о сказать о том, что я мерзавец. Я знаю, что не изменю свою жизнь и ничего не изменится. И вообще это не к вам, а к священнику. Мне очень плохо. Наверное, многим так же плохо, как и мне. Куда они идут с этими проблемами с совестью, знать бы.
Volozh, 32 года
Мне кажется, что дочь моей жены меня провоцирует. Ей 16 лет, я ее вырастил с 2 лет. Она точно строит мне глазки, пытается как-то прикоснуться, прижаться, голос понижает до шепота, когда мы вдвоем. Я ей пытался говорить, что это меня шокирует, но она находит новые способы и формы. Жена моя ничего не замечает, да и у меня никакой иной реакции, кроме ужаса, нет… как поговорить с ней, чтобы она прекратила эти попытки? Зачем вообще это ей сейчас? Мы всегда жили как одна семья, дружно, здорово, без всяких подтекстов, у нас двое общих сыновей с женой, братьев ее! Как же так можно!
Егор, 39 лет
Мой отец совсем плох. Мы живем впятером в двух комнатах, но больше так невозможно. У него забывчивость, один выходить не может – уже может заблудиться. Все время надо с ним быть, иначе может быть беда. Он путает все и иногда думает, что я его отец или что я мой брат. Мы все измучились. Надо отдавать его в заведение, и у меня болит сердце. Он не заслуживает такого, он всю жизнь работал, растил нас и был хорошим отцом. А теперь он как такой дряхлый зверь. Жена настаивает, дети мучаются. Я люблю его, но что же делать. Я думал снять комнату и сиделку взять, но на то уйдут все деньги, жена зарабатывает копейки. Как выбрать между отцом и семьей, я устал бороться с ними всеми. Михаил, 40 лет
Кого-то совесть мучает, у кого-то моральная дилемма, кто-то сильно обижен на жизнь за то, как будто обещала, да вот обманула… Нехорошо!
Здравствуйте, Екатерина Львовна, у нас с женой трое детей, младшей дочке год, и почти весь этот год я пытаюсь найти работу. Дважды устраивался, но оба раза пришлось уйти – ненадежные предприятия, зарплата на порядок меньше той, что я получал раньше (там попал под сокращение). Жена говорит, что если я не могу найти работу, то пусть она уже выйдет из декрета на полный день, а я тогда буду с детьми. Я это в принципе все в состоянии делать, мне не трудно. Но я даже подумать боюсь о том, как воспримут это родные и друзья. Жена спокойная у меня, без нервов говорит, что ее не волнует, кто из нас будет зарабатывать деньги, но так тоже больше нельзя, мы живем только на ее полставки. Выйдет на ставку – будет проще, конечно, но и ее дома не будет. Надо сейчас решать срочно, как нам быть. Ведь стыдно мужику сидеть на шее у жены! Так я воспитан и все окружающие тоже. Но я без дураков не могу найти работу, адекватную себе и своей специальности, и по деньгам, и вообще…
Сергей, 35 лет
Конечно, и женщины задаются этими вопросами. Но по сравнению с другими их вопросами – куда реже.
И моя роль тут получается довольно странной: ну куда ж ты, касатик, к немолодой тетке-психологу с этим, тут бы к духовнику, учителю (можно с заглавной «У»), старшему товарищу, можно и с отцом поговорить… Видимо, нельзя.
Видимо, с этими фигурами – взрослыми же дядьками, которых уважаешь и с которыми можно говорить, когда совесть мучает или не можешь принять верное решение, – как-то у нас не очень хорошо.
Иначе почему? Добрая половина писем «от дядек» об этом – когда-то в газетах и журналах такая рубрика называлась «на темы морали». Мучительно трудно – хотя и интересно – бывает разворачивать эти письма в сторону все же психологическую, ведь на роль самопровозглашенного морального «авторитета» я никогда не претендовала, нас вообще учат свои оценки не очень-то навязывать и приглядывать за их спонтанными проявлениями.
Я часто езжу в командировки со своими коллегами. Они все старше меня на 10–12 лет. Все в командировках отрываются с женщинами. А я женат всего полгода. Они часто предлагают мне идти с ними в сауну и «развеяться», я отказываюсь, они меня высмеивают. Я ловлю себя на том, что мне хочется один раз согласиться и сходить с ними, чтобы отстали. Подскажите, как победить эту слабость желания «быть как все нормальные мужики»? Жене изменять я не хочу.
Виталий, 26 лет
Вспоминается давний разговор с одним моим старинным работодателем. Он мне заказывал порой какие-то экзотические тренинги для своей компании, сам же отличался принципиальной «неформатностью», что в начальнике такого уровня предположить было странно. Пошел «для души» учиться эриксоновскому гипнозу, на презентации моей последней книжки подарил ярко-розовое устройство для мытья машины – чтобы весело и рук не портить! – и вообще. Так вот, ворчала я тогда, что в параллель своему «женскому проекту» никак не получается инициировать «мужской», дядьки-коллеги сначала загораются, а потом их одолевают сомнения: тяжело вести мужскую группу, намучаешься с ней. Мой собеседник своим зычным голосом пролаял: «Так чего ты ждешь, сама их и веди, пока эти козлы телятся!» Я возразила, что, мол, невместно – и в ответ получила: «А что делать? Кто ж мужикам помогать будет? Это ты из своих чистоплюйских принципов их бросишь, да? Мол, не ко мне?»
Совету я все равно не последовала (а мужские группы вскоре появились), но, похоже, мой колоритный собеседник в чем-то был прав – в диагностике, по крайней мере. Не с кем, видно, поговорить нашему автору-«дядьке», вот он и пишет в журнал, где хоть не высмеют и все-таки, может быть, ответят.
И вот этих авторов в виде реальной мужской группы себе даже и представлять не буду.
Здравствуйте, Екатерина! Я никогда не думал, что буду писать письма психологу, да еще и в журнал, но сейчас в полном тупике и прошу у вас совета. Передо мной стоит дилемма: или я участвую в некоей афере, в которой замешано мое непосредственное начальство и получаю от этого очень большие дивиденды (это не связано ни с чьей жизнью, не такого плана «криминал», экономический), или я теряю и работу, и лучшего друга. Жена говорит – иди к священнику, но я неверующий человек. Мне не хочется влезать в дерьмо и обманывать людей, но от этого обмана никто не погибнет, а лучший друг сможет поправить свои дела – и дела у него тоже непростые, смертельно больна жена. Конечно, он меня не шантажирует – вот, если ты откажешься, я тебе больше никто – это он не говорит, но я сам после отказа не смогу с ним общаться, в глаза ему смотреть. Один шанс в жизни такой бывает. Что делать, я не знаю. Как выстроить приоритеты, на что опереться – подскажите.
Штурман, 34 года
Женские письма, приведенные в этой главе, – о том, что «есть некая ситуация, которую я считаю неправильной и ненормальной, неправильно строила отношения с родителями или испытывала некие эмоции, которые не должна была бы, но испытываю». Во всех не главное – что «правильно», а что нет. Констатируется, что «неправильное» – есть, а дальше стоит вопрос – можно ли с этим что-то сделать и что именно. Отношения семейные всякого рода – то, что не может быть прекращено.
Добрый день, уважаемая госпожа Михайлова. Право, смущаюсь, пиша Вам письмо (простите за такую форму глагола), но вот действительно не знаю, к кому бы обратиться со своей странной проблемой, каковую на фоне общемирового кризиса даже и проблемой-то стыдно назвать. Она заключается в том, что я начала бояться атомной войны. Это произошло не вдруг, это результат просмотра одного документального фильма, который совершенно перевернул меня и раздвинул, так сказать, горизонты, туда, куда бы не надо бы ничего раздвигать. Мне много лет, я жила в эпоху холодной войны и гонки вооружений, но для меня это все оставалось на уровне слов и лозунгов, я, оказывается, абсолютно не вникала в то, что за этим стоит. И вот – пожалуйте! – на старости лет такие страхи…
Алла, 53 года
Такое впечатление складывается, что женщины со всеми своими вполне философскими земными вопросами сразу исходят из того, что необходимость отношения развивать, строить – это данность, из нее уйти нельзя, это не работа, с которой можно уволиться. Значит, надо что-то придумать – то ли повлиять на ситуацию, то ли понять, как ты к этому относишься, и что-то сделать с этим отношением.
Нашим мужчинам с их острым интересом к «вопросам морали» важнее понять, что хорошо, что плохо, и опираясь на это сделать выбор – да или нет, участвовать или не участвовать, ходить в баню и изменять там жене или не ходить, сдавать отца в богадельню или нет. Это все про одно, но важное Решение. Если оно «правильное», должно полегчать и наладиться. А женщины больше думают о том, что отношения (особенно детско-родительские, причем в обе стороны) – это то, что одним Решением не решается, все состоит из множества маленьких шагов, действий, выборов. Как ни поступи – в чем-то будешь права, в чем-то и виновата, то есть все равно будут издержки.
Здравствуйте! Моя жена больна – деменция, очень рано началась, ей всего 45… у нас двое детей, старший за границей учится, младший еще школьник. Они оба совершенно не в состоянии принять ситуацию, которая еще осложняется тем, что они узнали о том, что у меня есть любимая женщина. Да, я слабый человек, я с трудом могу постоянно находиться рядом и все учитывать, все сложности, быть терпеливым, я стараюсь, но вы понимаете, как бывает, когда человек не всегда понимает, кто с ним говорит… Я нанял сиделку, она живет с нами постоянно, ну и у нас случились отношения. Она жалеет нас обоих. Один раз нас застукал младший сын. Он теперь озлоблен, он сообщил все старшему… Оба говорят со мной жестко, даже потребовали сменить сиделку, но я отказался. Теперь мы дома живем с сыном в состоянии холодной войны. Что мне делать, мне, конечно, надо выбрать отношения с детьми и отказаться от ласки и сочувствия этой женщины, это так тяжело…
Кирилл, 48 лет
Моральные дилеммы действительно существуют, каждый взрослый человек хоть раз оказывался в ситуации трудного выбора. Если кто-то из нас долго думает – так или эдак? быть или не быть? – он бьется головой об стенку, раз ему ничего иного, нежели «так или эдак», в голову не приходит. Иногда важно от этой «стенки» отойти, часто решение находится не в заданной плоскости.