– Насколько я понимаю, вы – мисс Солтвуд.
– Я – Доротея Солтвуд, – уточнила девушка. – А мисс Солтвуд – это моя сестра Августа, потому что пока никто не сделал ей предложения. Вот почему я не выезжаю в свет, хотя мне уже девятнадцать. А как вы узнали, что моя фамилия Солтвуд?
Хозяин поднес к носу щепотку табаку.
– Я присутствовал при ссоре вашего брата с лордом Ротерфильдом, сударыня.
– В ужасном игорном притоне?!
– Ничего подобного! Это клуб для избранных, и мало кто из нас понял, доложу я вам, как лорд Солтвуд вообще туда попал.
Доротея покраснела.
– Он уговорил этого пустоголового Торриберна взять его с собой. Конечно, Чарли не следовало так себя вести, но ведь и лорду Ротерфильду необязательно было грубо отчитывать его при всех. Согласитесь, это очень жестоко!
– Разумеется, – кивнул хозяин. – Не подумайте, у меня нет ни малейшего желания защищать лорда Ротерфильда, однако давайте будем справедливы к его светлости: ваш брат нанес ему нестерпимое оскорбление. У его светлости множество недостатков. Признаюсь, порой мне кажется, что из всех моих знакомых именно он вызывает у меня самые неприязненные чувства! Только уверяю вас, что в любой азартной игре он безупречно честен. Простите, сударыня, я склонен считать, что этот случай послужит вашему брату прекрасным уроком и научит в будущем не обвинять джентльменов в использовании шулерских приемов!
– Поверьте, я знаю, что он поступил очень некрасиво, но в случае дуэли с лордом Ротерфильдом ему вообще не видать никакого будущего!
– Что за высокая челтенхэмская трагедия о мести!.. Вряд ли Ротерфильд доведет дело до того, чего вы так боитесь, дорогое дитя!
– Говорят, он еще ни разу не промахнулся! – пролепетала Доротея и побледнела.
– Тогда он ранит Солтвуда ровно в то место, куда нужно.
– Они не должны и не будут стреляться! – упрямо произнесла девушка. – Убеждена, стоит мне только рассказать о Чарли лорду Ротерфильду, он не будет таким жестоким, чтобы настаивать на дуэли!
– Вы бы лучше заставили брата извиниться за свое поведение.
– Да, – печально согласилась она. – Бернард советовал так и поступить. Увы, лорд Ротерфильд очень меткий стрелок, и Чарли ни за что на это не согласится, потому что все станут считать его трусом.
– Позвольте узнать, а кто такой Бернард?
– Мистер Водворт. Мы с ним очень давно знакомы, и он будет одним из секундантов Чарли. Именно он мне все рассказал. Я его заставила. Пообещала, что Чарли ни о чем не узнает. Что же мне делать? Остается лишь уповать на милосердие лорда Ротерфильда.
– Лорд Ротерфильд, как вы догадываетесь, милосердием не отличается. Более того, вы окажете плохую услугу мистеру Водворту, если выяснится, что он повел себя некорректно, посвятив в дело вас.
– Ой, я бы ни за что на свете не стала причинять неприятности бедному Бернарду. Но ведь я уже все рассказала вам, сэр!
– На меня вы вполне можете положиться, я вас не выдам.
Она благодарно улыбнулась.
– Вы очень добры. Но я твердо намерена встретиться с лордом Ротерфильдом.
– А я твердо намерен отправить вас домой. Жилище Ротерфильда – неподходящее место для ночных визитов. Боже правый, если кто-нибудь узнает, что вы к нему поехали…
Она поднялась и всплеснула руками.
– Положение отчаянное! Если с Чарли что-нибудь случится, мама не перенесет. Какая разница, что будет со мной! Августа говорит, что когда-нибудь я все равно себя загублю, потому что у меня нет никакого понятия о жизни. Сейчас это случится или позже – не имеет значения, вы так не считаете?
– Нет, не считаю! – смеясь, ответил он. – Не терзайтесь так, глупое вы дитя! Может, поручите мне проследить, чтобы с вашим братцем не случилось ничего плохого?
Девушка изумленно посмотрела на него, в ее глазах вспыхнул огонек надежды.
– Вам, сэр? Неужели вы встретитесь с лордом Ротерфильдом и объясните ему, что бедный Чарли так ужасно себя повел, потому что наш отец умер давно, Чарли в то время был еще маленьким, а мама не пускала его в школу и никому не разрешала ему перечить. К тому же он совсем недавно приехал в город и пока не научился держать в узде свой вспыльчивый характер…
Он прервал этот беспорядочный поток слов, взяв маленькую дрожащую руку девушки и легонько ее поцеловав.
– Будьте уверены, я не позволю лорду Ротерфильду причинить вред несчастному Чарли!
– А он вас послушает? – засомневалась Доротея. – Мисс Стендстед, близкая подруга Августы, говорит, он очень гордый человек с тяжелым характером и не считается ни с чьим мнением.
– Это чистая правда, однако в моей власти заставить его поступить так, как мне нужно. Вы можете совершенно спокойно на меня положиться.
Девушка облегченно выдохнула, на ее губах вновь заиграла очаровательная улыбка.
– Да, сэр! Я вам доверяю. Честно говоря, когда вы отдернули штору, я не на шутку испугалась. Вы на меня так смотрели!.. Однако это полностью моя вина, и теперь я вижу, что у меня не было ни малейшей причины вас бояться! Вы очень добры! Я даже не знаю, как мне вас отблагодарить!
– Забудьте о том, как я на вас смотрел, мне это будет достаточной благодарностью. А сейчас я отвезу вас домой. По-моему, вы говорили, никто не знает о вашей отлучке? Можете вернуться так, чтобы никто из слуг не заметил?
Доротея кивнула, в ее глазах загорелись озорные огоньки. Хозяин весело произнес:
– Ужасная девушка! Искренне сочувствую леди Солтвуд!
– Знаю, я нарушила все приличия, – с раскаянием произнесла она. – А что еще мне оставалось делать? Но признайте, сэр, все вышло как нельзя лучше! Потому что я спасла Чарли и уверена, что вы никогда никому не расскажете, в какое неприятное положение я попала. Надеюсь, вы не взаправду считаете меня ужасной?
– Если бы я рассказал, какой вас считаю, то был бы ужасен я. Идемте! Я отвезу вас домой.
2
Ни один юный джентльмен, собирающийся на первую в своей жизни дуэль, не получал от своих секундантов меньше поддержки, чем лорд Солтвуд от сэра Фрэнсиса Апчерча и мистера Водворта. Сэр Фрэнсис лишь молча качал головой, зато мистер Водворт высказывал свое мнение о происходящем, не стесняясь в выражениях, потому что решил, будто знакомство с дуэлянтом с пеленок дает ему такое право.
– Ты выставил себя на посмешище! – заявил он.
– Хуже! – внес свою лепту сэр Фрэнсис.
– Гораздо хуже! – согласился мистер Водворт. – Что за ужасные манеры, Чарли! Ты был пьян, конечно же.
– Ничего подобного! Во всяком случае, несильно.
– Пьян в стельку. Не скажу, что было заметно, но чем еще это объяснить?
– Вот именно! – вставил сэр Фрэнсис.
– Во-первых, зачем ты уговорил Торриберна взять тебя в шикарный клуб? Ты еще не дорос до него, мой мальчик! Я тебе так и сказал, когда ты приставал с этим ко мне. И зачем ты остался там после того, как Ротерфильд тебя отчитал?
Лорд Солтвуд заскрипел зубами.
– Ему не следовало так со мной разговаривать!
– Наверное, не следовало. У него острый язык. Тем не менее ты не имел права обвинять его в том, что он играет утяжеленными костями.
Сэр Фрэнсис передернул плечами и со страдальческим видом закрыл глаза.
– Нужно было немедленно извиниться, – упорно продолжал мистер Водворт. – А ты вместо этого вступил с ним в перепалку!
– Если бы он не велел официанту – официанту! – выставить меня вон!..
– Ему следовало вызвать швейцара, – согласился сэр Фрэнсис, однако, заметив, что сия любезная ремарка еще больше разозлила вспыльчивого молодого друга, попросил прощения.
Затем его осенила превосходная мысль. Он посмотрел на мистера Водворта и неожиданно сказал:
– А знаешь, Берни, Ротерфильду не следовало принимать вызов! Ведь он прекрасно знал, что Чарли живет в городе меньше полугода.
– Дело в том, что он его все-таки принял, – заметил мистер Водворт. – Впрочем, еще не поздно. Чарли просто нужно принести извинения.
– Ни за что! – отрезал лорд Солтвуд.
– Ты был неправ, – настаивал мистер Водворт.
– Знаю, поэтому собираюсь выстрелить в воздух. Так я покажу, что признал свою ошибку, но не побоялся встретиться с Ротерфильдом.
От этого благородного заявления из рук сэра Фрэнсиса с грохотом упала трость, янтарный набалдашник которой он задумчиво поглаживал все это время. Мистер Водворт посмотрел же на дуэлянта так, будто испугался за его рассудок.
– Выстрелить в воздух? – ахнул он. – В поединке с Ротерфильдом? У тебя совсем съехала крыша! Тогда, приятель, тебе конец! А теперь послушай, Чарли, если не хочешь перед ним извиняться, то стреляй на поражение, как только упадет платок. Иначе я умываю руки.
– Ничего хорошего, если он убьет Ротерфильда, – возразил сэр Фрэнсис. – Придется уезжать из страны.
– Не убьет, – заверил мистер Водворт.
Больше он ничего не сказал, однако Солтвуд понял: секунданты находят мизерными его шансы попасть в противника с двадцати пяти ярдов. Чарли не считал себя никудышным стрелком, но подозревал, что гораздо проще попасть в крошечную мишень в тире, чем в человека в парке Паддингтон-Грин.
На рассвете мистер Водворт заехал за ним в тильбюри[8]. Бросать камешки в окно не пришлось, поскольку его светлость ночью почти не спал и уже оделся. Молодой человек прокрался вниз, вышел из дома и с достойной уважения выдержкой пожелал мистеру Водворту доброго утра. Тот кивнул и деловито осмотрел дуэлянта.
– На сюртуке нет ярких пуговиц? – осведомился он.
Этот вопрос усилил легкое чувство тошноты в животе Солтвуда, однако мистер Водворт на нем не остановился и напомнил дуэлянту поднять воротник и постараться стать боком к противнику, чтобы как можно сильнее усложнить тому задачу. Усаживаясь в карету, лорд Солтвуд ответил с притворным весельем:
– Если Ротерфильд действительно настолько меткий стрелок, то на наши уловки ему наплевать.
– Ну, излишний риск нам тоже ни к чему, – поморщился мистер Водворт.