Уильям рассказал о проделанном путешествии и письме Билли, о том, как Тина дала себе клятву передать его Крисси и как они встретились в Манчестере. Отец Драммонд опустил глаза, когда Уильям пожаловался на безучастных монахинь, которые ничем не захотели ему помочь.
– Так что, отец, – подытожил Уильям, – вы наша последняя надежда. Знаю, это было очень давно, но, возможно, вы что-нибудь припомните из событий тридцатилетней давности и сможете хоть что-то нам сказать про семейство Макбрайд. Если бы мы смогли найти ферму, на которую отправили мою мать… Может, там по-прежнему кто-то живет и помнит, что с ней стало и куда она отправилась. Вы ничего не припоминаете из того, что я сказал?
Отец Драммонд долго смотрел на него пристальным взглядом, затем потер виски и закрыл глаза. Уильям подумал, что он уснул. Через какое-то время священник открыл глаза и посмотрел ему в лицо.
– Мне жаль, увы. Я не помню семьи Макбрайд, которая подходила бы под ваше описание.
…Уильям и Тина не спеша шли по дорожке в сторону автобусной остановки.
– Что ж, очередная неудача. Что будем делать теперь?
Тина крепче сжала его руку.
– Будем искать дальше. Просто расширим поиски. У нас еще остались эти три паба – проверим их, и рано или поздно нам обязательно повезет.
Уильям улыбнулся ее жизнеутверждающему настрою.
– Спасибо, Тина. Ты всегда умеешь меня поддержать.
Отец Драммонд продолжал сидеть у камина. Он несколько раз обдумал произошедшее и наконец убедил себя в том, что поступил правильно. Он дал Кэтлин Макбрайд обещание и выполнил ее волю. Что толку теперь ворошить прошлое. Она бы этого не хотела. Он с уверенностью кивнул. Нет, никаких сомнений: он все сделал правильно.
Джина просунула голову в дверь.
– Готовы отобедать, отец Драммонд?
– Да, Джина, думаю, да.
– Жаль, что вы не смогли помочь этой молодой паре. Я же говорила – ваша память уже не та, а вы мне не верили.
Отец Драммонд усмехнулся про себя.
– Ты была права, Джина. Память стала совсем никудышная.
Глава 36
Месяц подходил к концу, и Уильям был вынужден признать, что к концу подошли и его поиски. Он исчерпал все возможные пути и проверил все существовавшие зацепки – никто в окрестностях не помнил семьи Макбрайд. Пора было отправляться домой. Они собирались уехать рано утром.
Тина была у себя в спальне и осторожно складывала одежду в свой маленький чемоданчик, когда постучался Уильям. Она расправила рубашку и положила ее поверх стопки белья.
– Да-да.
Он просунул голову в дверь.
– Уже собралась?
– Да, более-менее, заходи.
Он бочком проскользнул в комнату и рухнул на диван.
– Ты в порядке? – спросила Тина, положив руку ему на плечо.
Уильям протянул руку и переплел ее пальцы со своими.
– Не могу поверить, что мы так ее и не нашли. Мы подобрались так близко. Быть так близко – и не найти ее! Ужасно обидно.
Тина присела рядом с ним и положила голову ему на плечо.
– Даже не думай сдаваться, Уильям! Слышишь меня?
Он похлопал ее по колену и взял себя в руки.
– Не буду. Пойдем, прогуляемся, не сидеть же дома в наш последний вечер.
– Я и правда буду скучать по этому месту, – сказал Уильям, когда они неспешно шли домой пару часов спустя. – У Ирландии есть какое-то особое теплое очарование. А еда… – с восхищением заметил он, довольно поглаживая живот. – Если я задержусь тут еще на пару недель, перестану влезать в дверной проем!
Тина рассмеялась и взяла его под руку.
– Да, мне тоже понравилось, чудесная поездка. Тот самый заряд бодрости, который мне был так нужен. И я рада, что нашла такого друга, как ты.
Она остановилась и посмотрела ему в глаза.
– Мы же будем на связи, правда? То есть да, между нами целый океан, но мы можем писать друг другу, а при случае, может, даже поговорить по телефону. Знаю, это дорого, но…
Уильям приложил палец к ее губам.
– Давай просто наслаждаться сегодняшним вечером и не думать о возвращении домой. Как ты насчет прогуляться перед сном?
Тротуары блестели после весеннего ливня, а в воздухе было влажно и душно, от земли парило, точно в тропиках. Они зашли в парк и присели на лавочку под плакучей ивой, где было относительно сухо.
– Не верится, что завтра я в это время буду дома, – сказал Уильям.
– Ты, наверное, с нетерпением ждешь встречи с родителями.
Уильям задумался на секунду.
– Конечно, но у меня такое чувство, будто я подвел их.
– Каким образом? – нахмурилась Тина.
– Ну, они меня так поддерживали, когда я решил разыскать родную мать, хотя я знаю, что для них это было непросто и они очень переживали. А теперь оказывается, все было впустую. Не стоило мне все это затевать.
Тина секунду помедлила.
– Тогда бы мы никогда не встретились.
Уильям поразмыслил немного.
– Встреча с тобой – лучшее, что со мной случилось за всю поездку. Даже не представляю, каково бы мне было проделать все это в одиночку. Если бы тебя не было рядом, разочарование от того, что я так и не нашел мать, было бы гораздо тяжелее.
Тина протянула руку и нежно погладила его по щеке.
– О, Уильям, – прошептала она. – Мы знакомы-то всего ничего, но ты стал очень близким для меня человеком. Я думала, после Рика никогда больше не смогу доверять мужчинам. – Она слегка покраснела и отвернулась в сторону. – Глупости все это. Уверена, как только ты вернешься обратно в Америку к родным, ты напрочь обо мне забудешь.
Уильям усмехнулся.
– Ну уж нет, Тина. Тебя я никогда не забуду. В любом случае, я еще не отчаялся найти мать. Я как-нибудь обязательно вернусь в Ирландию, и уж точно навещу бабушку с дедушкой в Манчестере.
– Ты хочешь к ним приехать? – с надеждой спросила Тина.
– Конечно, почему нет.
– Не забудь и меня позвать, – добавила она, пихнув его локтем в бок.
Уильям встал и подал ей руку.
– Пойдем, уже поздно. Пора возвращаться домой.
Тина поднялась со скамьи и собиралась высвободить свою руку, но Уильям сжал ее сильнее, и она не стала сопротивляться.
Когда они добрались до улицы, на которой располагался дом миссис Флэнаган, почти стемнело. Они были настолько поглощены собственными мыслями, что не сразу заметили, что хозяйка зовет их с порога дома.
Уильям, не отпуская руку Тины, ускорил шаг.
– Что такое, миссис Флэнаган? – спросил он, запыхавшись.
– Наконец-то, – сказала она в ответ. – Я вас весь вечер жду.
Несмотря на то, что она была на две головы ниже Уильяма, она взяла его за плечи и, глядя ему в глаза, прошептала:
– У меня в гостиной сидит джентльмен. Не думайте, что я пускаю в дом всех незнакомцев подряд, но для него я сделала исключение.
Уильям нахмурил брови.
– Так, и что же? – торопил он хозяйку.
– Я сделала исключение, потому что он хотел вас дождаться. Я ему сказала, что вы уезжаете рано утром.
Она выдержала паузу, глубоко вздохнула и расплылась в широкой улыбке.
– Уильям, джентльмен, который сидит у меня в гостиной, говорит, что знает твою мать.
Часть третья
Глава 37
Не многое изменилось на ферме Брайер за последние тридцать пять лет. Жизнь здесь по-прежнему текла просто и незамысловато – как к тому привыкли оба ее обитателя. Батраки приходили и уходили, животные рождались и умирали, но суть фермерской жизни не менялась – долгие часы непосильного труда ради ничтожного вознаграждения. Когда Крисси впервые очутилась здесь много лет назад, она воспринимала это место как временное пристанище, и если бы кто-нибудь сказал ей тогда, что тридцать пять лет спустя она по-прежнему будет здесь, она бы покрутила у виска и отмахнулась, как от бреда сумасшедшего.
Хотя жизнь обошлась с ней довольно сурово, Крисси постепенно привыкла к деревенской жизни и находила утешение в отзывчивом человеке с добрым сердцем, с которым жила под одной крышей. Джеки Криви стал ей надежной опорой. Он относился к ней с безграничной и беззаветной преданностью, и Крисси жалела, что не могла дать ему большего. За все эти годы она не раз предлагала уйти, чтобы он мог завести жену, детей и сделать ферму Брайер своим семейным домом, но он и слушать не хотел. Дело не в том, что она им не дорожила. Совсем наоборот, он был единственным человеком, на которого она могла положиться. Столько людей предали ее в прошлом. Отец, который отослал ее в Ирландию, мать, которая оставила ее, несмотря на свои обещания звонить и навещать, тетя Кэтлин, которая распорядилась, чтобы ее отправили в монастырь, где ей пришлось пережить три года сущего ада, которого она не пожелала бы и врагу. И, конечно, Билли. Спустя все эти годы она так и не могла понять, почему он так бессердечно ее бросил. Она так сильно его любила и знала, что он чувствовал к ней то же самое, так почему с известием о ребенке все переменилось?
Ребенок. Не прошло ни дня, чтобы Крисси не думала о нем. Она пыталась представить, как из того крохотного испуганного малыша, который остался в ее памяти, ее сын превратился во взрослого мужчину, у которого, возможно, уже была своя семья. В тот день, когда его отняли и отвезли в аэропорт Шеннон, где должна была начаться его новая жизнь, уже без нее, внутри Крисси что-то умерло. Она растила его три года, а потом ее заставили отказаться от него и отдать бездетной американской паре. Все оскорбления и унижения, что ей пришлось пережить в монастыре, были несравнимы с обрушившейся на нее мучительной тоской, когда у нее отняли ее любимого мальчика. Когда настал момент прощания, она металась, точно помешанная. С трудом взяв себя в руки, она в последний раз обняла его, и его посадили в машину. Через открытую дверцу он протянул к ней ручки.
– Мама, не хочу ехать.
Крисси метнулась к нему, но было слишком поздно. Дверца захлопнулась, и ее оттащили назад. Она смотрела, как машина медленно удаляется, шурша колесами по щебенке. Маленький Уильям стоял на заднем сиденье и смотрел в окно, рыдая навзрыд и зовя маму. Крисси не слышала, что он говорил, но его личико, покрывшееся красными пятнами, навсегда отпечаталось у нее в памяти. Она знала, что о нем хорошо позаботятся. Но она также знала, что ни одна женщина не сможет любить его сильнее, чем любила она. Эти три года, что они провели вместе, она уделяла ему каждую секунду, он стал смыслом ее жизни. Может, Билли и не хотел этого ребенка, но ее любви с лихвой хватало на двоих.