Мэйбл никогда не видела мужа в таком бешенстве.
Последние слова были полны яда и желчи:
– Она уедет завтра утром.
На следующий день Крисси стояла в своей спальне и оглядывала ее в последний раз. Обои с аляповатыми красными розами, грязновато-зеленая краска, туалетный столик с зеркальцем и расческой, аккуратно лежащими на своих местах, – все это было родным и знакомым. Как вышло, что ее жизнь так внезапно переменилась? Она перепаковала чемодан, в который отец в спешке запихал все подряд, и, приподняв его, удивилась, как мало он весил. За девятнадцать лет ее жизни вещей набралось совсем немного. Она посмотрела на свое жалкое отражение. На ней было ее лучшее зимнее пальто, хотя на улице еще не успело похолодать, из-под шляпы выглядывали аккуратно завитые и уложенные волосы. На мертвенно-бледном лице не было ни кровинки, а ее детские голубые глаза потускнели и наполнились отчаянием.
Она присела за туалетный столик и неуверенно взяла в руки недавно приобретенные румяна. Дрожащими пальцами она растерла их вдоль щек, слегка пощипывая кожу. На лице показался румянец, и Крисси почувствовала себя чуть лучше. Она достала помаду. «Что ж, – думала она, – раз он считает, что я шлюха, мне стоит выглядеть соответствующе». Она нанесла два слоя бледной помады, затем подвела брови и глаза. С лестницы раздался голос матери, и Крисси сунула косметику в сумочку.
– Крисси, пора.
Она глубоко вздохнула, взяла чемоданчик, в последний раз оглядела комнату и направилась вниз по лестнице. Снизу ее ждали отец и мать.
Мэйбл вновь повторила свои наставления.
– Напиши мне, как только доберешься до тети Кэтлин, хорошо? Я буду думать о тебе, Крисси. Я приеду, как только смогу, и я буду там, когда родится ребенок.
Доктор Скиннер усмехнулся, и Мэйбл бросила на него сердитый взгляд.
– Мне жаль, что все так вышло, но ты же понимаешь, не так ли? Твой отец занимает важное положение, и если люди узнают, что его дочь…
– Мама, пожалуйста, давай не будем повторять это снова. Я ужасный человек, я совершила страшный проступок и должна за это поплатиться.
Она опустила глаза в пол.
– Я искренне думала, что Билли любит меня, – прошептала она, – но это лишь доказывает, как сильно люди могут ошибаться.
Из сада прибежал Лео и начал кружить вокруг ее ног. Крисси наклонилась и потрепала его за ухом. Пес энергично отряхнулся.
– Прощай, парень. Я буду скучать. Веди себя хорошо.
Она уткнулась лицом в его шерсть и в последний раз вдохнула знакомый запах. Затем она выпрямилась и повернулась к матери.
– Пообещай, что присмотришь за ним.
Мэйбл смахнула слезу.
– Конечно, Крисси, обещаю.
Она обняла дочь и крепко прижала к себе. Крисси сдержала рыдания, которые чуть было не вырвались у нее из груди. Нет уж, отец не увидит ее слез. Вдруг ей захотелось уйти сейчас же. Узкая темная прихожая давила на нее, и казалось, что на всех не хватает воздуха. Она в последний раз обняла мать и сделала шаг назад, чтобы попрощаться с отцом. Посмотрев в его холодные, мертвые глаза, она поняла, что слова излишни, и, чуть заметно кивнув головой, направилась прочь из родного дома навстречу новой главе своей жизни.
Глава 15
Вечером за окном хлестал дождь. Мэйбл сидела в кабинете и пыталась привести в порядок медицинские карты пациентов. Крисси справлялась с этой работой играючи, и Мэйбл поняла, что дочери ей будет не хватать во многих отношениях, о которых она даже не подозревала. Раздался звонок, и она вздрогнула. Лео бросился в прихожую, звонко лая. Мэйбл оторвалась от бумаг и пошла открывать дверь. Она была не в настроении принимать гостей – при первом же взгляде на ее мрачное бледновато-серое лицо и покрасневшие глаза у любого посетителя не останется на этот счет ни малейших сомнений. Она взяла Лео за ошейник и оттащила в сторону, открывая дверь. Из-за непогоды посетитель надвинул шляпу на глаза и поднял воротник куртки по самые уши, поэтому Мэйбл не сразу его узнала.
– Миссис Скиннер, добрый вечер. Прошу прощения, что потревожил вас, но я хотел бы поговорить с Крисси, если можно.
Лео узнал голос Билли и радостно затявкал, вырываясь ему навстречу, так что Мэйбл пришлось отпустить ошейник. Билли нагнулся и почесал собаку за ухом.
– Эм-м… миссис Скиннер, она дома?
Не произнося ни слова, Мэйбл шире распахнула дверь и жестом пригласила его войти.
– Спасибо, – ответил он, снимая шляпу, и провел рукой по волосам.
– Иди за мной, – спокойно сказала Мэйбл, направляясь на кухню.
При ярком свете Билли тотчас заметил, насколько измученной выглядела хозяйка.
– Миссис Скиннер, вы в порядке? – спросил он, оглядываясь по сторонам. – Где все?
– У мужа срочный вызов, а Крисси на пути в Ирландию.
– В Ирландию?! С какой стати она отправилась в Ирландию?
Мэйбл закрыла лицо руками и заплакала.
– Миссис Скиннер, пожалуйста, скажите, что случилось? Она прочитала мое письмо?
Она вытерла глаза и посмотрела на Билли, сдвинув брови.
– Какое письмо?
Билли начал нервничать и рассказал, что случилось, говоря все быстрее с каждой фразой.
– Вчера вечером я отдал письмо доктору Скиннеру, чтобы он передал его Крисси. Я шел на почту, но наткнулся на него, и он уговорил меня отдать письмо ему. Сказал, что почтовая служба не работает, потому что объявили войну. Скажите, он передал ей письмо?
– Я ничего не знаю о письме, Билли. Все, что я знаю, так это то, что ты разбил моей дочери сердце, а заодно и нашу семью.
Мэйбл ударила кулаками по столу.
– Не мог оставить ее в покое, а? А потом выбросил, как вчерашнюю газету! Тебе повезло, что мужа нет дома, иначе я сомневаюсь, что ты вышел бы отсюда живым.
Билли попытался успокоить ее.
– Миссис Скиннер, пожалуйста, просто выслушайте меня.
Мэйбл безутешно рыдала, рухнув на стул и положив голову на руки. Билли тяжело дышал и мерил шагами кухню.
– Слушайте, я признаю, что принял новость о ребенке не слишком хорошо. Понимаете, я был так ошарашен. Ну, то есть мы с Крисси были… эм-м, близки только один раз, и тогда…
Мэйбл подняла голову, обернув к нему заплаканное лицо, покрытое пятнами.
– Пожалуйста, избавь меня от подробностей.
Билли продолжил невероятно серьезным тоном:
– Что я хочу сказать – в наших отношениях всегда было главное то, что мы чувствуем друг к другу. Я был так потрясен, когда она сказала мне о ребенке, что мне нужно было время это переварить. К моему ужасному стыду, я просто бросил ее одну и убежал. Все, о чем я мог думать, – это как мы будем растить ребенка, когда только что объявили войну, и мне придется уйти воевать, а она останется одна с ребенком на руках. Я запаниковал не потому, что не люблю ее, как раз наоборот.
– Почему ты не сказал ей все это, Билли?
Его лицо горело от волнения.
– Я пытался. Я пришел в тот же вечер, но доктор Скиннер сказал, что она не хочет меня видеть.
Мэйбл покачала головой.
– Сэмюэл сказал нам, что тебе надоело ждать и что в любом случае ты решил, что Крисси того не стоит. Я еще поразилась, насколько же бесчувственным мерзавцем нужно быть.
Билли стиснул зубы.
– Все это ложь. Поверить не могу, что он настолько меня ненавидит.
– Он ненавидел тебя еще до того, как ты втянул его дочь в неприятности, так что представь, что он чувствует сейчас.
– Он так и не передал ей письмо, верно? – насмешливо фыркнул Билли. – Я знал, что не стоило ему доверять. Как я мог быть настолько глуп?
– Ты и правда был глуп, Билли, с этим не поспоришь. Так что было в письме?
– Я извинился и сделал ей предложение.
Тон Мэйбл был серьезен.
– Ты хочешь жениться на ней?
– В этом я уверен на все сто. Я люблю ее, миссис Скиннер, очень люблю. Мне нужно увидеть ее, чтобы все исправить.
– Слишком поздно, Билли. Она уехала в Ирландию к моей сестре. Она будет рожать там, вдали от любопытных глаз и сплетен.
– Но она должна быть здесь, рядом с семьей. Миссис Скиннер, пожалуйста, это и мой ребенок тоже. Разве мое мнение неважно? – спросил он почти умоляющим тоном. – Прошу, дайте мне ее адрес, чтобы я мог написать ей о своих чувствах, пока еще не поздно.
– Я сказала тебе, Билли, уже слишком поздно.
– Неправда. Это вы так решили.
Мэйбл посмотрела в черные глаза Билли, и несмотря на то, что они были пронизаны волнением и болью, она могла понять, почему Крисси влюбилась в него. Он действительно был одним из самых красивых мужчин, которых она встречала в жизни, и при других обстоятельствах она бы гордилась таким зятем. Помолчав пару секунд, она продолжила, чуть смягчив тон:
– Послушай, уже поздно, и мой муж вот-вот вернется. Если он обнаружит тебя здесь… Думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, что произойдет. Я сама завтра напишу Крисси, и если она захочет, она свяжется с тобой.
Билли понуро опустил голову.
– Я был бы признателен, миссис Скиннер.
– Тебе придется набраться терпения. Моя сестра живет в глуши, без телефона, так что ответ придет не скоро.
Билли с облегчением вздохнул.
– Я понимаю. Спасибо, миссис Скиннер. Я больше не подведу Крисси, обещаю.
– Уж постарайся. Доброй ночи, Билли.
Он взял свою шляпу и попрощался с ней.
– Доброй ночи, миссис Скиннер.
Вернувшись домой, доктор Скиннер зашел на кухню, стряхивая с пальто дождевые капли.
Мэйбл подняла глаза от шитья.
– Она сейчас уже должна быть в гостевом доме в Дублине. Бедная девочка! Проделать все это путешествие одной, в ее положении. Завтра ее ждет еще один длинный день. Бог знает во сколько она доберется до Кэтлин.
Доктор Скиннер проигнорировал слова жены и уткнулся в газету.
Мэйбл отложила шитье на стол.
– Почему ты не сказал мне, что видел Билли прошлой ночью?
– Должно быть, выпало из головы.
Он сидел к ней спиной, и Мэйбл не могла видеть его лицо.
– Откуда ты знаешь?
– Он заходил поговорить с Крисси. Говорит, он дал тебе письмо, чтобы передать ей. Где оно, Сэмюэл?