«Или же она просто не поощрялась», — вдруг подумал он про себя. В отличие от молодой Лиеннской империи, ее прародительница на Уйлоа существовала около тысячелетия. Там, наверное, нашлось бы, что раскопать. Но, даже если здешние власти так любят секретничать, не пуская исследователей в служебный архив Императорского правительства, можно лишь воображать себе, насколько строго хранились тайны подлинного Императорского архива и Императорского дворца. Его величество Уликен Последний был убит, когда пытался скрыться вместе со всей семьей в подземной части дворца в том, уйлоанском, Уллинофароа. Значит, там находились и длинные ходы, и хранилища всевозможных ценностей, и залы, и комнаты. Эти карты до сих пор являются государственной тайной, ни рассмотреть их в деталях, ни снять копию невозможно даже в научных целях. Смотрители и экскурсоводы Императорского музея уверяют, будто нет никакой практической необходимости вникать в такие детали: на Уйлоа больше попасть нельзя, а в современном Уллинофароа под дворцом располагаются лишь правительственная парковка, системы водоснабжения, отопления и другие технические службы. Безусловно, всё охраняется, посторонним там делать нечего, но и любоваться решительно нечем. Ничего похожего на подземную резиденцию.
От изобилия необычных впечатлений и от вкусной еды Ласси переутомилась и на обратном пути заснула в байсуне. Но утром первой же фразой после обычного приветствия стало: «Папа, а мы еще поедем в гости к этим добрым инопланетянам?»… — «Если нас пригласят». — «Но ведь я вела себя правильно? Я не опозорила нашу фамилию?» — «Нет, моя радость, ты очень понравилась господину и госпоже Варданассир. Однако слишком часто докучать им нельзя. В этот раз я сам попросился в гости, а теперь нужно выждать время, иначе это покажется навязчивостью».
Лаон подозревал, что их визит не одобрило бы и руководство Императорского университета. Контакты с инопланетянами вовсе не запрещались, но и не поощрялись вне официальных мероприятий и вне публичных пространств. До сих пор Лаон встречался с господином Хранителем там, где их могли видеть все окружающие. Вдобавок Лаон знал, что во всех Императорских учреждениях имеются средства мониторинга обстановки, включая незаметные камеры. К ним настолько привыкли, что перестали их замечать и даже находили весьма полезными при разборе изредка случавшихся инцидентов: повреждениях ценного имущества, громких ссор, оскорбительных выпадов против коллег, жалоб студентов на предвзятость экзаменатора.
Резиденция консула Виссеваны и представителя Межгалактического альянса тоже, несомненно, просматривалась со стороны. Но за ограду правительственные службы безопасности доступа не имели. Если там и работали камеры, то не лиеннские, а виссеванские. Лаон, впрочем, не думал, что господин Варданассир записывал их ученые разговоры или детское щебетание Ласси. Он и так знал про Лаона самое важное: какие издания тот закачал в свой девайс. Руководство же университета об этом понятия не имело. И Лаон не собирался делиться со всеми коллегами драгоценными приобретениями. Сначала он должен освоить их сам.
Он жадно набросился на полученные сокровища и некоторое время перескакивал с одного на другое, не решаясь остановиться на чем-то единственном. Попутно он понял, что нужно учить и другие языки, распространенные в межгалактическом научном общении. Например, чрезвычайно полезные труды некоего Сира Колина Маклеода (или за этим заковыристыми именем скрывается дама?) в оригинале написаны на универсальном английском — языке, практикуемом в системе Соль, где главная обитаемая планета — Теллус, а на многих других есть колонии или орбитальные станции. Они, конечно, переведены и на космолингву, однако автор в предисловии предупреждает, что многие аутентичные понятия не поддаются адекватной передаче, а некоторые фрагменты пришлось сократить, иначе объем поясняющих комментариев превысил бы размеры повествования. Прочитать эти книги необходимо! «Древние империи Теллус в проекции на современность», «Основные религии крупных цивилизаций Теллус», «Космические войны как мифологема цивилизаций переходного типа»…
Некоторыми открытиями он тотчас же делился с дочерью. Показывал ей иллюстрации и видео, цитировал самые увлекательные фрагменты.
Она изумленно разглядывала изображения жителей Теллус.
— Какие они странные, папа! Два глаза — я понимаю, у наших друзей виссеванцев тоже два. А эти тоже меняют цвет?
— Нет, насколько я понял, кожные покровы у них стабильны.
— А почему тогда одни темно-коричневые, другие посветлей, а третьи… фу, какая гадость… белые?..
— Вероятно, они такими рождаются. А оттенки — из-за смешений разных генов. У нас ведь тоже у кого-то кожа более серая, у кого-то зеленоватая, у тебя, как и у твоей мамы, с серебристым отливом…
— А зачем они носят шкуры на голове?
— Какие шкуры?
— Ну, вот…
— Это называется «волосы».
— Ужас какой! Почему они их не уничтожат с помощью химии?
— В их культуре длинные пышные волосы — это очень красиво.
— А у некоторых всё лицо в волосах! Словно дикие звери. И вдобавок многие скалятся! Показывать всем свои зубы — разве это пристойно? Или они всё время кого-то хотят укусить?
— Нет, Ласси, наоборот: если зубы открыты, то значит, они чему-то радуются и демонстрируют полное дружелюбие.
— Неужели? Всегда? И на этой картинке?
— Здесь — нет, тут женщина с Теллус кричит, вероятно, от страха. Или ей очень больно.
— И как их понять?..
— Дорогая, если они посмотрят на нас, им тоже покажется, будто мы странные и некрасивые. Потому что у нас три глаза, нет волос и вообще мы другие.
— Виссеванцы, по-моему, намного приятнее. Они так интересно светятся и переливаются.
— Главное, что они прекрасно нас приняли.
— Они наши друзья?
— Можно думать и так.
Беседа с психологом
Неожиданно Лаона пригласили в школу — побеседовать с классным психологом, госпожой Финнай.
Он недоумевал. Ласси училась с удовольствием, ей всё нравилось, она никогда не жаловалась на несправедливость учителей или ссоры с одноклассниками. Что там стряслось?
Утром он занимался со студентами — принимал текущий зачет. Общал зайти во второй половине дня, когда дети, пообедав и отдохнув, перейдут в танцевальный зал, а потом в бассейн.
Госпожа Финнай оказалась ему знакома. Она присутствовала на вступительных испытаниях. Периодически он видел ее в библиотеке университета, но лично они не общались. Немолодая, невзрачная, незаметная, при этом державшаяся повсюду как дома. Чья она родственница, Лаон не выяснял. Возможно, из тех ученых дам, которые так и не вышли замуж.
В школе ее кабинетом служила комната отдыха. Кресла, пуфики, много растений, большой аквариум со стайкой радужных ассионов, игрушки в виде разных зверушек, доски для рисования.
— Я готов вас выслушать, госпожа Финнай, — сказал Лаон, усаживаясь в одно из кресел. — У моей дочери что-то неладно с учебой или с поведением в классе?
— Нет, господин Саонс. Илассиа учится хорошо и ни с кем не ссорится. Но меня кое-что беспокоит.
— А именно?
— У нее нет друзей.
— Отчего вы так думаете?
— Мы вчера задавали детям написать на уроке словесности два эссе. Проверялась не только грамотность, каллиграфия и владение письменной речью, но и некоторые представления о себе и о своем окружении.
— Вы хотите мне показать сочинения Илассиа?
— Ради этого я и предложила вам встретиться, господин Саонс. Прочтите, пожалуйста.
«Илассиа Саонс. Сочинение первое.
Тема: Мои друзья.
Мои друзья — инопланетяне. Они прилетели с далекой планеты по имени Виссевана. Их зовут господин и госпожа Варданассир. Фамилия очень трудная, но я ее выучила, чтобы не ошибиться. Невежливо перепутывать имена друзей. У них большой и красивый дом на окраине нашей столицы. Там недалеко живут наши родственники, господа Майвэй. Но туда меня в гости еще не звали, а к инопланетянам пригласили вместе с моим папой. Они его уважают. Они тоже ученые. Госпожа Варданассир очень добрая. Мы разговаривали о жизни в других мирах, а потом обедали. Угощение было вкусным. На прощание они нам сказали: приезжайте еще, друзья. Мне понравилось с ними дружить. Надеюсь, мы еще встретимся».
— И что тут такого? — удивился Лаон, дважды перечитав эссе Илассиа. — Стиль, пожалуй, небезупречен. Ее устная речь намного богаче. Видимо, девочка старалась писать попроще, дабы не наделать ошибок.
— Вам не кажется неестественным, господин Саонс, что у вашей маленькой дочери не нашлось, о ком написать, кроме инопланетян, которых она видела один раз?
— Вероятно, они произвели на нее сильное впечатление. Странно, что она ни словом не упомянула их внешность. Виссеванцы не похожи на нас. Они светятся в темноте и произвольно меняют цвет кожи.
— Но возможна ли настоящая дружба с подобными существами?
— Под дружбой, госпожа Финнай, часто подразумевается просто отсутствие неприязни и взаимный доброжелательный интерес. В этом смысле — конечно, возможна.
— Хорошо. Прочитайте второе эссе.
«Илассиа Саонс. Сочинение второе.
Тема: Мой лучший друг.
Мой лучший друг — это папа. Мне кажется, он самый замечательный папа на свете. Он добрый, умный, заботится обо мне и о дедушке с бабушкой. Он много работает, но гуляет со мною в парке, играет и разговаривает. Папа никогда не ругает меня и не наказывает, а просто объясняет, как нужно правильно делать. Я ему помогаю готовить завтрак и убирать в квартире. В выходные он водит меня в Императорские музеи, покупает мне сладкое и рассказывает про историю нашей прекрасной Империи. Я хочу быть похожей на папу. Только мне больше нравится биология, а не история. Когда вырасту, тоже стану магистрой. Пусть папа радуется и гордится мной».
— И что вам тут не понравилось, госпожа Финнай?
— Эссе замечательное. Ваша дочь — чрезвычайно тонкая и чуткая девочка. Но из двух ее сочинений следует вывод: она плохо ладит со сверстниками. Все другие ученики описали в первом эссе одноклассников или близких родных того же возраста — братьев, сестер, кузенов, племянников. А «лучшим другом» у всех детей оказался другой ребенок. Причем никто не назвал Илассиа.