Стремительно, боясь передумать, Гретхен бросилась в густой полумрак. Она не старалась соблюдать тишину. Отбрасывала ветки ложной акации, ломала сухие прутья, шаркала ногами по земле. Если позволить тишине леса обмануть себя, страх будет расти и раздуваться внутри нее, пока она снова не бросится прочь.
Она продиралась сквозь заросли дикой гортензии. За одежду цеплялись побеги папоротника, ветки деревьев хлестали по голым рукам и ногам. Ну вот и заросшая поляна. Хижина казалась частью леса: тяжелые ветви дуба нависли над крышей, кусты крыжовника восемь футов высотой оплели стены. На ветру колыхалась трава по пояс. Крыльцо почти полностью скрывал плющ. Ступеньки сгнили и провалились. Грязные оконные рамы зияли пустотой, как мертвые глазницы.
— Мистер Татум! — Голос дрожал и прозвучал тонко и пронзительно. — Мистер Татум, мистер Татум… — Не испугается же он голоса девчонки. — Это Гретхен Гилман, подруга Барб. Мистер Татум…
Несмотря на звуки леса, шелест деревьев, тишина окутала ее, словно густой плотный туман, поднимающийся над прудом. Гретхен задержала дыхание, потом наклонилась и потерла комариный укус на лодыжке.
— Мистер Татум… — Его здесь нет. Она прошла такой путь, чуть с ума не сошла от страха, а его нет. Гретхен наклонила голову, вытерла пот воротником рубашки. Густая, тяжелая тишина нависла над поляной. Может, он уже ушел, чтобы сдаться. Эта мысль на мгновение взбодрила ее. А если нет, если он собирается вернуться сюда…
Она глубоко вдохнула, вспоминая грязный стол и обрывки бумажных пакетов из бакалеи. Он написал на них какие-то имена толстым карандашом. Надо положить на стол записку, предупредить, что его ищут с оружием. Нужно писать печатными буквами и постараться не оставить отпечатков.
Не заботясь о соблюдении тишины, Гретхен быстро прошла по высокой колышущейся траве, на секунду заглушив треск цикад, и поднялась по ступеням в солнечных бликах. Старые доски крыльца заскрипели под ее весом. Дверь была открыта. Гретхен торопилась, сейчас ей хотелось только оставить записку и уйти.
Она дошла до дверного проема, остановилась.
— О… — Слабый стон, едва слышный из-за возобновившегося крещендо цикад, принадлежал ей. — О… О… — Она отступила. Перед глазами навсегда запечатлелись набитая хламом хижина и тело Клайда Татума, упавшее на стол.
Гретхен развернулась и, перескакивая ступеньки, бросилась к лесу. Раздирая сплетенье веток лианы, она споткнулась о бревно, с трудом встала и поняла, что заблудилась. Нужно вернуться, найти тропинку к дороге. Нужно искать помощь. Ее мутило от страха. Отец Барб мертв, мертв, мертв…
— Вы окружены, — прогремел глубокий низкий голос. — Выходите, подняв руки. Мы вооружены. Выходите…
Гретхен спряталась за ясенем, прижалась к его толстому стволу. Громкий угрожающий приказ прозвучал снова. Осторожно она заскользила между веток, которые только что с треском ломала, упала на колени за огромным кустом магнолии и выглянула на поляну, слегка раздвинув блестящие листья и дурманяще сладкие цветы.
У ступеней хижины стоял шериф Мур, в одной руке держа мегафон, а в другой — черный пистолет. Столб солнечного света проникал сквозь навес из деревьев. Поля ковбойской шляпы закрывали верхнюю часть его лица, но напряженные мускулы щек, выступающий подбородок, набухшие вены на шее остались открытыми ослепительному летнему солнцу. Пистолет в руке медленно, плавно двигался то вверх, то вниз, как голова раскачивающейся кобры.
Гретхен едва дышала. Она никогда раньше не видела человека, готового убить. Все худое, угловатое тело шерифа дышало угрозой. За ним полукругом выстроились шеф полиции Фрейзер, сержант Холлиман, сержант Петти и Дональд Дарвуд.
Шеф Фрейзер стоял немного поодаль от своих офицеров. Лунообразное морщинистое лицо было напряжено, а в слезящихся глазах застыла скорбь. Он наклонился вперед, уронив голову набок и сгорбившись, словно пытался что-то услышать. Шляпа сержанта Холлимана по-прежнему сидела на затылке поверх бинтов. Он согнулся, будто спринтер перед стартом. Сержант Петти держала пистолет обеими руками, как на учениях. Пот струился по лицу Дональда Дарвуда. В руках у него ничего не было. Он напряженно смотрел на дверной проем, широко раскрыв глаза.
— Может, эта записка — розыгрыш. Сюда, кажется, годами никто не заходил.
— Тихо. — Шериф повелительно опустил мегафон, словно флажок на ипподроме. Наклонил голову, прислушался и медленно двинулся к двери. — Татум, выходите. — Еще один осторожный шаг. — Или я до вас доберусь.
— Подожди минуту. — Шеф Фрейзер вышел вперед.
Шериф Мур стоял прямо, как уличный фонарь, и не повернул головы. Он не сводил глаз с двери.
— Считаю до пяти и начинаю стрелять. Раз…
Шеф схватил Мура за локоть.
— Боже мой, да он мог уже давно нас всех перестрелять. Дай мне шанс. Позволь мне туда пойти. — Он глубоко вдохнул. — Дай мне попробовать.
— Чтобы он схватил тебя? И использовал как заложника? Говорю тебе, Бак, — шериф ронял слова, как комья земли на гроб, — парень вооружен.
— Никто еще никого не застрелил. — Шеф сделал шаг вперед.
Шериф поднял руку. Огромный черный пистолет был направлен на дверь и в спину шефа полиции.
— Клайд, это Бак. — Ступени скрипели под его ногами. Он остановился на крыльце. — Послушай, пора выходить. Надо поговорить. — Один шаг, другой. Он дошел до двери. — Клайд… — Его массивные плечи опустились. Медленно Фрейзер положил пистолет в кобуру. Протянул руку и взялся за косяк двери. — О боже.
— Осторожно, Бак, осторожно! — закричал шериф. Красивое лицо окружного прокурора исказила напряженная гримаса. Сержант Холлиман бросился к крыльцу. Сержант Петти опустила пистолет, неуверенно шагнула к хижине, не в силах скрыть страх в глазах.
Шеф полиции посмотрел на них, его большое лицо мгновенно осунулось.
— Все кончено. Клайд мертв. Разнес себе голову к чертям. — Он потер щеку кулаком. — Я думал, что он невиновен. — Он глубоко вздохнул. — Я ошибался.
Дональд Дарвуд вытянул руки. Запонки в виде львиных голов на накрахмаленной белой рубашке ослепительно сверкнули на солнце. В опрятной рубашке и брюках он казался не на месте на этой заросшей сорняками поляне.
— Если бы мы нашли записку раньше, мы могли бы успеть вовремя.
Сержант Петти поежилась.
— Боже, я так виновата, что опоздала. У велосипеда прокололась шина, поэтому я опоздала на работу. Если бы я пришла вовремя, я бы первым делом нашла записку.
— Это не имеет значения, Роза. — Шеф полиции, тяжело ступая, спустился с крыльца. — Ничего бы не изменилось, даже если бы ты приехала на работу вовремя. Клайд мертв уже несколько часов. Кровь совсем засохла. Если бы мы нашли записку вчера вечером, еще был шанс успеть. Теперь этого не узнаешь. Но кто бы ни подсунул ее под дворник джипа, он сделал это после дождя. Кто-то знал, что Клайд здесь. — Он кивнул головой на шерифа. — Пол вчера об этом и говорил. Я думаю, что этот человек пришел на городскую площадь, потом отправился домой, подумал и решил сдать Клайда. Но он к тому времени уже был мертв.
Гретхен прислонилась к ветке магнолии. Прошлой ночью до дождя она была здесь, в лесу и почувствовала себя в опасности. Может, это и было ощущение смерти? Может, Клайд Татум прятался среди деревьев, наблюдал за ней, держа пистолет, которым собирался покончить с собой, и ждал, когда она уйдет, а потом вернулся в развалившуюся хижину и поприветствовал смерть?
Шериф Мур поднялся по ступеням.
— Думаешь, он прятался здесь с тех пор, как убил Фей?
Шеф полиции потер щеку.
— Возможно. Не думаю, что сейчас это важно. Клайд убил Фей и не смог это пережить. Хорошо, — устало подытожил Фрейзер, — давайте покончим с этим. Роза, возвращайся в город, позвони доктору Джемисону.
Гретхен вернулась на тропинку и побежала. На дороге она остановилась от неожиданности. Столько машин… старый «паккард» шефа полиции, полицейский джип, черный «форд», черный «кадиллак». Если бы по пути с озера она шла этой дорогой, то увидела и узнала бы «паккард» и полицейскую машину.
Сзади раздался шум мотора. До дома можно дойти и пешком. Но она не сможет увидеть бабушку и маму и притвориться, что ничего не знает. Хорошо, она шла домой с озера, увидела машины и решила узнать, что случилось.
Вернувшись в лес, на полдороге к поляне она столкнулась с сержантом Петти.
Офицер полиции резко остановилась и развела руками.
— Боже милосердный, что ты здесь делаешь?
— Я увидела машины на дороге и решила узнать, что случилось. — Она постаралась не смотреть в лицо сержанту.
— Здесь не место для прогулок. Иди домой, — строго распорядилась сержант.
Гретхен перешла в наступление.
— Вы нашли мистера Татума?
— С чего ты взяла? — Глаза сержанта Петти сузились.
— Машины. — Гретхен махнула рукой в сторону дороги. — Почему еще все бы здесь собрались? — Она попыталась заглянуть в конец тропинки. — Там же, кажется, хижина Пурдисов?
Лицо Розы Петти закаменело.
— Это дело полиции, Гретхен. Никаких посторонних. Иди домой.
Гретхен не двинулась с места.
— Я здесь для «Газетт».
Затрещали ветки. За спиной сержанта Петти появился шеф полиции Фрейзер.
— Идите, сержант. Я с этим разберусь.
Сержант прошла мимо Гретхен, оставив легкий аромат духов, причудливо контрастировавший с лесными запахами.
Гретхен заставила себя взглянуть в глаза шефа и понадеялась, что он не заметит владевшие ею чувства страха и вины. Если бы она рассказала кому-нибудь раньше, если бы они с бабушкой пошли в полицию и рассказали про хижину Пурдисов, Клайд Татум был бы сейчас в тюрьме, но — живой.
Шеф Фрейзер держался отстраненно.
Гретхен слегка расслабила напряженные мышцы лица. Он посмотрел на нее, но ничего не увидел.
— Я шла домой с озера…
Это его не интересовало.
— Ты знаешь, где Барб Татум?
— Я не уверена. — Не следует шефу — или кому другому — знать, что Барб осталась в своем доме солдатом. — Я могу найти ее. Это, — она не смогла сдержать дрожь в голосе, — касается ее папы? — Войдя в хижину, Гретхен едва взглянула на грузную фигуру и рванула прочь. И сейчас она вздрогнула, вспомнив массивное неподвижное тело в мятой защитной форме и гладкую серую кожу на закоченевшей руке, свесившейся со стола.