нимом К.Р. (автор романса "Растворил я окно - стало грустно невмочь - Опустился пред ним на колени..."). Во дворе Мраморного дворца - конный памятник Александру III работы Паоло Трубецкого, прежде стоявший на Знаменской площади (сейчас Восстания). Во дворце - филиал Русского музея, по преимуществу - современное российское и западное искусство. Восстановлены несколько ринальдиевских интерьеров и личные комнаты великих князей.
Марсово поле
Главный вход в Мраморный дворец - со стороны Марсова поля. Эта огромная площадь вплоть до революционных событий являла собой "петербургскую Сахару" - огромный военный плац в самом центре города. Каждый год в мае русская императорская гвардия во всем своем блеске проходила здесь перед императорским семейством.
В марте 1917 года в центре пустыря похоронили несколько сотен человек, погибших в феврале. В 1919 году бок о бок с этими могилами соорудили абсолютно авангардный мемориал из четырех гранитных призматических глыб (автор - Лев Руднев). Материал позаимствовали из Сального буяна, складского здания, сооруженного Тома де Томоном. Тексты эпитафий написал лично нарком просвещения Анатолий Луначарский, претенциозный графоман: "К толпам якобинцев, /Борцов 48,/К толпам коммунаров/Ныне примкнули/Сыны Петербурга". До 1933 года здесь хоронили видных большевиков. На Марсовом поле разбили регулярный сквер, известный обилием сирени. В 1957 году старейший коммунист Ленинграда, Прасковья Ивановна Кулябко, член партии с 1898 года, включила здесь вечный огонь посредством факела, зажженного от мартеновской печи Кировского завода.
Марсово поле, в сущности, - абсолютно троцкистское место. Здесь хорошо было бы собираться антиглобалистам, последователям Че Гевары. Этот радикальный левый бренд петербургские туроператоры, впрочем, продавать пока даже не пробовали, поэтому местность воспринимается как какой-то нефункциональный пустырь, результат бомбежки.
Правую сторону Марсова поля образует длиннейшее ампирное здание, построенное Василием Стасовым, любимым архитектором Николая I, для офицерских казарм Павловского полка. Сейчас здесь - Ленэнерго, местный филиал РАО ЕЭС, представительство Анатолия Чубайса на не чуждых ему невских берегах.
Ближе к Мойке по этой же стороне Поля стоит дом Адамини, редкий случай здания, названного не по владельцу, а по архитектору. В доме этом, в советское время бывшем литераторским и профессорским, вырос режиссер Алексей Герман. В 1915 году в адаминиевском доме приключилась революция в мировом изобразительном искусстве: в "Художественном бюро Добычиной" Казимир Малевич выставил свой "Черный квадрат". С 1915-го по 1917-й тут же, во дворе, располагалось артистическое кафе "Привал комедиантов", хорошо известное хотя бы по "Поэме без героя" Анны Ахматовой. И сейчас здесь действует некое одноименное заведение, претендующее на знаменитый бренд.
Северная сторона Марсова поля, выходящая на Неву, переходит в предмостную Суворовскую площадь. Слева - служебный корпус Мраморного дворца, в центре - аллегорический памятник Суворову в виде Марса, прикрывающего своим щитом короны Неаполя, Сардинии и Папской области (скульптор Козловский, 1801). В сущности, это памятник бойцу-интернационалисту - ведь Суворов в итальянском походе воевал с французами не за интересы России.
Справа - дворец герцога Ольденбургского (архитектор Кваренги). Герцогский дом породнился с российским императорским в результате брака великой княжны Екатерины Павловны, сестры Александра I, с Георгом Ольденбургским. Герцогство аннексировал Наполеон, герцоги (что делать!) осели в России. В советское время во дворце разместился вуз, выпускавший библиотекарей, режиссеров народных театров и эстрадных исполнителей - Институт культуры имени Н.К.Крупской. Сейчас заведение переименовали, но в городе его до сих пор называют "Кулек" или "Крупа". Сила вуза была в очень хорошеньких провинциальных девицах и приятных светских молодых людях, не желающих перегружать себя университетской наукой. "Крупу" закончили Татьяна Буланова, демонический тенор Сергей Рогожин, звезда русского фолк-попа начала перестройки Марина Капура и много других прелестных людей.
По Дворцовой набережной к Летнему саду ведет Нижне- Лебяжий мост, объект ненависти автомобилистов. На нем и на расположенном буквально в 50 метрах Прачечном мосту машину подкидывает так, что пассажиры на какое-то мгновение оказываются в состоянии невесомости. Ваш путь лежит вдоль пресловутой решетки Летнего сада работы Юрия Фельтена - эталона классицистического минимализма. Русские поэты единодушно считали ее лучшей в мире. Константин Батюшков писал: "Я видел славную решетку Тюильрийского замка, отягченную, раздавленную, так сказать, украшениями - пиками, касками, трофеями. Она безобразна в сравнении с этой". Ахматова: "Я к розам хочу, в тот единственный сад, /Где лучшая в мире стоит из оград".
Летний сад
Старейший сад Петербурга был разбит в 1704 году. Сад этот регулярный, то есть дорожки в нем, как улицы и авеню на Манхэттене, пересекаются под прямыми углами. Наивно-рациональная идея заключалась в том, что парк должен не только давать возможность для моциона, но и исподволь просвещать. Здешние скульптуры, по большей части изготовленные в XVIII веке в Италии, должны были ввести еще довольно дикого русского дворянина в круг героев античности, обучить его языку мифов и аллегорий, лежавших в основе тогдашней европейской культуры.
Советские парки культуры и отдыха с их дискоболами, стахановцами и героями-летчиками - вариации на ту же тему. В этом саду не должна приходить идея обниматься с девицами, выпивать с приятелями или играть в казаки-разбойники. Это место чинное, для людей солидных, воспитанных детей в сопровождении нянек или мамаш. На ночь сад закрывается. Когда в начале 1980-х неизвестные вандалы разбили в саду несколько мраморных статуй, это было воспринято горожанами как трагедия исторического масштаба. Словом, место сакральное - как кладбище. Осенью все 89 садовых скульптур закрывают в специальные будочки-футляры, похожие на дачные сортиры. К маю футляры снимают. Надевание и снятие футляров - важная часть петербургского календаря, как открытие и закрытие петергофских фонтанов или начало и конец разводки мостов на Неве.
Забавное исключение из античной строгости - памятник дедушке Крылову (1855 год) в духе бидермайера, работы Петра Клодта, главного специалиста по лошадям времен Николая I. На пьедестале - герои крыловских басен. Вот уже полтора века не прекращается хоровод детей и их родителей, использующих памятник как важное педагогическое пособие.
В саду сохранился прелестный Летний дворец Петра I (единственное, по существу, аутентичное здание в Петербурге, напрямую связанное с императором) и два павильона - Чайный и Кофейный домики (архитекторы, соответственно, Шарлемань и Росси). В Кофейном - малоинтересное заведение общепита, в Чайном - опять же средний - выставочный зал. Летом по выходным в саду играют духовые оркестры. Сад заменяет немолодым петербургским дамам кафе. Учительницы словесности на пенсии, поликлинические доктора со стажем приходят сюда, чтобы обсудить невесток, поговорить о недугах и последних концертах в филармонии.
Если пройти Летний сад насквозь, то вы выйдете к Карпиеву пруду, в котором плавают лебеди, в том числе и черный, которым особенно гордится город. Здесь же ваза, преподнесенная Николаю i шведским королем, и роскошная декоративная клумба, которую подарили городу наследники семейства Романовых. На чугунной ограде со стороны Мойки (ее называют решеткой Шарлеманя, в отличие от решетки Фельтена) изображена довольно страшная горгона Медуза.
Посещение Летнего сада наб. Кутузова, 2; 314 04 56, 314 03 74; м. Невский Проспект. Май-октябрь: пн-вс 10.00-21.00, ноябрь-март: пн-вс 10.00-18.00. Вход зимой свободный, летом - 6 р., для студентов - 4 р., для детей - 2 р.
Инженерный замок
Императора Павла I называют "русским Гамлетом". Его мать, Екатерина II, вступила на престол, свергнув мужа, Петра III, отца Павла. Вскоре - не без ее участия - Петр III был убит. Отношения Павла с матерью всегда были напряженными. Она отняла у него старших сыновей, Александра и Константина, и воспитывала их сама. Ходили слухи, что своим наследником, минуя Павла, она объявит Александра.
Внезапная смерть Екатерины сделала Павла императором. Все в его короткое царствование было перевернуто с ног на голову: екатерининские вельможи находились в глухой опале, установления императрицы пересматривались - Павлу Павловичу был невыносим сам уклад материнского царствования. Он не хотел жить и в ее резиденции, Зимнем дворце, и повелел построить новую на месте пришедшего в ветхость деревянного дворца императрицы Елизаветы - нынешний Инженерный замок.
"Романтический наш император" (по Пушкину) бредил Средневековьем. Известен его проект заменить войны турнирами владетельных особ враждующих держав. Православный человек, исправный семьянин, он сделался гроссмейстером католического Мальтийского ордена, предполагающего безбрачие.
Возведенный для него посреди Петербурга рыцарский замок настолько выделяется из общего ряда современной ему российской архитектуры, что многие искусствоведы приписывают его сооружение таинственному гению - Василию Баженову, автору недостроенной усадьбы Царицыно и Пашкова дома в Москве. На самом деле архитектор замка - Виченцо Бренна, который также построил для Павла дворцы в Гатчине и Павловске. За три года (1797-1800) Бренна возвел на острове между Фонтанкой, Мойкой и двумя специально прорытыми каналами (они были засыпаны в 1820 году) новую императорскую резиденцию. По имени апостола Михаила, которого Павел считал своим небесным покровителем, замок назвали Михайловским. Квадратное в плане здание с внутренним 8-угольным двором имеет сложные по конфигурации внутренние помещения (круглые, овальные, многоугольные, прямоугольные с нишами). Боковые фасады снабжены закругленными выступами. В одном из них, выходящем на Садовую улицу, помещалась Михайловская церковь, в другом - том, который выходил на Фонтанку, - Овальный зал.