— Что она производит?
— Порнофильмы. Они снимают фильмы и размещают их на разных сайтах в интернете, а затем люди могут купить себе ночь с девушкой, которая им понравилась на экране.
Элоиза скривилась.
— Блин, как отвратительно! Откуда ты все это знаешь?
— Мы хотели снять репортаж в прошлом году, но руководство запретило. Решительно!
— Почему?
Томас пожал плечами.
— Может быть, они побоялись, как бы их однажды не выбросило на берег, как Гленна Нильсена — если это его выловила полиция. Еще у меня возникло ощущение, что один начальник или двое сильно нервничали по поводу того, что́ мы могли бы обнаружить, если бы начали копать.
— Ты имеешь в виду их?
Томас кивнул.
— Когда дело касается сексуальной жизни людей — особенно тех, у кого фетиш находится на темной стороне гаммы — они практически готовы убивать, лишь бы не быть разоблаченными и выставленными напоказ. «Клуб Селеста» известен жестким сексом. Садомазохизм, бондаж… Жесткая хрень! — Он пожал плечами. — Я думаю, многие предпочли бы, чтобы наша история никогда не увидела свет.
— И Мия Сарк работала там. — Элоиза прикусила губу, размышляя. — Получается, все клиенты, которые у нее были, теоретически являются подозреваемыми, верно?
Томас кивнул.
— А эти порносайты…
— Что?
— Как они называются? — спросила Элоиза.
— Которые? Их тысячи.
Она взмахнула рукой.
— Самые известные?
— YouPorn, Redtube, XVideos, Pornhub…
Элоиза подняла брови.
— Ничего себе, как основательно, да?
Томас бросил на нее взгляд, говоривший: «А ты как думала?»
— Но такого рода вещей не существовало в 1997 году, когда интернет еще был в новинку, — сказала Элоиза. — У меня тогда, кажется, даже не было Хотмэйла. А Гугл еще не изобрели.
— Нет, сетевое порно уже существовало тогда. — Томас откусил кусок хлеба и стал жевать. — Иногда я думаю, что именно поэтому и изобрели интернет — чтобы предоставить секс-индустрии более легкий канал распространения. Но, конечно, тогда было не так много сайтов, как сейчас.
Он открыл свой ноутбук, зашел в Гугл, перешел по нескольким ссылкам и стал читать:
— В «Гардиан» пишут, что The Hun, Hush-Hush и World Sex были первыми сайтами, которые предлагали…
— Подожди, что ты сказал? — Элоиза выпрямилась.
— Тут говорится, что порно в интернете получило взрывную популярность в…
— Нет, те сайты, которые ты назвал. — Она отставила бокал, подошла к Томасу и заглянула ему через плечо.
Она ткнула пальцем в экран.
— Вот это! Hush-Hush!
— Что это? — Томас поднял на нее глаза.
— В коробке с документами по делу Мии Сарк в полицейском участке была видеокассета с ее именем и надписью «Hush-Hush».
— Ты уверена?
— Да. Там было написано: «Hush-Hush, 8 декабря».
— А год был указан?
— Нет. Я только обратила внимание на восьмое декабря, потому что в этот день застрелили Леннона.
— Ну да, — Томас кивнул. — И разбомбили Перл Харбор.
— Нет, это случилось 7 декабря.
— Точно? А я вот помню, что это…
— Перл Харбор был атакован седьмого, а восьмого Соединенные Штаты объявили войну Японии.
Томас улыбнулся, и Элоиза поняла, что они думают об одном и том же: что они вернулись к прежним ролям и снова принялись за свой пинг-понг. Элоиза лучше разбиралась в культуре и истории, а Томас — в политике и бизнесе, и с момента их первой встречи в Школе журналистики они все время по очереди поправляли друг друга, как пара пожилых супругов.
— Как ты думаешь, в полиции лежит фильм с Мией Сарк? — спросил он. — Порнофильм?
— Ну, во всяком случае, она работала в клубе, так что… — Элоиза пожала плечами и подумала о том, что сказал ей Шефер: Мия Сарк ударила Яна. Поцеловала его!
Был ли Шефер прав в своем предположении?
Мог ли Ян искать утешения в «Клубе Селеста» после смерти Алисы?
Нашел ли он Мию в интернете? На Hush-Hush?
— Этот сайт еще существует? — спросила Элоиза.
Томас погуглил.
— Да, — кивнул он.
— Так, может быть, и фильм все еще там? Если с ней действительно сняли фильм?
— Возможно, но вероятность того, что мы его найдем, не очень велика. Нам пришлось бы прокладывать путь через тысячи роликов без четкого понимания, что мы ищем, и мы…
— Но не в том случае, когда у нас есть конкретная дата, — сказала Элоиза, вытаскивая свой телефон. — Ингеборг Сарк сказала, что Мия проработала в «Селесте» полгода перед своим исчезновением в мае 1997 года. Значит, это должно быть 8 декабря 1996 года, верно?
— Да, или следующего года. Если ее продали за границу, как считают в полиции, то, возможно, они наткнулись на видео, которое это подтверждает.
— Значит, это должно быть 8 декабря 1996 или 97-го года.
— Да, потому что декабрь 98-го уже не подходит, верно? Именно тогда поиски были приостановлены, да?
Элоиза кивнула и посмотрела на часы.
— Я знаю кое-кого, кто может нам помочь.
Был вечер пятницы, время близилось к полуночи, и ей стало грустно при мысли, что Мортен Мунк гарантированно будет дома, вместо того чтобы находиться где-нибудь на вечеринке или даже, возможно, на свидании с женщиной, которая оценила его большое сердце и крупное тело. Элоиза нашла номер в списке контактов и позвонила.
Мунк ответил на звонок в ту же секунду, и она поняла, что он сидел с телефоном в руке.
— You may speak![33]
— Привет, это Элоиза, — сказала она. — Я не помешала?
— Ни в коем случае. — Его голос звучал как всегда хрипло и напряженно. — На самом деле я тут просматриваю кое-что новое, что мне удалось выяснить об этом Мазореке. Старая медицинская карта, которая может быть тебе интересна.
— Да?
— Да, я вижу, что он долго лежал в больнице, и думаю, что, возможно, это имеет какое-то отношение к делам, которые ты расследуешь. — Элоиза слышала, как Мунк листает какие-то бумаги. Он прокашлялся. — С 14 февраля по 3 марта 1994 года он лечился в больнице Сеннерборга. Его госпитализировали с какой-то тяжелой травмой. Левая рука у него была почти оторвана от плеча, и он прошел через море операций и долгую реабилитацию. Тут не говорится, был ли это несчастный случай на работе или это…
— Это был питбуль, — сказала Элоиза. — Мазорек подрался с его хозяином, и тот напал на него.
— Ого, жуть какая! Эти собаки иногда совершенно ненормальные!
— По слухам, собака после этого долго не прожила.
— Ну так что, тебе нужна медкарта? — спросил Мунк.
— Нет, но я хотела спросить, не поможешь ли ты мне найти в Сети еще кое-что.
— Что тебе нужно?
— Я ищу старую запись с одного порносайта. Ты сможешь найти такое?
— Нууу… — протянул он, и Элоиза поняла, что он сомневается. — Это зависит от обстоятельств. Ты все еще работаешь над той историей, о которой Бетгер не должен знать?
— Да.
— Хм, тогда это будет немного затруднительно.
— Почему?
— Потому что одно дело — обычные фоновые исследования. Это я могу легко замаскировать. Но мне будет трудно объяснить, почему я просматриваю порносайты в рабочее время. Я не могу использовать серверы газеты для таких целей.
— У тебя сейчас разве не выходные?
— Да.
— А ты не можешь воспользоваться собственным компьютером?
— Ты имеешь в виду сейчас? — Голос у Мунка сорвался. — Тебе это нужно прямо сейчас?
— Да, желательно. Если это не затруднительно? — Элоиза взглянула на Томаса, который просматривал один из ее блокнотов.
Мунк зашуршал бумагой.
— Ладно, говори, что искать, — сказал он.
Элоиза сказала ему, какие даты и годы искать и на каком сайте.
— Девушку, которую я ищу, зовут Мия Сарк. Я думаю, вряд ли она будет там под своим именем, но ты, наверно, сможешь найти в интернете ее фотографии, чтобы сравнить. Фильм, возможно, был снят продюсерской компанией под названием «Kingdom». Они известны тем, что снимают садомазу и все в этом духе.
— Хорошо, — сказал Мунк. — Я посмотрю.
Элоиза поблагодарила его за помощь и повесила трубку. Она взглянула на Томаса.
— Он посмотрит, — сказала она.
— Что это? — Томас показал ей один из ее блокнотов.
Элоиза прищурилась и вгляделась в текст.
— Это записи, которые я сделала после вчерашнего посещения полицейского участка в Сеннерборге. Тебе не кажется, что расследование слишком быстро прекратили? Через четырнадцать месяцев?
— Да, но я скорее имею в виду то, что ты написала о Палермском протоколе. Откуда ты это взяла?
— Это резолюция ООН о предотвращении и пресечении торговли людьми.
— Да, это я понимаю, но… — Томас вышел из кухни, не сказав больше ни слова, и через минуту вернулся с папкой в руке.
— Что это? — спросила Элоиза.
— Дело, которое я расследовал в прошлом году — женщина убила своего мужа и его любовницу в Августенборге. Это выдержка из протокола.
Он положил папку перед Элоизой и раскрыл.
— Каждый раз, когда в расследование вносится новая информация, она помечается датой и подписью следователя. Это как бортовой журнал, где можно посмотреть, кто что делал и когда в расследовании появились разные улики. Записывается все в хронологическом порядке. — Он указал на поля документа. — Вот, например. Здесь можно посмотреть, что 14 октября был допрос свидетеля — коллеги убитого… У полиции есть подозрение, что это убийство из ревности… Найдено письмо подозреваемой, где говорится что-то о мести, и так далее. И тут же указывается фамилия, номер удостоверения и подпись следователя, который добавил информацию, а также дата и время.
— Так? — Элоиза вопросительно посмотрела на него. — И?
— Ты видела отметки в деле Мии Сарк?
— Эм, да, я видела самую последнюю. А что?
— Какое число там стояло?
— 3 августа 1998 года — через два дня после аварии во Фленсбургском фьорде, в которой погиб Том Мазорек. Там говорилось, что дело приостановлено, но я не обратила внимания, кто оставил эту отметку. А что?