмы…
Целую вас тысячи, тысячи раз. Желаю вам много раз счастья, только не такого, как было у меня, такого никому не желаю.
Мария Филипповна Ховренкова родилась в Белоруссии, до войны, как и две ее младшие сестры – Надежда и Анна, была сельской учительницей. В начале войны все шесть сестер Ховренковых съехались под родительский кров, в деревню Ганцевичи. Фронт прошел через деревню, и семья Ховренковых оказалась в тылу врага. Отважные сестры стали в меру своих сил и возможностей бороться с оккупантами.