— Я не смогла открыть эту твою шкатулку, — сказала она, забираясь вверх по лестнице. — Что в ней?
— Ничего особенного. — Питер всё ещё беспокоился и не хотел никому показывать свои волшебные глаза. Он помнил предупреждение профессора о том, как важно сохранить их в секрете. — Это всего лишь старые инструменты вора.
— Правда?! — Девочка помогла ему забраться наверх. — А можно мне посмотреть?
— Секрет фирмы. — Питер закинул мешок за спину. — Девчонке не понять.
— Ну и ладно… Я всё равно не собиралась на них смотреть! — И её высочество побежала в два раза быстрее.
Хотя Питера и обидел её пренебрежительный тон, он почувствовал облегчение.
— На что вы надеетесь после того, как мы спасём детей? — спросил он в надежде, что разговор заставит её немного сбавить скорость. — Хотите стать королевой?
— Я отправлюсь на поиски Безымянного, — сказала Пег.
— Кого-кого?
— Безымянного. Моего брата-близнеца.
Питер уже и забыл о том, что у короля был второй ребёнок.
— Саймон так и не рассказал, что с ним случилось.
— Никто не знает. Он исчез. Трабл и Скрейп считают, его уже нет в живых, но я им не верю. Я спрашивала Саймона, но он всё твердит одно и то же о «спасении Династии» и «возвращении Справедливости».
Питер не был уверен, что разжигать ложные надежды, как это делал ворон, очень мудро.
— Пережить такую кровавую битву, да ещё в младенческом возрасте… — заметил он как можно деликатнее. — Согласитесь, это звучит не очень правдоподобно.
— Он жив. — Девочка толкнула ржавую решётку и вышла на тёплый солнечный свет. — И однажды я его найду. Вот увидишь.
Но, разумеется, Питер ничего не видел: ни дворов, ни неба, ни того, как утренний свет мерцал в ясных изумрудно-зелёных глазах её высочества.
Глава седьмаяРечь короля
Питер и Пег добрались до Столовой как раз к выносу второго блюда. Принцесса привела мальчика к секретному наблюдательному пункту, который располагался во рту одной из многочисленных каменный гаргулий, что извергали потоки воды прямо во внутренний двор. Даже когда мы произносим слово «гаргулья», во рту что-то булькает. Считается, что эти бессмертные существа были когда-то грязными детишками, которых превратили в камень в наказание за мерзкую привычку плеваться на людях. Однако у нашей пары грязных детишек были проблемы посерьёзнее, чем общественные запреты. Питер и Пег прижались к нижнему ряду каменных зубов и стали подслушивать, о чём говорят жители королевства за завтраком. Как и во время вчерашнего ужина, разговоры были благопристойны, а еда — обильна. Питер слышал, как люди говорили с набитыми ртами что-то вроде: «Обожаю инжирное печенье!» или «Боже, ну разве этот омлет из воробья не изумителен?»
С тех пор как Питер побывал здесь в последний раз, Столовую полностью вымыли, а на тумбах вместо воробьёв появились растения в горшках.
— До восхода солнца сюда приходит убираться группа детей, — сказала принцесса. — Взрослые всегда оставляют после себя жуткий…
Питер прижал палец к губам девочки в знак того, что лучше сохранять молчание. Ему необходимо было сосредоточиться на том, что происходило внизу. Питер слышал, как люди жуют. Слышал, как тикают часы на башне. Слышал, как по периметру Столовой течёт поток воды.
— Принцесса, вы ничего не видите в воде?
Пег выглянула из-за челюсти гаргульи, чтобы было лучше видно. Ей всё показалось обычным.
— А что искать? — спросила она.
Питер собрался. От воды поднимался какой-то гадкий запах. «Не торчит ли что-нибудь из-под воды? Может быть, какие-нибудь трубы?»
— Я вижу заросли тростника. Они тут растут по всему двору, примерно через каждые три метра.
Питер кивнул и подвинулся ближе к девочке.
— Вовремя мы пришли. Чутьё подсказывает мне, что король планирует сегодня явиться на завтрак.
— Это просто смешно, — сказала Пег. — Король в жизни не завтракал с подданными. С чего ты так решил?
— В воде рассажены стражники. Всмотритесь в эти тростники. Видите, там огромные тени?
— Да, — сказала девочка через мгновение. — Э-э-это что, монстры?
— Запах мокрого орангутанга ни с чем на свете не спутаешь. — Мальчик не хотел, чтобы его слова прозвучали самодовольно, но подавить ухмылку всё же не сумел. — Оставайтесь на месте! Сюда идёт король!
Будто бы дождавшись его реплики, зазвучали трубы, и из воды поднялись две дюжины вооружённых до зубов орангутангов. Увидев вселяющий ужас ночной патруль средь бела дня, люди впали в панику. Некоторые мужчины рухнули в обморок прямо на месте, другие принялись давиться вафлями. Началось паническое бегство: граждане побросали тарелки и ринулись прочь из Столовой, но, достигнув коридора, обнаружили, что решётка ворот опущена, а значит, путь на остальную территорию дворца был для них отрезан.
— Стойте, граждане! — раздался обезьяний рёв над толпой.
Питер узнал голос того, кого называли Длинным Когтем. Зверь сделал паузу, удостоверившись, что все его слушают, и продолжил:
— Ваш Милостивый Король решил сегодня позавтракать с вами. Поприветствуйте его!
Толпа мгновенно разразилась самыми громкими аплодисментами, какие Питеру приходилось слышать в жизни. Он слышал, как мужчины и женщины топали ногами, улюлюкали и кричали изо всех сил. Но великому воришке было доступно то, что тщательно скрывалось: хлопавшие что есть мочи ладони пахли потом, а крики ликования вырывались из пересохших от страха ртов.
Король вошёл через маленькую дверцу у основания часовой башни. Питер его, конечно, не видел, но зато хорошо слышал. Каждый его шаг сопровождался громким лязганьем шпор.
— На нём броня из часовых механизмов, — сказала Пег. — Он без неё на люди не показывается.
Питер растерялся. Он был уверен, что девочка под словами «часовые механизмы» имела в виду что-то совершенно другое, однако, прислушавшись, уловил тихий скрежет деталей, вращающихся под нагрудником королевских доспехов. Мальчик изучал эти звуки и удивлялся, как могла работать такая странная броня.
Аплодисменты продолжались, пока его величество не оказался во главе банкетного стола. Вместо того чтобы сделать жест рукой, призывавший всех замолчать, он просто стоял и кивал головой.
— Чего он ждёт? — прошептал Питер.
— Хочет посмотреть, кто первым прервётся, — ответила Пег.
Но никто не прерывался. Люди хлопали и ликовали, хлопали и ликовали, пока их руки не покраснели, а голоса не охрипли. В конце концов не выдержал один старик за столом. Он упал на землю, и его крики сменились приступом кашля.
— Достаточно! — Голос короля был одновременно властным и полным негодования.
Питеру показалось, что так не может звучать голос свирепого воина: порою он даже срывался на визг. И всё-таки за его командой мгновенно последовала исполненная ужаса тишина. Король подошёл к старику.
— Ты что, не уважаешь Великого Правителя?
— П-п-прошу вас, Могущественный Король! — взмолился старик. — Пощадите своего верного подданного!
— Стража!
Три орангутанга молнией метнулись через двор, подскочили к старику и за ноги потащили его, кричащего, через коридор навстречу неясной, но явно нерадостной судьбе. Когда его крики наконец утихли, король повернулся к своим подданным.
— Прошу вас, кушайте, — сказал он с великодушной улыбкой.
Все сели на свои места. Ели молча, с трудом проглатывая аккуратные кусочки пищи. Это было непросто, ведь только что жители видели, как две обезьяны, у которых изо рта слюни висели верёвками, заставили одного из их соседей пропасть без следа.
Высоко над ними Питер в обнимку с Пег дрожал, спрятавшись за массивной челюстью гаргульи. И дрожал он не потому, что по его коленям текла ледяная вода, а потому, что его чувствительные уши до сих пор улавливали стоны старика, эхом отдававшиеся по подземелью.
Тем временем взрослые жевали, прихлёбывали и проглатывали остатки своего завтрака. За их спинами по периметру двора бродили орангутанги, высматривая тех, кто слабым аппетитом смеет оскорбить своего короля.
Как только все тарелки были чисты, Инкарнадин вновь заговорил:
— Мои дорогие сограждане! Вам, вероятно, интересно, почему же я почтил вас своим присутствием сегодня утром. Видите ли, уже более десяти лет назад я закончил строительство этого превосходного дворца. Я возводил его своими руками, камень за камнем….
Король прервался, чтобы насладиться восторженными аплодисментами подданных.
— Спасибо, сограждане, — сказал король. — Мне согревает сердце то, как высоко вы цените мои законы, мудрость и самопожертвование.
— Мы ценим! О да! — кричали люди.
— А чтобы вас вознаградить, я планирую устроить на юбилей королевства что-то очень и очень важное.
— Да здравствует юбилей! — вопили люди.
— Я хочу сделать своё королевство таким, каким оно давно должно было стать! Не только превосходным, но и сильным!
— Ура! Королевство станет сильным! — орали люди.
Питер наклонился ниже и прислушался. Что бы ни планировал король, это определённо было как-то связано с работами под землёй.
— Но прежде, чем я вам обо всём расскажу, обсудим дела посерьёзнее.
— Троекратное ура в честь дел посерьёзнее! — голосил народ.
Услышав последний выкрик, король нахмурился.
— Вот слушаю вас, и у меня складывается впечатление, что вы просто повторяете всё, что вылетает из моего превосходного рта.
— Нет же, нет! — закричали люди, занервничав. — Мы внимательно вас слушаем! Мы любим вас!
— Так-то лучше, — огрызнулся король, немного смягчившись. — Как я уже сказал, мне придётся привлечь ваше внимание к одному очень серьёзному вопросу. Кажется, в наш дворец тайно проник шпион. Он называет себя мистером Джастисом Траузерсом, но я подозреваю, что на самом деле он… вор!
Услышав это слово, женщины стали задыхаться, а мужчины задрожали как банный лист. Создавалось впечатление, что одного этого слова было достаточно, чтобы вселить в души подданных чистый ужас.