Крещением – соучастием в смерти – мы погребли себя с Ним – Крещение через погружение в воду символизирует смерть. Смысл крещения – смерть для греха. Поскольку мы благодаря вере соединились с Христом, то все, что произошло с Ним, происходит и с нами. Погрузившись в воду крещения, мы символически умерли и были погребены, как умер и погребен был Он. «Когда мы читаем в Рим 5, что Христос умер за нас, когда мы еще были грешниками, мы думаем о Христе как о нашем заместителе. Но здесь Павел говорит о Христе как о нашем представителе. Если Он умер на кресте как наш представитель и эта смерть была принята [Богом], она была принята как наша смерть; значит, когда Он умер, умерли мы»[70].
Хотя погружение в воду (омовение) в качестве религиозного ритуала было распространено в средиземноморских странах, его значение не было таким, как у христианского крещения, хотя некоторое сходство, несомненно, есть. Оно означало возрождение и новую жизнь. Но при всех различиях в понимании христианского крещения Павел пользовался таким языком и такими образами, чтобы это было понятно как евреям, так и язычникам. Возможно, уже в это время существовал обряд омовения для прозелитов, желавших принять библейскую веру. Прозелит погружался в воду, что означало смерть для прежней жизни. Ему прощались прежние грехи, потому что они были совершены, так сказать, до его нового рождения. Известно также, что в языческих мистериях и культах омовение играло важную роль[71]. Правда, нам очень мало известно об обрядах посвящений, потому что, как правило, адепты давали клятву хранить все в тайне. Но им были понятны слова Павла о крещении как об умирании, воскресении и соединении с Богом.
Нужно отметить, что для апостола крещение никоим образом не является неким магическим действием, которое автоматически преображает человека, уничтожая в нем грех. «Павел не придавал крещению такого значения, какое в иудаизме того времени имело обрезание. Если бы Павел понимал крещение так же, как понимали его в Коринфе, или как обычно понимают его в нынешнем сакраментальном богословии, то он не стал бы в подобном тоне говорить об обрезании... Он отвергает ритуализм, лишенный реальности, – однако не в пользу ритуализма, наполненного реальностью, а в пользу реальности как таковой. То, к чему он призывает своих читателей, это реальная причастность к Духу в жизни (Рим 5.5; 2 Кор 1.21-22; Эф 1.13-14). Именно общая причастность к одному Духу связывает христиан воедино (1 Кор 12.13; 2 Кор 13.13; Эф 4.3; Флп 2.1). Ритуальные акты старого Израиля заменены не крещением, а обрезанием сердца (Рим 2.28-29; 2 Кор 3.6; Флп 3.3; Кол 2.11). Для Павла крещение не так уж важно (1 Кор 1.17). Сталкиваясь с теми, кто понимал крещение неправильно и трактовал его как квазимагический акт, Павел не тратил силы на исправление подобного богословия таинств. Вместо этого он просто предпочитал отодвинуть все эти проблемы на задний план»[72].
«Из того факта, что вера провозглашается в каждой главе Письма римлянам, в то время как крещение упомянуто лишь в двух стихах, мы можем сделать вывод, что истинная вера, даже если она не “запечатлена” крещением, достаточна для спасения»[73]. Недаром в Письме галатам Павел говорит, что христиане соединяются с Христом и становятся сынами Бога через веру (3.26-27).
Ст. 4б – И теперь, подобно Христу, поднятому из мертвых величием Славы Отца, мы тоже сможем жить новой жизнью – «Событие Христа» – это не только Его смерть на Голгофе, но и Его воскресение. Это не два события, а две неотъемлемые стороны одного и того же события. Так и с нами. Когда мы уподобляемся Ему в Его смерти, мы это делаем для того, чтобы уподобиться Ему и в Его воскресении. А воскресение – это не оживление трупов, но возможность наконец жить новой жизнью в свободе от греха и смерти. Поднятому из мертвых величием Славы Отца – И снова апостол подчеркивает, что Христос был воскрешен Отцом. Причем он придает особое значение тому, что это совершилось Славой Отца. В 2 Кор 4.6 Павел говорит о Славе Отца, сияющей на лице Его воскрешенного Сына и облекшей Его силой Божьей, способной даровать жизнь (см. 1.4; ср. 1 Кор 6.14; 2 Кор 13.4). Эта животворящая сила теперь в свою очередь способна преображать тех, кто принадлежит Христу. Символически это действительно новое рождение. Новая жизнь – это не только стремление не совершать греховных поступков, нет, это стремление к преображению всего человеческого существа, оно называется освящением. Закон не давал людям средств и силы для такой радикальной трансформации. Но соединение с Христом и смерть для греха действительно дает нам новые силы для полного и истинного послушания воле Бога. Пройдя через преображение, которое символизируется крещением, верующие должны жить новой жизнью (дословно: «ходить в новизне жизни»). Библейский глагол «ходить» означает человеческое поведение, поэтому здесь говорится о нравственной жизни. Павел убежден в том, что христиане способны жить такой жизнью. Апостол последовательно истолковывает крещение в эсхатологических категориях. Крещение отвергает прежнюю жизнь и инкорпорирует людей в новую реальность, трансформирующую прежние взаимоотношения Бога и человека.
Ст. 5 – И если мы умерли такой же смертью, как и Он, и тем соединились с Ним, то и воскреснем, подобно Ему – Апостол повторяет мысль предыдущего стиха. Если – здесь этот союз имеет значение не условия, но причины: «поскольку». Соединились – В оригинале здесь очень яркая метафора: греческое слово «сю́мфютой» означает «срослись» (метафора прививки деревьев). Это означает такое соединение, какое невозможно разорвать. Христос уже воскрес, и это стало фактом истории, христиан же воскресение ожидает в будущем, хотя крещение символически предвосхищает его. В крещении человек не только погружается в воду, что уподоблено смерти, но и встает, выходит из нее, а это уподоблено вставанию из мертвых. Ведь по-еврейски «воскреснуть» передается простым глаголом «встать». Соединение Христа и христиан можно было бы назвать мистическим, но слово это может увести нас не туда. Это не слияние бога и его адептов, как в восточных мистических культах. «Это соединение с Христом – не мистическое слияние нашей личности с личностью Христа, а отношения, имеющие “юридическую” силу: Бог видит нашу связь с Христом и поэтому дает нам те преимущества, которые были завоеваны для нас Его Сыном»[74].
Ст. 6-7 – Мы знаем, что прежний человек в нас умер вместе с Ним на кресте, чтобы наша греховная сущность лишилась силы, чтобы мы перестали быть рабами греха Конечно, крещение не означает физической смерти, оно есть символическое уподобление ей. Но что-то все равно умирает. Мы знаем – Этими словами Павел подчеркивает, что его адресаты, будучи христианами, несомненно, сами это знают и пережили на личном опыте. Апостол называет это прежним (буквально: «старым») человеком – человеком, пребывающим в рабстве у греха, истинным потомком Адама. Недаром у некоторых христиан даже сложилась традиция менять после крещения свои имена, подчеркивая этим, что прежнего человека больше нет в живых. «Старый» человек должен умереть, чтобы лишилась силы наша греховная сущность (дословно: «тело греха»); это выражение практически является синонимом «старого человека». Конечно же, речь не идет о смерти нашего физического тела. «Тело греха» – это наше старое и греховное «я», которое в центре ставит не Бога, но себя, свою волю, свои желания, стремление к успеху и превосходству над другими. Как сказал Тертуллиан, «мы утверждаем... что то, что было уничтожено в Христе – это не «грешная плоть», но «грех в плоти». «Не какая-то часть меня названа моей ветхой природой, но весь я, каким я был до моего обращения»[75]. Только в этом случае мы перестаем быть рабами греха. Ведь умерший освобождается от греха – см. коммент. на 6.2. См. также Сир 26.29; Деян 13.38. Существует очень похожее изречение в Талмуде. Вероятно, это пословичное выражение, бытовавшее в те времена. Там же есть и другое изречение: «Когда человек умер, он освобождается от исполнения Закона».
Ст. 8 – Мы верим, что раз мы умерли с Христом, то и жить будем с Ним – Христианская вера была бы мрачной и безрадостной, если бы главным в ней была наша смерть, пусть и с Христом. Как уже говорилось выше, в ст. 4, эта духовная смерть – залог и свидетельство того, что мы воскреснем, как и Он, и будем жить вместе с Ним. Мы верим – Это первое и единственное употребление глагола «верить» в главах 5–8.
Ст. 9 – Мы знаем, что Христос, поднятый из мертвых, уже не умрет, смерть над Ним уже не властна – Во всех Евангелиях есть рассказы о том, как Иисус кого-то воскрешает. Конечно, эти воскрешенные спустя какое-то время снова умрут. Но воскресение Иисуса иное, Он навсегда свободен от смерти. Жизнь, которой Он живет, есть жизнь вечная.
Ст. 10 – Он однажды умер – и для греха Он мертв. Он теперь жив – и живет для Бога – Смерть Христа – событие, имевшее место в прошлом, оно уже состоялось (глагол стоит в прошедшем времени) и больше не повторится. Теперь Он живет (глагол в настоящем времени), и эта жизнь бесконечна. Для греха Он мертв – Апостол повторяет мысль, высказанную в ст. 7 («Умерший освобождается от греха»). Хотя Павел безусловно верит в безгрешность Христа, Он, будучи воплощенным, стал солидарен с теми, кто принадлежал к этому веку, над которым властвует грех и смерть.
Именно потому, что Он полностью уподобился человеку, приняв на себя все условия человеческого существования, Его победа над смертью есть и наша победа над отчаянием и страхом смерти, которое отравляет жизнь человечества.