Он многих видел и должен был помнить за прошедшие годы, лицо Аркадия казалось знакомым. Определенно встречал, но не в Германии, не на баррикадах.
— Я читал ваши книги, — наконец-то сработало, вспомнилось. — Мы виделись на конференции в Лондоне. Год не скажу.
— Достаточно. Здравствуй, товарищ, — Аркадий перешел на русский.
Бользену не говорили кто именно придет на встречу. Должен быть «ответственный товарищ» из старых кадров. Аркадий Алга в этой роли не удивил, но несколько насторожил. Уж больно оригинальный специфический человек, имевший отношение к внутренней безопасности Коминтерна. Тянулся за ним флер интересных историй с фатальным концом.
— Ваш отпуск может закончиться.
— Работа внутри Штатов? — Дик совершенно не удивился.
— Относительно. Меня просили передать, идут переговоры о восстановлении интербригад. Вы во Франции командовали батальоном?
— Ротой тоже, — свою эпопею с боем под Буамоном и обороной Вердена Бользен предпочитал не вспоминать, и не напоминать без особой нужды.
— Ценный опыт. Такие люди на вес золота. Вы убивали фашистов.
— Учту.
— Вас что-то настораживает? — Аркадий сплел пальцы перед собой. — Есть хорошая возможность отомстить фашистам за все. В следующий раз с опорой на Америку получится. Они не пройдут.
Дик не спешил отвечать. Обед они закончили, сейчас неторопливо подтягивали пиво. Разговаривали по-английски. В голове Дик лихорадочно прокручивал варианты, ему действительно не нравился этот разговор. Дело даже не в личности Алги, а в самой подаче. Дик Бользен знал, что придется вернуться в строй, это его не пугало. Но не сейчас, не так и не через этого человека.
— Я устал, — интуитивно нашел нужное слово и нужную линию разговора. — До сих пор приходят кошмары. Закрываю глаза и вижу танки с молниями. На улице воют собаки, а мне кажется, что это пикировщики.
Дик со стуком уронил кружку на стол, тряхнул головой и уставил недоуменный взгляд на подрагивающие пальцы.
— Понимаю, товарищ, нам всем сильно достались. Я доложу в группу. Попрошу, чтоб вам продлили отпуск.
— Если очень нужно, — бросил скороговоркой, — я всегда готов.
Главное не переиграть. Главное не забывать, Алга при всех его особенностях, специфичной личной этике и отношении к людям очень хороший писатель, интуитивно читает людей, подмечает малейшие штришки.
— Отдыхай, товарищ, — в голосе собеседника отчетливые нотки жалости и легкой брезгливости. — Знаешь, тебя хотели ставить командиром бригады.
— У нас так плохо с кадрами?
— Мало опытных ветеранов. А местных отнимает мобилизация.
— Ты сам на кадрах, или тоже в строю? Я думал, тебе лучше писать книги, они стоят больше всех интербригад Интернационала.
— У меня третий путь. — Аркадий Алга легко попался на незамысловатый крючок. — Еду военным корреспондентом на Кубу. Внештатник «Вашингтон пост».
— Поздравляю! Удивил. Даже трудно представить: автор «Отряда Джеронимо» едет снимать войну, — Дик вспомнил самый известный цикл повестей Алги про скаута Джеронимо со своими друзьями боровшегося против уличной преступности и с опустившимися личностями в неназываемой субурбии.
— Так я всегда писал про классовую войну, только камуфлировал под детское и про детей.
— Не все это уловили. Борец за справедливость принципиальный скаут Джеронимо и его друзья, как аллегория войны? Что-то в этом есть.
— Разумеется, — Алга потупил очи, но уголки рта дрогнули.
— Если ты едешь на Кубу, значит ожидается вторжение?
— Надеюсь на это. Ты сам знаешь, фашисты не остановятся, они захватывают страну за страной, навязывают серость, средневековые взгляды, сжигают книги и людей. Они придут в Америку. Океан не препятствие для новых Чингисханов.
— Если не ошибаюсь, войну объявил президент Рузвельт, — не специально, Дику была интересна реакция.
— Вынужденная мера. Он же тоже на нашей стороне, за настоящий социализм. Он единственный кто понимает, с этими нельзя договариваться, им нельзя уступать ни на иоту.
Пиво допито, но заказывать по второй не спешили. Дику еще садиться за руль, а Аркадия тоже явно еще ждали дела. Ведь не ради одного Бользена приехал в Монтгомери. В конце разговора Алга бросил взгляд на часы.
— Если дать по зубам как следует, остановятся. Тоже ведь понимают свои возможности.
— Бесполезно. Они не люди. Можно только убить всех. Оставить детей, кого не затронула школа и пропаганда. Да, вот детей еще можно спасти.
Дик молча кивнул, разговор перешел опасную черту. Не стоит открываться больше допустимого, но и соглашаться тоже подло. Лучше глубокомысленно кивнуть.
— Удачи товарищ, отдыхай, восстанавливайся пока еще можно, — журналист поднялся из-за стола. — Только знаешь, все равно они придут. Всем нам предстоит встать в строй. Война неизбежна. От нее не спрятаться. Да ты сам все знаешь.
На столе осталась визитка. В координатах только почтовый ящик. Настоящую фамилию собеседника Бользен не знал, Аркадия все называли исключительно по псевдониму. Дик не стал играть в благородство, спокойно убрал визитку в карман. Может быть пригодится. В некоторых случаях сама визитка с именем авторитетного человека может резко изменить безнадежную ситуацию.
Вдруг вспомнилось, очень давно в другой стране тогда еще Рихарда спасла визитка Эрнста Рема. Забрал у мёртвого штурмовика, а когда пришло время воспользовался. С тех пор пошла привычка собирать артефакты со знаковых встреч.
Машина, это скорость и удобство, все делается быстро. Ты сам себе хозяин, сам выбираешь маршрут и расписание. Вечером Дик припарковался у учительского дома в Мейкомбе. В пакете на заднем сиденье итальянское вино довоенных запасов, шоколад и мармелад. По последним месяцам дефицит. В прессе открыто обсуждают введение государственной системы распределения. Букет цветов Дик нарвал своими руками.
Никого у дома не встретилось, оно и к лучшему. На лестнице тоже никого. Значит меньше будет пересудов. Большинство жильцов поразъехались, остальные заняты своими делами.
На третьем этаже Дик остановился у двери Хилл Джервис, прислушался, затем постучал. Каникулы начались. Отпуск идет не в как у учителя, а настоящий. Самое время отдыхать на полную катушку.
За дверью послышались легкие шаги.
— Кто?
— Я.
Щелчок замка.
— О! Хилари, ты восхитительна!
Глава 5Царское Село
6 июня 1941 Князь Дмитрий.
Нет смысла напоминать, что по составу участников опытный человек может предсказать повестку совещания. Можно добавить, Дмитрия приглашали на встречи с военными только для очень серьезных вопросов, а участие председателя Совета Министров добавляло фактор неожиданности. Увы, но графа Игнатьева царь обычно дистантировал от чисто военных вопросов. Молодое дарование, подросший вундеркинд сильно в экономике и геополитике.
— Начнем, господа. Прошу Ставку высказать свои предложения и планы.
— Задача? — Вержбицкий отодвинул кресло и сел вполоборота к императору.
— Мир. Разумеется, мне нужен мир.
Губы Дмитрия тронула легкая улыбка. Со времен последней реформы орфографии, слово «мир» получило сразу два значения. Впрочем, это не важно, в условиях России и для Алексея Второго большой разницы нет.
— Картина такова, — адмирал Кедров подошел к карте Атлантики. — Канада оккупирована американцами, британские и французские владения на Карибах тоже. Суверенитет всяких Куб, Доминикан и прочих Гаити ссыпался как прошлогодняя листва.
— По сведениям из независимых источников противник укрепляется на островах, — указка очертила Малый Антильский архипелаг, — идёт переброска войск и авиации. Наши и немецкие подводники достигли хорошего успеха в борьбе за театр военных действий. Но уже сейчас имеем естественные трудности. Гонка за тоннажом зашла в тупик. Противник теперь уделяет серьёзное значение ПЛО, организует конвои, налаживает систему патрулирования водных районов. Легкую дичь подводники уже выбили, дальнейшие операции связаны с ростом потерь.
— Назовите цифры. Что со встречными атаками американских подлодок? — последний вопрос животрепещущий.
Активизация морских и океанских перевозок вела к закономерному давлению противника на океанские линии. Борьба за коммуникации, это всегда игра во все ворота.
— С начала года имеем суммарно 550 тысяч тонн потопленного тоннажа. С учетом завышения в рапортах реально 450 тысяч тонн. Мы потеряли десять субмарин, у немцев семь. Итальянцы четыре подлодки. С учетом масштаба их участия, — Командующий Ставкой саркастически ухмыльнулся, — это много.
— Потери пока терпимы, но только пока. Американцы в нашей зоне океана появляются эпизодически. Они тоже готовятся, прощупывают, еще даже не пытались бить всерьез. Подводные силы в основном на Тихом океане и в ближней обороне, этакое ПЛО. Крейсерские рейды нами вовремя парированы. Но повторюсь, это прощупывание, а не натиск.
— Наши успехи временны, — адмирал Кедров возвысил голос. — Пора «богатых урожаев» прошла безвозвратно. Противник усиливает защиту судоходства, в ближайшие месяцы жду его активизации на наших коммуникациях.
— Добавлю от себя, — главком флота поймал паузу. — Все европейское судоходство пока идет в акваториях плотно прикрытых воздушными дозорами. Спасибо армейцам, быстро подключили к патрулированию свою стратегическую авиацию. При переносе боевых действий через океан у нас повторится ситуация прошлого года в зеркальном отображении. Мы подключаем британских специалистов, анализируем их опыт, но уже сейчас видим дефицит эскортных кораблей и транспортов.
Далее Кедров дал четкий доклад по наличным американским силам в Атлантике.
— Из ситуации я и мои специалисты делаем вывод: противник тоже понимает нашу неготовность к десантам и снабжению целых армий через океан. Стратегия у янки оборонительная, они планируют остановить японское наступление, авианосные дивизии микадо уже выбиты. Есть подтверждение, два тяжелых авианосца в доках. Добившись преимущества из активной обороны, янки следующим этапом атакуют нас на северном направлении. Удар на Исландию и Ирландию через промежуточные базы в Гренландии. С учетом известных темпов строительства кораблей, через год-два шансы у противника появятся.