Сестры собрали на поле боя медальоны и документы погибших советских бойцов, чтобы переправить их потом за линию фронта, спрятали оружие. Трех тяжело раненных бойцов перенесли к себе в дом, выходили и впоследствии помогли уйти к партизанам.
В апреле 1942 года одной из младших сестер, Надежде, удалось связаться с партизанами, и 1 мая она ушла в отряд. Вскоре Надю Ховренкову задержали. При обыске в комендатуре у нее в закрученных в валик волосах нашли секретные партизанские документы. Когда ее вели на расстрел, ей удалось бежать, но она попала в дом старосты, и предатель выстрелил ей в затылок, когда она пыталась выпрыгнуть в окно. Пять сестер Ховренковых встали на место убитой сестры, став партизанскими связными.
Мария выполняла особо важные задания командования партизанского отряда: доставляла сведения о продвижении грузов противника по железной дороге, сообщала о месте расположения войсковых частей, техники, складов с боеприпасами и вооружением в городе Орше. Эти сведения помогли нашей авиации громить военные объекты. Она доставила в отряд 15 винтовок, 4 пулемета, 200 килограммов тола, 24 тысячи винтовочных патронов. Мария, работавшая по заданию партизан в сельской управе уборщицей, прятала оружие в диване у бургомистра. Отважную патриотку выдала гестаповцам женщина-предатель. Вместе с семилетним сыном Толей Марию бросили в камеру. Были арестованы и остальные сестры – Матрена, Зинаида, Ефросинья, Анна, их престарелые родители и маленькие дети Матрены и Анны.
Марию пытали в присутствии сына. Дикие издевательства над матерью так подействовали на ребенка, что впоследствии он не мог уже оправиться от психического потрясения и умер. Мария стойко держалась перед лицом фашистских палачей. Не добившись от нее ни слова, гитлеровцы повесили смелую белорусскую партизанку.
Перед смертью Марии удалось передать родным свою плюшевую жакетку. Только через восемь лет Матрена Филипповна случайно обнаружила под подкладкой письмо, которое затем было передано в Могилевский областной краеведческий музей.
2 декабря
Жизнь закончить можно двояко, из этой двоякости я отдаю предпочтение тому случаю, который связан с борьбой, который дает шанс на жизнь, на который никто из честных и преданных людей не укажет пальцем и не осудит…
Я всегда с иронией относился к славе, но славная жизнь – великая честь человека!
Жизнь свою я прожил честно и с честью решил ее закончить…
После освобождения Молдавии воины Красной Армии на каждом шагу встречали следы чудовищных преступлений гитлеровцев. И все же тюрьма в Тирасполе поразила видавших кровь и смерть воинов. Обо всем рассказали стены, испещренные надписями. Надписи были сделаны на стенах, нарах и дверях. Большинство надписей на русском, часть на румынском, некоторые воспроизведены на английском и французском языках. Заверенные копии надписей были переданы в партархив при ЦК КП Молдавии.
В начале 1942 года в городе Жмеринке рядом террористических актов заявила о себе подпольная группа «Советские патриоты». Один за другим на воздух взлетали воинские составы, бесследно исчезали штабные офицеры и солдаты, нарушалась связь, расклеивались антифашистские листовки на немецком и румынском языках. Летом 1943-го гитлеровские ищейки смогли арестовать более 300 человек. Среди них оказались активные работники группы «Советские патриоты»: журналист из Ростова-на-Дону, редактор нелегальной рукописной газеты «Красный партизан», выходившей в Жмеринке, Константин Сергеевич Гришин, который действовал в группе под фамилией Гриценко; военнопленные, бежавшие из лагерей. Арестованных увезли в Тирасполь и заключили в тюрьму. Сознавая, что им всем грозит расстрел, решили готовиться к восстанию. Но вырваться из усиленно охраняемой тюрьмы было трудно.
Палачи расстреливали людей по ночам и только мелкими группами. Так же хотели они поступить и с 18 жмеринскими подпольщиками. Когда ночью 2 декабря 1943 года жандармы хотели вывести часть патриотов на расстрел, все 18 сокамерников набросились на палачей. Жандармы, отбиваясь прикладами, еле-еле выбрались из камеры. А через минуту в дверной глазок высунулось дуло пулемета. Загремели первые выстрелы, слившиеся в трескучую длинную очередь. Но и она не могла заглушить «Интернационала», который запели непокоренные смертники…
Письмо К. С. Гришина напечатала газета «Красная звезда» 22 января 1965 года.
5 декабря
Несмотря на то, что поблизости грохотали разрывы, почтальон 28-го почтового отделения Зинаида Туескова разносила газеты и письма. Особенно она спешила порадовать весточкой с фронта одинокого старика Генералова, жившего в 5-й квартире дома № 24 по улице Петра Лаврова. Но на дверях комнаты висела сургучная печать. Соседи сказали, что во время артиллерийского обстрела старик погиб. И весь день Зинаида Туескова, казалось бы, уже привыкшая к людскому горю (сколько «похоронок» она доставила ленинградцам за годы войны!), ходила с заплаканными глазами. А письмо, не нашедшее адресата, было возвращено обратно на фронт (полевая почта 17292, Генералову). И по скорбной приписке на треугольнике письма Генералов-фронтовик, должно быть, сын старика, узнал, что тот погиб при артобстреле Ленинграда.
О путешествии невостребованного письма рассказала газета «Ленинградская правда».
1944 год
4 января
Ну вот, мой милый сын, мы больше не увидимся.
Час назад я получил задание, выполняя которое живым не вернусь. Этого ты, мой малыш, не пугайся и не унывай. Гордись такой гордостью, с какой идет твой папа на смерть: не каждому доверено умирать за Родину. Приму все меры, чтобы это письмо переслали тебе, а ты с ним будь осторожнее, не пугай свою бабусю.
Славному городу Ленина – колыбели революции – грозит опасность. От выполнения моего задания зависит его дальнейшее благополучие. Ради этого великого благополучия буду выполнять задание до последнего вздоха, до последней капли крови. Отказаться от такого задания я не собирался, наоборот, горю желанием, как бы скорее приступить к выполнению.
В ожидании машины роюсь в неугомонных мыслях, с молниеносной скоростью задаю сам себе вопросы и тут же даю ответ. Одним из первых вопросов будет такой: какие силы помогают мне совершить мужественный поступок? – Воинская дисциплина и партийный долг. Правильно говорят: от дисциплины до геройства – один шаг. Это, сын, запомни раз и навсегда. А пока есть время, надо отвинтить от кителя ордена, поцеловать их по своей гвардейской привычке. Рассказываю тебе обо всем подробно, хочу, чтобы ты знал, кто был твой отец, как и за что отдал жизнь.
Вырастешь большим – осмыслишь, будешь дорожить Родиной. Хорошо, очень хорошо дорожить Родиной.
У меня есть сын. Жизнь моя – продолжается, вот почему мне легко умереть. Я знаю, что там, в глубоком тылу, живет и растет наследник моего духа, сердца, чувства. Я умираю и вижу свое продолжение. Сын, ты в каждом письме просил и ждал моего возвращения домой с фронта. Без обмана: его больше не жди и не огорчайся, ты не один. При жизни нам, сынка, мало пришлось жить вместе, но я на расстоянии любил тебя и жил только тобой. Вот и сейчас думается, хоть я буду мертвый, но сердце продолжает жить тобой, даже смерть не вытеснит тебя из моего скупого сердца.
В своем прощальном письме прошу командование определить сына воспитанником Суворовского военного училища, желательно в Ленинградскую область – это для того, чтобы он мог посетить Поддорский район, Сокольский сельсовет, потому что возле деревни Хлебоедово закончит жизненный путь его отец. Когда начнется мирная жизнь, возродятся колхозы, сын будет шефом колхоза деревни Хлебоедово.
Прощай, мой сын, прощай, дорогая жена!
Поля, Юра! Жена, сын! Радость вы моя, кровь моя, жизнь моя! Люблю, люблю до последней капли крови!
Выполняйте мое завещание.
Гвардейская стрелковая дивизия, в которой воевал капитан, занимала позиции недалеко от деревни Хлебоедово Поддорского района Новгородской области. Разведка доложила, что в роще Круглая противник организовал крупный склад бомб и снарядов для отправки под Ленинград. Командование дивизии приняло решение взорвать склад и поручило провести эту операцию Г. Масловскому.
Перед уходом на задание Гавриил Павлович и написал это письмо-завещание сыну Юрию и жене Полине, которая тоже была на фронте – врач в полевом госпитале… А через несколько часов в ночное небо взметнулся столб пламени и содрогнулась земля от мощного взрыва. Задание было выполнено, но капитан Г. П. Масловский не вернулся.
Письмо капитана боевые товарищи переслали его сыну Юрию, который окончил в 1952 году Свердловское суворовское училище, а затем и военное автотракторное училище, стал офицером. Копия письма после войны была передана в Центральный музей Советской Армии.
4 января
Озверелые немецкие оккупанты грабили и убивали мирное население. Они открыли в станице три тюрьмы и два концлагеря. В этих застенках гестаповцы мучили и пытали арестованных советских граждан. Массовые расстрелы мирных жителей происходили на голубицком кладбище и в других местах. От рук гитлеровских палачей погибли колхозники Григорий Штеба, Николай Штеба, Едена Хамчук, Матрена Пимахина, Тамара Леурда и многие другие. Отступая под ударами Красной Армии, немецкие захватчики насильно угнали большую часть населения. Специальные команды солдат из 646-го немецкого инженерно-строительного батальона под командованием майора Штройта врывались в дома и прикладами выгоняли колхознико