Девушка с фотографии. Убер кивнул.
– Ага. Вот в чем фишка.
Нэнни фыркнула, вернулась к вязанию.
– Выпьем, няня, где же кружка… – пропел Убер. – Наталья Васильевна, а вы, кстати, говорите по-английски?
– Не твое дело! – отрезала Нэнни. Она опять впала в свою характерную ворчливость. Защелкала спицами.
– Забавно, – сказал Убер. – Мне на этой станции все говорят, что это не мое дело.
– А что ты? – Нэнни подняла взгляд.
– Да, ангел, что? – Мика тоже смотрела на него.
– А я переспрашиваю. – В голосе Убера появились звенящие ноты. – Я сам привык решать, мое это дело или не мое.
Он помедлил.
– А почему Марта?
– Ее родители приехали откуда-то из Прибалтики, – проворчала Нэнни. – Если тебя это интересует. Мать назвала дочку Марфа. А она захотела – Марта. Напридумывают нерусских имен, как будто хороших русских не хватает.
Убер засмеялся.
– О да.
– А ты молчи, нерусский. Ты вообще немец какой-то.
– Молчу, молчу. А Мика? Что значит?
– Полное имя Микаэла, – сказала Нэнни. – В честь Архангела Михаила. Слышал про такого?
– А он тоже нерусский? – спросил Убер. Нэнни широко распахнула глаза:
– Кто нерусский?
– Архангел Михаил, небесный полководец. Микаэль. Миша. Мишель. О! Ми-шель, ма бэль, – пропел Убер. – Та-та-та, та-та. Та-да-тата.
– Миша, это лучше.
– Это почему? – удивился Убер.
– Не знаю. Ангелы – они все русские, мне кажется. И имена у них поэтому старинные русские.
Некоторое время Убер молчал. Видимо, переваривал новые для него сведения об ангельском происхождении.
– Натали Васильевна, вы просто потрясающая женщина, – сказал он. – А всяким Уриэлям, Узиэлям, Азраэлям приготовиться на выход. Я считаю. Вот это я понимаю, серьезный подход!
– А Мика все-таки лучше всего звучит. Как-то… – Нэнни вздохнула. – По-домашнему.
– Да, неплохо, – согласился Убер. – Эй, красотка Мишель! – позвал он девочку. – Есть хочешь?
– Она всегда хочет, – сказала Нэнни.
– Я всегда хочу. Только я Мика.
– Отлично. В здоровом теле – здоровый пельмень! Я всегда так говорю. Главное, вовремя его туда запихать. Пошли пожрем. Нэнни, вы с нами?
За столиком в углу сидели знакомые люди в серых брезентовых плащах. Убер насмешливо отсалютовал им, старший мортус кивнул. Младший даже не оторвался от тарелки. С его рыжей полубороды капнул бульон. По поверхности тарелки разбежались круги.
Убер отвернулся. Они с Микой заняли стол поближе к стойке. Нэнни идти с ними отказалась, и они договорились с Микой, что принесут няне поесть в палатку.
Они заказали кашу – Мике сладкую, с персиковым вареньем, а Уберу – с пряностями, от которых начался пожар во рту. По кружке горячего чая. На десерт – по куску хлеба, посыпанного сахаром. И консервированные персики в жестяной банке – для Нэнни.
Похоже, долг Убера перед заведением становился просто астрономическим. Скинхед вздохнул. «Плевать». Он хотел взять выпить, но перед Микой постеснялся.
Они уже вовсю работали ложками, когда ситуациям изменилась. Бармен громко поставил стакан на стойку. Убер поднял взгляд – бармен посмотрел на него, задержал взгляд и безразлично отвернулся. Начал протирать стойку. Убер понял. Он увидел движение в жестяном «фартуке» за спиной бармена, а затем услышал шаги за спиной. Дыхание людей. Двое. Убер посмотрел на Мику, серьезно, с прищуром.
– Мика, – сказал Убер девочке. – Что бы сейчас ни случилось, ничего не бойся. Договорились?
Мика подумала и кивнула.
– Хорошо, ангел.
За спиной Убера встали двое.
В отражении в жестяной пластине над баром они были искаженными цветными пятнами – один желтый, другой с синевой. Убер негромко засмеялся.
– Посмотри на этого лысого урода, – сказал Желтый.
– Точно урод, – подтвердил Синий.
– Этот урод что-то хорошо питается, а?
– Нормально жрет, да.
– У меня здесь неограниченный кредит, – сказал Убер.
– Твой кредит закончился, – проговорил человек за спиной. – Фашист.
Убер улыбнулся, покачал головой. Сказал, не оборачиваясь:
– Ошибаешься. Мой кредит только начинается.
– С чего бы? – удивился Желтый. В следующую секунду он улетел. Сбил пару стульев, вцепился в стол, чтобы не упасть окончально. Глаза осоловелые, круглые от удивления и боли. Из носа медленно вытекла тонкая струйка крови. Желтая кофта задралась над тощим впалым животом.
– С прямого удара в нос, – пояснил Убер. – Веришь, нет?
– Ты! – Второй бросился в атаку. На нем была синяя спортивная ветровка с розовыми полосами. И он весил килограммов на десять меньше Убера.
Убер поставил жесткий блок локтями, затем врезал боковой удар ногой – с разворота, классный мощный удар.
«Блин, самому понравилось, – подумал Убер. Синий отлетел назад, с грохотом рухнул, покатился, опрокидывая столы и стулья. – Черт, даже сломал что-то. Вгоняют меня в долги, уроды».
Синий заканючил, застонал.
Мика строго посмотрела на Убера. Скинхед развел руками.
– Ну… ангелы так делают, – пояснил он почти смущенно. Мика нахмурилась.
Синий ныл, словно отходил на тот свет. Убер пошел к нему, насмешливо оглядел. «Да-а, просто кровавая каша, а не травма». На самом деле внешне ничего криминального. Убер хмыкнул.
– Ну-ну… Не хнычь. От хорошего маваши еще никто не умирал, – подбодрил Убер. Почесал затылок и добавил не так уверенно: – Хотя вру… умирали. Как вы там, чуваки, живые?
Скинхед встал над поверженными братьями. Те даже перестали стонать. Лежали на полу, скрючившись, что один, что другой.
– Вы кто такие, братцы-тунеядцы? – спросил Убер.
– Ты нарвался, – сказал Желтый.
– Да, ты нарвался, – сказал Синий.
Мика засмеялась. Уберу даже бить их расхотелось. Мортусы негромко засмеялись за своим столом, один что-то сказал другому.
– Вставайте и на выход. Заебали.
Синий помог Желтому подняться. Они двинулись к выходу, прихрамывая.
– Стоять, – негромко велел Убер. Его осенила новая мысль. – А убрать за собой? Стулья поднимаем, столы на место. Давай, давай, как ломать, так первые… а как убирать за собой, так мы злые пидоры и ручки у нас нежные.
Стеная и охая, они восстановили относительный порядок в заведении.
– И веселее! – командовал Убер. – Лица счастливые! Давайте, Лелек и Болек, работаем с огоньком!
Они подняли стол, расставили стулья. Сломанный отнесли в угол, сложили отдельно.
– О, у тебя молоток-гвозди есть? – спросил скинхед.
Бармен пожал плечами. Кто его знает.
– Ладно, – хмыкнул Убер. – Свободны. Вот вы унылые.
Они ушли, поддерживая друг друга. Убер закатил глаза на мгновение, фыркнул. Вернулся к стойке.
– Ущерб тоже можешь внести в мой кредит, – сказал он. Бармен кивнул.
– Это люди Соловья, – сообщил бармен невозмутимо. – Если вам интересно. Возможно, скоро вам придут делать очень больно.
Убер на мгновение помрачнел. Затем рассмеялся.
– Чувак, – сказал он. – Ты хуже ворона Эдгара По. Только не говори «неверморе», я тебя прошу.
– Никогда, – каркнул бармен.
– Что?! – Убер решил, что ослышался.
– Никогда не скажу. Я не знаю латынь.
Убер вздохнул.
– Вот ты тролль. Мика, пошли.
– Что случилось с Мартой? – спросил Убер негромко, когда Мика, разморенная обедом и эмоциями, уснула. Нэнни смотрела на него в полутьме палатки, темные глаза ее поблескивали.
– Зачем тебе? Ты уйдешь, а нам тут жить…. Или ты действительно вообразил себя ангелом, посланным с небес? – язвительно сказала она.
– Я корыстно заинтересован. Мне обещали перо. А это, как вы понимаете, Наталья Васильевна, очень серьезно. Очень.
Нэнни помолчала.
– Ну же, – сказал Убер.
– Она уехала.
Убер решил, что ослышался. Нэнни сказала это так уверенно и искренне, что он почти поверил.
– Что? – Убер помолчал. – А как же…
– Вот так.
Скинхед почесал лоб, мучительно напряг мозг. «Что-то я пропускаю…»
– Вы точно знаете, что она уехала?
– Да, она должна быть на Звоне.
Лицо Убера, видимо, стало слишком выразительным. Нэнни побледнела.
– Звенигородская на карантине, – сообщил Убер. – Чума.
– Что… – Лицо Нэнни осунулось на глазах, посерело. – Но…
– Если это так, мне жаль. Она умерла три раза назад, как сказала Мика.
– Стоп!
– Что? – Нэнни обернулась.
– Она ушла без паспорта. Значит, не собиралась уезжать со станции. – Убер размышлял вслух. – Итак, как опытный мистер Холмс хочу спросить: какие ваши доказательства? Ну что еще?
Нэнни заговорила:
– Ей обещали сделать паспорт… другой. С другим именем, не знаю. В общем, совсем другой.
– Кто? – Убер помедлил.
– Чечен, – сказала Нэнни.
Убер закаменел лицом.
– А! Этот. Он ведь не чеченец?
Нэнни фыркнула.
– Какое там! Знаем, знаем, он всем рассказывает, какие чеченцы страшные и как резали головы русским. А он такой страшный, что отрывает головы голыми руками. Но мало кто верит. Но откуда-то с Кавказа вроде бы.
– Так что с ним?
– Она ушла на встречу с ним.
– Стоп. А зачем ей уезжать, да еще тайно?
Нэнни помолчала.
– Ну же!
– Не знаю, – сказала она.
– Как часто я слышу это. – Убер усмехнулся. – Но не верю.
– Слышал крик? – спросила Нэнни. – Конечно, слышал. Нашу бедную Марту обещали дракону.
Глава 5
Убер лежал на койке, смотрел в полотняный потолок. Иногда потолок словно начинал шевелиться от сквозняка. Над станцией гулял ветер. Нэнни говорила, что это от того, что на Кладбище создают тягу, для крематориев, поэтому тянет даже отсюда. Но если это правда, над «Обводным» иной раз поднимался такой воздушный поток, что палатки начинали трепетать, словно стояли на склоне горы, на поверхности. И словно собирался ураган…
«Уходи, странник, пока можешь… нам уже поздно», – крутились в голове слова Мамеда. И тот дикий танец. Раз! Раз!