25. И сказал Господь Моисею, говоря:
26. Сочти добычу плена, от человека до скота, ты и Элеазар священник и начальники племен общества; 27. И раздели добычу пополам между воевавшими, ходившими на войну, и между всем обществом; 28. И от воинов, ходивших на войну, возьми дань Господу, по одной душе из пятисот, из людей и из крупного скота, и из ослов, и из мелкого скота…
31. И сделал Моисей и Элеазар священник, как повелел Господь Моисею.
32. И было добычи, оставшейся от захваченного, что захватили бывшие на войне: мелкого скота шестьсот семьдесят пять тысяч, 33. Крупного скота семьдесят две тысячи, 34. Ослов шестьдесят одна тысяча, 35. Людей, женщин, которые не знали мужеского ложа, всех душ тридцать две тысячи…
40. Людей шестнадцать тысяч, и дань из них Господу тридцать две души.
41. И отдал Моисей дань, возношение Господу, Элеазару Священнику, как повелел Господь Моисею…
47. Из половины сынов Израилевых взял Моисей одну пятидесятую часть из людей и из скота и отдал это левитам, исполняющим службу при скинии Господней, как повелел Господь Моисею…[9]
10. Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир…
13. И когда Господь Бог твой предаст его в руки твои, порази в нем весь мужской пол острием меча; 14. Только жен и детей и скот и все, что в городе, всю добычу его возьми себе и пользуйся добычей врагов твоих, которых предал тебе Господь Бог твой; 15. Так поступай со всеми городами, которые от тебя весьма далеко, которые не из числа городов народов сих.
16. А в городах сих народов, которых Господь Бог твой дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души…»[10]
Библейский закон гласит: «Не убий!»[11] Закон бога, вложенный в сердце человека в миг его рождения, гласит: «Убей!»
Глава, которую я привел выше, показывает вам, что библейское установление вновь оказывается бессильным. Оно не может одолеть более могучий закон природы.
Эти люди верят, что сам бог сказал им: «Не убий!»
В таком случае ясно, что он сам был не в силах соблюдать свои же заповеди.
Он убил всех этих людей – весь мужской пол.
Они чем-то оскорбили бога. Мы сразу можем угадать, каков был этот проступок – то есть, что это был какой-нибудь пустяк, мелочь, на которую никто, кроме бога, и внимания не обратил бы. Более чем вероятно, что кто-нибудь из мадианитян последовал примеру некоего Онана, которому велено было: «войди к жене брата своего», – что он и исполнил, но вместо того, чтобы доводить дело до конца, «изливал на землю». Господь умертвил его, так как Господь терпеть не мог плохих манер. Господь умертвил Онана, и по сей день христианский мир не может понять, почему он ограничился одним Онаном, а не перебил всех жителей на триста миль в окружности – ведь они были ни в чем не повинны, а именно безвинных-то он и имея обыкновение умерщвлять. Таково было его извечное представление о справедливости и честной игре. Если бы у него был девиз, девиз этот гласил бы: «Пусть ни один невиновный не останется безнаказанным!» Вы, вероятно, еще не забыли, что он сделал во время потопа. Вспомните о бесчисленном множестве младенцев и маленьких ребятишек – они не причинили ему никакого зла, что он отлично знал, но их близкие его оскорбили, и этого было для него достаточно: он смотрел, как вода поднимается к их кричащим ротикам, он видел безумный ужас в их глазенках, он видел отчаянную муку и мольбу на лицах их матерей, которая тронула бы любое сердце, но только не его, поскольку он специально охотился на безвинных. И он хладнокровно утопил всех этих бедных крошек.
И вспомните также, что все миллиарды потомков Адама безвинны – никто из них не участвовал в его проступке, – но бог и сейчас считает их виноватыми. Единственный способ увильнуть от наказания – это признать себя соучастником Адама: менее вопиющей ложью тут не обойдешься.
Какой-то мадианитянин, вероятно, сделал то же, что в Онан, и тем навлек эту страшную беду на весь свой народ. А если божью щепетильность возмутила не подобная невоспитанность, то я уже не ошибусь, назвав другую причину его гнева: какой-нибудь мадианитянин помочился к стене. Я убежден в этом, потому что такую неприличность Источник хорошего тона никогда никому не спускал. Человек мог мочиться на дерево, он мог мочиться на свою мать, он мог обмочить собственные штаны – и все это сошло бы ему с рук, но мочиться к стене он не смел, это значило бы зайти слишком уж далеко. Откуда возникло божественное предубеждение против столь безобидного поступка, нигде не объясняется. Но во всяком случае мы знаем, что предубеждение это было очень велико – так велико, что бога могло удовлетворить лишь полное истребление всех, кто обитал в области, где стена была подобным образом осквернена.
Возьмите историю Иеровоама. «Я истреблю у Иеровоама каждого мочащегося к стене»[12]. Так и было сделано. И истреблен был не только помочившийся, но и все остальные.
То же случилось и с домом Ваасы[13]: уничтожены были все – родственники, друзья и прочие, так что не осталось ни одного «мочащегося к стене».
История Иеровоама дает нам блистательный пример привычки бога не ограничиваться наказанием виновных – все невинные тоже пострадали. Злосчастный дом Иеровоамов был «выметен», «как выметают сор, дочиста». Это включает и женщин, и девушек, и маленьких девочек. И все они были ни в чем не виноваты, так как не могли мочиться к стене. Лица их пола вообще не способны это проделать. Такой выдающийся трюк по силам лишь представителям противоположного пола.
Странный предрассудок. И он все еще существует. Родители-протестанты все еще держа г библию на самом видном месте в доме, чтобы дети могли ее изучить, и маленькие мальчики и девочки, едва научившись читать, узнают, что им надлежит быть праведными, святыми и не мочиться к стене. Эти тексты они изучают с наибольшим прилежанием, если не считать тех, которые подстрекают к мастурбации. Такие места они старательно выискивают и тщательно штудируют в уединении. Нет протестантского ребенка, который не мастурбировал бы. Это искусство – один из первых даров, которым наделяет мальчика его религия. И из тех, которыми она наделяет девочку.
Библия имеет перед всеми остальными книгами, которые учат хорошему тону и манерам, то преимущество, что она попадает к ребенку первой. Он знакомится с ней в самом впечатлительном и восприимчивом возрасте – остальным же книгам по этикету приходится дожидаться своей очереди.
«Кроме оружия твоего должна быть у тебя лопатка, и когда будешь садиться вне стана, выкопай ею и опять зарой испражнение твое».[14]
Это правило было создано в давние дни потому, что «Господь Бог твой ходит среди стана твоего».
Пожалуй, не стоит тратить время и труды на то, чтобы точно установить, почему были истреблены мадианитяне. Но одно можно сказать твердо: преступление их было невелико. В этом нас убеждают истории Адама, Потопа и осквернителей стены. Может быть, один из мадианитян оставил дома свою лопатку, от чего и произошла вся беда. Да впрочем, это и неважно. Главное – сама беда и та мораль, которую она предлагает в поучение современным христианам, дабы возвысить их души.
Бог начертал на каменных скрижалях: «Не убий!» И еще: «Не прелюбодействуй!»
Апостол Павел, повинуясь божественному внушению, рекомендовал вообще отказаться от всякой половой жизни. Со времен мадианитского инцидента божьи взгляды явно претерпели значительное изменение.
ПИСЬМО ОДИННАДЦАТОЕ
Человеческая история всех веков обагрена кровью, запятнана ненавистью и осквернена зверствами, но в послебиблейские времена в ней все же заметны кое-какие ограничения. Даже Церковь, которая, насколько известно, пролила со времени установления своего господства больше невинной крови, чем ее было пролито во всех политических войнах, вместе взятых, все же себя ограничивала. Немного, но ограничивала. Однако заметьте – когда Господь Бог. Повелитель небес и земли, обожаемый Отец человека, отправляется воевать, он не признает никаких ограничений. Он начисто лишен милосердия – он, которого называют Источником милосердия. Он убивает, убивает, убивает! Всех мужчин, весь скот, всех мальчиков, всех младенцев, а также всех женщин и девушек, за исключением девственниц.
Он не различает правых и виноватых. Младенцы были безвинны, скот был безвинен, многие мужчины, многие женщины, многие мальчики, многие девушки ни в чем не были повинны, и все же их покарали наравне с виновными. Безумному Отцу нужны были кровь и горе, а чьи – значения не имело.
И самое тяжкое наказание пало на тех, кто уж никак не заслуживал столь ужасной судьбы – на 32 000 девственниц. Их обнажали и исследовали, чтобы убедиться, цела ли девственная плева; а после этого унизительнейшего осмотра их увезли из родной страны, чтобы продать в рабство – в самое гнусное и позорное рабство, обрекавшее их на проституцию; они становились наложницами, обязанными возбуждать похоть и удовлетворять ее своим телом, бесправными рабынями любого покупателя, окажется ли он порядочным человеком или грубым и грязным негодяем.
И такой чудовищной и незаслуженной каре обрек этих осиротевших беззащитных девушек их Отец, только что у них на глазах истребивший всех их близких. А они, наверное, молились ему в те минуты, ища у него помощи и спасения? Несомненно.
Эти девушки были «добычей», военным трофеем. Он потребовал свою долю и получил ее. А зачем ему-то были девственницы? Ознакомьтесь с его дальнейшей историей, и вы узнаете.
Его священники тоже получили свою долю этих девственниц. А зачем понадобились девственницы священнику? Ответ на этот вопрос вы найдете в тайной истории католической исповеди. Во все века существования Церкви главным развлечением отца-исповедника было совращение исповедующихся женщин. Отец Гиацинт показал, что из ста исповедывавшихся ему священников девяносто девять с успехом использовали исповедальню для совращения замужних женщин и молодых девушек. Один священник признался, что из девятисот женщин и девушек, чьим исповедником он был, его похотлив