— Немцы точно у Сент-Винсента?
— Совершенно верно. С подлодки опознали «Тирпиц». С острова сообщают о многочисленных палубных самолетах.
— Хорошо. — Томас Кинкейд вдавил сигарету в гору окурков. — Русские авианосцы к северу от Мартиники. Тогда где их линкоры?
— Где-то рядом, сэр.
— Рядом, говоришь, сынок.
Томас Кинкейд буквально два месяца назад получил звание контр-адмирала и командование над силами обороны Карибского бассейна. Невелика должность, еще меньше силы под рукой, старый «Арканзас» в качестве флагмана, эскадра крейсеров и две дюжины эсминцев. Москитные силы в эмпиреях адмиралов с большими звездами обычно не считают. Да еще формальное старшинство над всеми силами береговой обороны.
Несмотря на малый стаж командования Кинкейд уже заработал репутацию, но, черт побери! Как этого мало! А линкоры и авианосец болтаются у Флориды. Вице-адмирал Эрнест Кинг командует Атлантическим флотом с берега, держит тяжелые корабли в тылу, когда они нужны здесь.
Положа руку на сердце Кинкейд понимал командующего, один авианосец и старые «стандартные» линкоры не могут противостоять в открытом сражении русским. Для начала надо выбить авианосцы и покалечить пару современных турбинных динозавров Макарова, только тогда можно потягаться в состязании больших пушек. Первоначальный план строился из активной обороны. Однако, чертовы европейцы слишком сильно давят. Макаров и Маршалл раз за разом демонстрируют высший класс, играя кораблями как фокусник блестящими мячиками. Они, словно угадывая намерения противника, успевали выдернуть свои тяжелые бригады из-под ответных ударов. Даже обнаружить заранее развернувшиеся авианосцы оказалось непростой задачей.
— А мы не будем высовываться дальше необходимого. Нос покажем и под зонтик.
В голове командующего рисовались наметки плана. Нет, будь у него под рукой тихоокеанские авианосцы, контр-адмирал не упустил бы возможность разыграть комбинированный удар с опорой на базовые эскадрильи. Увы, чего нет, того нет.
— Чертов колясочник втянул нас в игру на мизере, — изрек Кинкейд. Он позволял себе в кругу своих без обиняков высказываться о политиках в Вашингтоне.
— У нас один туз в кармане. Парни обеспечьте мне связь со штабом флота.
Кинкейд умел быть убедительным. Он уже приготовился доказывать свою правоту, однако, старина Кинг первым ошарашил своего подчиненного вопросом:
— Что мы можем сделать, чтоб пустить кровь рашен?
Вечером авианосец «Рейнджер» покинул Багамы и в сопровождении двух крейсеров растворился в океане. Пять линкоров под звездно-полосатым флагом покинули Майами-Бич. Новейшие «Вашингтон» и «Норт Керолайн» вышли с рейда Гуантанамо. Штаб Кинкейда работал всю ночь. В эфире летели шифровки командующим сил обороны островов, командирам отдельных отрядов, авиакрыльев и эскадрилий базовой авиации. Американцы сделали ставку на то, что немцы будут сильно заняты на Сент-Винсенте, а русские слишком зарвались.
Вице-адмирал Макаров оказался абсолютно прав — Кинга и Кинкейда вынудили драться. Из Вашингтона видно далеко, даже слишком. Хорошо видны истекающие кровью под снарядами и бомбами гарнизоны, заметны настроения избирателей, но…. Впрочем, вру. Настроения на ближайшие пару лет уже не интересны. Президенту и его команде важнее преждевременное, по мнению экспертов, наступление европейцев на Карибах.
Спокойствие и расслабление для летчиков «Выборга» сменились тревогой. Динамики громкой связи разразились требованием пилотам первой и третьей эскадрилий немедленно построится на палубе.
— Нас задействуют, — прапорщик Никифоров подхватил планшет, набросил куртку и выбежал в коридор.
За соратником поспешали двое соседей по кубрику. «Выборг» не отличался комфортом, многочисленному экипажу и летному отряду приходилось ютиться в крохотных стальных сотах. Люди не жаловались. Слишком коротка эта жизнь, чтоб тратить ее на мелочное брюзжание.
С носового участка палубы виден старый спутник, верный оруженосец «Леший». Легкий крейсер как прикрывал авианосец в набеге на Панаму, так и остался неизменным эскортом. С другого борта шли два эсминца. Остальная свита держится на кормовых углах. Больших кораблей не видно, но они есть. Вернувшиеся утром из патруля ребята видели «Цесаревича» и «Славу». Характерный вид русских линкоров с тремя башнями, двумя тонкими трубами и массивной надстройкой трудно спутать с кем-то другим. Несколько напоминают «Лайоны», но у англичан бак низкий и трубы далеко отстоят одна от другой.
— Господа обер-офицеры и унтер-офицеры, — полковник Черепов окинул взглядом строй своих орлов, — прошу всех еще раз освежить в памяти карты района. Через час-двадцать вылет на боевое задание первой эскадрильи. Борис Феоктистович, получить задание. Третья эскадрилья в режиме полной боеготовности. Вы, господа, идете второй сменой. Вторая в ожидании. Вопросы?
Ответом молчание. Полковник заложил руки за спину и сделал несколько шагов к застывшим на фланге экипажам штурмовиков.
— Бомбардировочной полуэскадрилье готовность. Идете с фугасами.
— Цель морская или наземная? — вопрос непраздный.
В авиакрыле «Выборга» собрали лучших, но люди не бездушные механизмы, не умеют моментально переключаться. У атаки наземных объектов свои особенности. На флоте уже бывали казусы, когда бывалые штурманы в пике вводили поправки на скорость неподвижного объекта.
— Бомбардировщиков прошу подняться ко мне после построения. Вольно! Разойтись.
Пока комэски отлучались в авиарубку за заданиями, пока летчики обсуждали грядущий вылет, на палубу уже поднимали истребители. В отличие от огромных палуб эскадренных авианосцев на «Выборге» не развернешься. Даже скромная по меркам «Чесмы» или «Евстафия» авиагруппа создавала сложности при летных операциях.
— Кого атакуем или от кого защищаемся? — прозвучал животрепещущий вопрос.
— Всех и от всех, — бросил прапорщик Никифоров.
Сам он спокойно развернул карту и в очередной раз впился в нее взглядом. Одна из проблем истребителя. Надо прокладывать маршрут, отслеживать свое положение в пространстве, смотреть по сторонам, отсчитывать показания лага и компаса. Это все одновременно. Да, хорошие летчики обычно плохие штурманы, это понимают, но от этого не легче. В боях европейской компании неоднократно отмечалась потеря заблудившихся над морем самолетов.
К собравшимся в кружок летчикам подбежал Боря Сафонов. На комэска немедленно уставились одиннадцать пар глаз. Во всех читался один вопрос.
— Всем развернуть карты, — Сафонов наклонился к Никифорову и через его плечо ткнул карандашом в точку к востоку от Мартиники. — Запишите координаты. Диктую.
— Наша задача?
— Не спеши, Павел. Успеешь. Господа, мы выводим из боя вторую бригаду авианосцев.
Парни насупились. Никто не смотрел по сторонам, не обращал внимание на механиков, заправлявших тяжелые снарядные ленты под крыло «Сапсана» оружейников. Шумы, стуки, запах масла, будоражащий кровь аромат бензина в ангаре остались на заднем фоне.
— Третья эскадрилья блокирует аэродромы на Доминике. Мы защищаем тихоокеанцев. Волкодавы поручика Оболенского готовы нас сменить, или заменить если все пойдет очень погано.
— Так плохо? — после этого вопроса совсем рядом со звоном упал гаечный ключ.
— Дерьмо собачье. Наших задавили хаотичными атаками. Константин Александрович говорит, один из наших горит.
— Давай полетное задание, Борис Феоктистович, — поднялся на ноги Тихомиров.
Авианосец развил полный ход. Крылатые машины как ангелы смерти с ревом срывались с палубы. Дюжина «Сапсанов» Сафонова звенела моторами забираясь на вертикаль. Никто не знал, что их ждет у цели, горизонт полета назначили оптимальный для перехвата горизонтальных бомбардировщиков. Кто-то в штабе посчитал, что противник уже израсходовал свои торпедоносцы.
— Командирам звеньев не забывать про прокладку, — напомнил комэск.
— Докладывает «второй». На десять часов от курса наблюдаю корабли. Дым на горизонте.
— Доворот все вместе. Румб влево.
Облако дыма хорошо видно издали. Серые точки на горизонте быстро увеличивались. Вот они приобрели очертания форму. Современный истребитель даже на крейсерской скорости моментально проглатывает версту за верстой.
Навстречу эскадрилье бросается тройка истребителей. Отбой. Это наши. Уже приготовившийся скомандовать навалиться толпой на одного Кирилл машет рукой пилоту в незнакомом «Сапсане». Патруль. Но почему их так мало?
Самолеты строятся в большой круг на высоте. Видимость великолепная. Под крылом два больших авианосца, тот что справа дымит. Пожар в ангаре. Клубы дыма вырываются из кормового лифта. Близ раненного слона держится легкий крейсер. Вокруг плотный строй эсминцев.
— Говорит авианосец «Синоп», — на волну эскадрильи врывается незнакомый голос, — принимаю управление на себя.
— Говорите, Большая Палуба. Какова наша задача?
— «Георгиевцы», необходимо прикрытие. В случае массированной атаки берите на себя пикировщики. В партер не проваливаться. Торпедоносцев примет на себя эскорт. Как поняли?
— Все ясно. Работаем, — Сафонов качнул крылом обозначая себя.
Авианосная бригада уносила винты. На горизонте пока чисто. Пожар на «Чесме» тушат. С неба ясно видно — дымит меньше, на палубе вокруг люка и рваных дыр от бомб работают люди. В эфире звучат короткие фразы рапортов и команд. Никифоров наученный горьким опытом поглядывает на стрелку датчика топлива. Машина не объезжена. С расходом бензина не все пока ясно.
— Воздушные цели. Норд-вест, — сухо предупреждает авиарубка.
По спине пробегают мурашки. Кирилл бросает взгляд на свое звено. Парни держат строй. «Десятка» Антона Марченко идет справа от ведущего. Пара Паши Тарасова слева. Дюжина витязей готовится встретить орду на дальнем рубеже.
— Наблюдаю подводную лодку под перископом! — прокричали срывающимся голосом. — Палуба! Слышите? Субмарина!
— Вас понял, передал эскорту. Занимайтесь самолетами.
Вот и они. От вида надвигающихся тяжелых многомоторных машин Кирилл стискивает зубы. По спине пробегает холодок. Противник не собирается выпускать добычу из зубов. Авианосцы догоняют полтора десятка «Летающих крепостей». А возможно новые «Либерейторы». Черт их разберет. Одно хорошо, сопровождения не видно.