Флот может доминировать в океане, но на суше противник несоизмеримо сильнее. Банально, он перебрасывает дивизии по железной дороге, пока мы везем полки через Атлантику.
Касательно несвоевременного начала сражения за Алеуты Макаров поддержал решение командования флотом. Как смогли подготовиться, так и начали. Чай не турецкие эскапады времен Екатерины Великой, одними удалью и героическим наскоком ничего не добьешься, только людей погубишь за зря.
— Спасибо за правду, Вадим Степанович, — молвил император. — Я правильно понял, что настоящие конвойные битвы нас еще только ожидают?
— Все верно. Потому, Ставка и просила изменить кораблестроительную программу. Нам нужны эскортные эсминцы и много малых авианосцев. А еще нам требуются армады дешевых транспортов.
— Как мне известно, многое уже решается, заказывается явочным порядком. Григорий Афанасьевич, у вас есть что добавить?
— Есть. Добавить обязан, умалить не имею права.
Глава 30Тихий океан
24 октября 1941.
Бригады эскадры шли параллельными курсами, иногда даже в пределах прямой видимости. В районе атаки отряды рассредоточились согласно плана. Каждое соединение получило свою четкую задачу. Если крейсера вышли в передовой дозор, линкоры оттянулись за цепи эсминцев, ушли на зюйд, то чести сделать первый выстрел удостоилась морская авиация. Флот обходил архипелаг с зюйда по большой дуге. Через 54 часа перехода 18-и узловым ходом на палубе «Трех святителей» загудели десятки моторов.
Команда корабля еще не притерлась, много молодежи только из учебных частей, но это все временно. На войне взрослеют быстро, либо остаются вечно молодыми. Капитан первого ранга Хмылино-Вдовиковский хорошо это знал, он до сих пор помнил, как у него сурового командира крейсера сжималось сердце и душили слезы при виде гибели «Двенадцати Апостолов» на котором служил родной брат.
С палубы разогнавшейся до самого полного стальной махины пошли в небо первые истребители. До цели всего 120 миль. Следом за разведывательным звеном корабль покинули груженные бомбами «Бакланы» и «Поморники». Большая часть истребителей осталась в ангаре. Разведка врет и ошибается регулярно, но перехватчиков в Датч-Харборе точно нет. Неоткуда им там взяться за тысячу миль от русских воздушных баз.
Летчики патрульного «Маринера» удивились, встретив незнакомые машины на подходе к острову. Через минуту на гидроплан обрушились струи очередей. Радист вскочил, одновременно порываясь переключиться на передачу и прыгать к пулеметной точке. По борту самолета пробежала строчка, от рации полетели осколки, а самого человека швырнуло на пол. Дыхание перехватило от нестерпимой боли, в горле стало горячо, на губах вкус крови. Грудь и плечо радиста прошили полудюймовые стальные посланцы смерти. Горящий гидроплан кувыркнулся в холодные серые волны. Его проводили два «Сапсана», сделали круг над местом падения и ушли на норд догонять свою эскадрилью.
С выходом на цель проблем не возникло. Слева как ориентир величественный конус вулкана Всевидова, прямо темные сверкающие на солнце увенчанные белыми тиарами снегов базальты хребтов Уналашки. Погода, видимость приемлемые для севера. Даже молодые летчики и штурманы четко построили маршрут. Все отбившиеся от своих эскадрилий нашли в море палубу.
Система оповещения обороны как всегда сработала с запозданием. На постах ВНОС вовремя заметили вражеские самолеты, передали предупреждение. Однако люди на узлах связи не сразу разобрались кому дальше транслировать сигнал. Нужных начальников не оказалось на месте, четкие регламенты передачи и оповещения нарушены. Сирены взвыли, на судах в порту матросы побежали к зениткам в тот самый момент, когда над куполами белой церкви Вознесения Господня прошли большие самолеты с бомбами на подвеске. Самому селению ничего не грозило, удар пришелся по затаившемуся в бухте острову Амакнак и причалам.
Грузовой «Ширлэнд» всего два часа назад пришел в порт. Судно неторопливо миновало фарватер, боны, заняло место у причала рядом с патрульным куттером. С мостика ничего необычного не наблюдается. Обычный колониальный плохо оборудованный порт. Рядом разгружаются два сухогруза. Суеты нет, люди работают с ленцой.
Капитан оставил судно на помощника, запретил покидать борт, это больше касалось любителей гульнуть из машинной команды.
Управление порта, двухэтажное деревянное здание за складами в окружении временных построек. Приняли капитана хорошо. Местное начальство вежливое. Многие только недавно нашили погоны на кители. Развлечений на берегу не обещается, дескать и так слишком много военных, люди жалуются, но на разгрузку обещали поставить только через два дня.
— Нет людей и кранов, — пояснил моложавый, с украшенным шрамом лицом комендант порта и города.
— Я не спешу. Флот оплачивает каждый день простоя. А, вот с обратным грузом пока глухо.
— Все может поменяться. Вон у меня, войсковой транспорт разгружается.
— Это? — удивленный возглас, нормальная реакция на именование древнего парохода времен Фарагута войсковым транспортом.
— Какой есть. Батальон пехоты не утопил на переходе, и то хорошо.
От дальнейшего обсуждения капитан «Ширлэнда» предпочел уклониться. Время такое, не стоит насмехаться над бедами конкурентов. Раз такому дали фрахт, значит ничего лучше под рукой не нашлось.
— Два дня простоя, затем пять на разгрузку? Ок! Вода, продовольствие по обычным тарифам?
Ответ капитан не расслышал. За окном яростно застрекотал зенитный автомат. Забухали пушки. Откуда-то с неба пришел пронзительный противный свист, омерзительный вой. Грохот, шелест. Оконные стекла разлетелись тысячей сверкающих на солнце осколков. Пол заходил ходуном.
Капитан вместе с толпой скатился по лестнице. Опять свист бомбы, склад на берегу вздулся, лопнул огнем, разлетелся на отдельные камни и бревна. Над причалами растекается черный дым. Человек оттолкнул коменданта и побежал к своему судну. Там люди и груз. В спину ударила и потащила по земле волна от прошедшего прямо над крышами самолета. Череда сливающихся в сплошной рев взрывов. Крики. Треск пожаров. Топот бегущих людей.
— Вы живы? Кровь идет, — кто-то бесцеремонно тормошил капитана.
— Что с «Ширлэндом»?
— У вас кровь на лице.
— Пустое.
Человек поднялся и побежал к причалу мимо развалин, корчащихся на земле людей, горящих обломков. Только на берегу до него дошло, что смерть сегодня прошла мимо. Красавец «Ширлэнд» горел. Корма глубоко осела. Кранбалка сорвана и лежит поперек палубы. Впрочем, на судне паники нет, справились и без капитана. Вон, боцман распоряжается на баке. Старпом с крыла мостика наблюдает как люди раскатывают шланги.
Трап сорвало близким взрывом, это не помеха. Между портом и причалом темнеет провал. Прыжок, и сильные руки и ноги мигом взнесли моряка на палубу по штормтрапу.
— Что у нас? Машины как? Котлы не погасли? Подключайте эжектор.
— Машина затоплена, в котельном вода на два фута. Топки не залиты. Уголь кидают.
— Хорошо. Смит, мухой на берег, нужны спасатели и буксир.
Налет с русского авианосца навел шороху. В порту горели и тонули суда. Сторожевой куттер лег на борт у причала. На складах пожары. Чадит угольный бункер.
Старый древний «Вольт» уцелел. Две бомбы легли в трети кабельтова от борта, осколками поцарапало обшивку. В остальном старичок оказался удивительно крепким судном. Уже вечером он отчаянно дымя ушел в море. Капитан не стал дожидаться фрахт.
На «Ширелэнде» погасили пожар, но выровнять крен и откачать воду не удалось. Судно с большим трудом отбуксировали к грузовому терминалу. На берегу паники нет, люди не сидели сложа руки. В первую очередь поставили на разгрузку поврежденные суда. Вот только ремонт откладывался на неопределённый срок.
Капитана и старпома это больше чем устроило. Казна оплачивает стоянку, страховка покрывает ремонт своими силами. Порт даже обещает помочь с кессоном и водолазными работами. По деньгам выходит, рейс окупается, даже повреждения от бомб и разбитый цилиндр машины покрываются премией. Увы, капитан не догадывался, что стоянка у Амакнака сильно затянется по независящим обстоятельствам.
На «Моонзунде» рапорт с авианосца встретили с одобрением. Наблюдатели не заметили укреплений и какой-либо деятельности на южном побережье острова. В, заливе Бивер только рыбаки. Под берегом отстаивается сейнер. У входа в залив Уналашка, на восточном мысу замечены какие-то работы, возможно сооружают в батарею.
Большая часть острова безлюдна, с дорогами все очень плохо. Высадиться можно, но дальше есть большой риск повторить камчатскую эпопею. Перебрасывать людей и снаряжение по нехоженым горам на пороге зимы врагу не пожелаешь. При ближайшем рассмотрении все превращается в изощрённое убийство своих же людей. Либо устройство грандиозного лагеря военнопленных, если нитка снабжения по какой-либо причине оборвется.
Потому все планы предусматривали десант в заливах Бивер и Уналашка. Установление контроля над пустынными районами, только после решения основной задачи. Обустройство промежуточной базы на берегу необитаемой бухты только как резервный вариант. Ведь все равно придется организовывать переброску грузов морем вдоль берега. Иначе никак.
— Может повторить удар? — интересуется штабист с погонами капитан-лейтенанта.
— Не стоит. Действуем по плану.
Два линкора и авианосец взяли курс на зюйд. Американские патрульные самолеты безрезультатно прочесывали акваторию. Дважды их засекали радиодальномеры русских кораблей, но командиры вовремя меняли курс.
Командование обороны водного района настойчиво пыталось вскрыть план русских. Совершенно точно у Аляски действуют авианосец и несколько крейсеров. Подтверждена атака с подлодки на танкер у Монтагью. В районе Андреяновских островов замечен конвой. Флот не мог сидеть сложа руки и позволить русским забирать остров за островом. Все понимали, скоро зима, боевые действия в ближайшие недели завершатся на достигнутых позициях. Если не нанести удар сейчас, русских придется выковыривать по весне. Раньше даже пытаться бесполезно, только губить зря корабли и людей.