— Ты имеешь в виду подводных чудовищ? — Скрейп остановился, и все остальные дети уткнулись ему в спину. — В его планы что, входит быть проглоченным с потрохами?
Услышав это, Гиггл побагровела.
— Забери свои слова назад, — сказала девочка. — Скажи, что он жив!
— Тили-тили-тесто! — начал подтрунивать Скрейп, напевая. — Гиггл и Питер, жених и…
— Скрейп, — прервала его Лилиана. — Ты ведь знаешь, в этой клетке клевета и сквернословие не приветствуются. Если ты будешь продолжать в том же духе, то лучше уходи вместе со своими кандалами и своим отношением в другое колесо для рабов.
Скрейпу, конечно, нравилась идея быть рядом с мамой, но реальность уже начала казаться ему не такой и весёлой.
— Отлично! — буркнул он и подтянул цепь. — Мне всё равно не нужна была никакая дурацкая мама.
— Эй ты! — Тимоти схватил друга за воротник. — Ты назвал мою маму дурацкой!
— Убери руки, — отпихнул его Скрейп. — Да, она дурацкая! Все взрослые тупы, как дверные ручки!
В следующую секунду эти двое вцепились друг в друга и начали кататься по клетке, из-за чего вся конструкция закрутилась с опасной скоростью. Остальным детям внутри неё тоже пришлось бежать, чтобы не повалиться на дно. Лилиана как могла старалась растащить мальчишек, а Гиггл просто топала рядом и завывала: «Скажи, что он жив!»
Пег в тревоге начала оглядываться. Ещё немного, и их услышат орангутанги, а если это произойдёт, то кто-то из них может заметить, что один ребёнок не прикован цепью… И узнает беглую принцессу.
— Прошу вас! — взмолилась девочка. — Стража вас сейчас услышит!
— Мерзкий козявкоед!
— Тупорылая дубина!
— Сейчас же скажи, что он жив!
Пег пыталась остановить клетку снаружи, но только ушибла руки. Пыталась издать королевский указ, требующий от них немедленно остановиться, но мальчишки только ещё громче раскричались. Принцессе было необходимо найти способ привлечь их внимание. Мысли её метались, пока она не потянулась к мешку и не вынула из него шкатулку с волшебными глазами.
— Эй, смотрите, что у меня есть! Это магическая коробочка! — Пег открыла крышку и просунула шкатулку между дерущимися мальчиками.
Дети перестали ссориться, и колесо остановилось.
— Это что?.. Глаза? — сказал Тимоти, который, по-видимому, был не совсем в себе.
Пег знала, что должна молчать о волшебных глазах, но это ведь была чрезвычайная ситуация.
— Эти глаза по праву королевского рождения принадлежат моему брату-близнецу, принцу Безымянному, — она закрыла крышку и убрала шкатулку. — Мы нашли их у Питера Нимбла.
Компания смотрела на неё как громом поражённая. Это казалось невероятным. Девочка продолжила:
— Так что выбор за вами: или вы и дальше ссоритесь — и тогда готовьтесь умереть, или слушаете меня — и мы все вместе спасёмся. На кону гораздо больше, чем только наши жизни. Я бы всё вам объяснила, но, честно скажу, сама не до конца понимаю… — Принцесса пристально смотрела на всех по очереди своими ослепительными изумрудно-зелёными глазами. — Мне нужно, чтобы вы просто мне доверились.
Последовала долгая пауза. Девочки заговорили первыми.
— Мы сделаем всё возможное ради принца Питера, — сказали они синхронно и смутились. — Для вас обоих! — быстро добавили они.
— Питер спас мою маму, — сказал Тимоти и сжал руку Лилианы. — Рассчитывайте на меня.
Пег перевела взгляд на Скрейпа. Мальчик вздохнул, не вынимая рук из карманов.
— Не знаю, что там насчёт Питера, но я сделаю всё, чего захочет принцесса. Особенно если в процессе мы избавимся от этих цепей.
— Спасибо вам всем, — улыбнулась Пег и достала из мешка кубок. — Я сейчас пущу по кругу вот это сало слизняков. Пожалуйста, возьмите по чуть-чуть на кончики пальцев и вотрите его в замки на своих кандалах. Знаю, пахнет оно не очень, но только с его помощью мы сможем открыть все замки до… — Девочка не знала, стоит ли сообщать ребятам об опасности утопления. — До завтрака.
— Эй! — заорал орангутанг откуда-то издалека. — Почему это там колесо остановилось? А ну-ка вперёд, а то я вам всем черепушки раскрою!
Дети продолжили маршировать, и Пег вместе с ними. Она следила за тем, как друзья передавали друг другу кубок и втирали его содержимое в свои ржавые оковы. Она смотрела на сотни других рабов вокруг, которым предстояло сделать то же самое. Работа, для которой она вызвала сюда героя, теперь оказалась в руках детей. Она обернулась и увидела, что линия воды подползает всё ближе и ближе.
— Где бы ты ни был, Питер, — прошептала она, — пожалуйста, поторопись.
Если бы Питер уже не попал в серьёзный переплёт, сейчас он точно рисковал бы это сделать. Ни одна рыбка не соглашалась разговаривать с ним из-за того, что он превратился в свирепого морского монстра: угри, акулы и даже гигантские кальмары в страхе уплывали в противоположном направлении, стоило ему только появиться в поле их зрения. Питер старался изменить голос и говорить как можно покорнее и безобиднее, но каждое слово, пусть даже самое вежливое, в его пасти превращалось в страшный вопль, от которого стыла кровь. Питер так нуждался в помощи, что дошёл до крайности: он загонял рыб в угол, прижимая их к коралловому рифу, чтобы сказать им хоть пару слов. Никакого удовольствия от запугивания безобидных существ он не получал, но другого способа заставить их слушать у него попросту не было.
— ВЫ ЗНАЕТЕ СТАРИНУ ФРЕДЕРИКА? — орал он.
— По-по-пожалуйста, м-м-мистер Дракон! Не ешьте меня! — умоляли его и камбала, и акула, и нарвал. — У меня жена и маленькие гуппи!
— Я НЕ СОБИРАЮСЬ ВАС ЕСТЬ! — ревел Питер, утратив способность не орать. — Я ВСЕГО ЛИШЬ ИЩУ СТАРОГО ДОБРОГО ФРЕДЕРИКА!
Но к этому моменту его собеседник обычно уже терял сознание, и дракон вынужден был продолжать поиски.
После нескольких часов бесплодных попыток найти Фредерика Питер всё-таки сдался. Его плавники устали от постоянной работы, горло болело от крика, желудок ныл от количества проглоченной воды. Но что ещё хуже, он понятия не имел, где оказался.
— А ВЕДЬ Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, КАК ВЕРНУТЬСЯ В КОРОЛЕВСТВО, — прошипел он и рухнул на клумбу с ламинариями. — МОЁ ПОЛОЖЕНИЕ БЕЗНАДЁЖНО.
И в тот момент, когда последняя надежда покинула Питера, он услышал негромкий голос, эхом пронёсшийся по воде:
— Эй, приятель! Я слышал, ты ищешь катрана?
Глава четвёртаяВетра войны
Управление летательным аппаратом оказалось занятием куда более сложным, чем ожидал сэр Тоуд в самом начале. Если быть до конца честным, то в глубине души он надеялся, что эта штуковина будет работать сама, как прочие хитроумные изобретения короля. Однако движение этого судна по воздуху всё же требовало от капитана определённого участия. Сначала несколько минут ушло на эксперименты с регулятором тяги, которые привели к тому, что аппарат смог двигаться ровно на одной высоте. Всё остальное было в принципе понятно: две педали соединялись с небольшим пропеллером, который производил ровно столько ветра, сколько требовалось, чтобы машина летела вперёд. Без рук управляться со штурвалом было мудрёно, но, немного попрактиковавшись, сэр Тоуд научился использовать передние копыта для того, чтобы контролировать рычаги и поддерживать курс дирижабля.
Трудность Саймона заключалась в том, что он внезапно обнаружил, что в воздухе его укачивает. Когда он летел на собственных крыльях, всё было хорошо, но в корзине, которая постоянно покачивалась, его воротило с души и валило с ног. После одного особенно мерзкого приступа ворон решил, что будет тихонько лететь вдоль борта и приземляться только тогда, когда крылья сильно устанут.
Параллельно Саймон выбрасывал оружие из корзины за борт, надеясь, что тем самым сможет ускорить путешествие. Обожжёнными лапами он хватал копья, щиты и ножи и швырял их в бездну, расстилавшуюся внизу. Летательный аппарат становился легче, но двигаться быстрее от этого он не стал. Вскоре летать над корзиной стало слишком тяжело; ворон был вынужден отказаться от своей затеи и всё-таки остался в корзине до конца пути, страдая от периодических приступов тошноты.
Дворец вскоре остался далеко позади и растворился за горизонтом. Они летели и летели долгие мили, и со всех сторон их окружала полная темнота. Большую часть времени Саймон смотрел в пропасть, без сомнения, собираясь с силами перед предстоящей битвой.
Сэр Тоуд первым заметил землю на другом берегу ущелья.
— Заколдованная пустыня прямо по курсу! — воскликнул он, глядя прищуренным глазом на линию горизонта. — Хотя погодите-ка. Это не земля, а какое-то огромное пыльное облако.
Саймон запрыгнул на край корзины.
— Это ветра войны, — сказал он. — Вороны бьют крыльями с таким остервенением, что в воздухе возникает фантом, который поднимает с земли камни и мечет их в глаза врагам.
— Это значит, что Королевская Гвардия ещё жива и вовсю трепыхается! — сказал сэр Тоуд.
— Это значит, что они в полном отчаянии, — поправил его Саймон.
Рыцарь схватился зубами за рычаг.
— Тогда нельзя терять ни минуты!
Он повернул штурвал и направил дирижабль прямо в сердце пыльного шторма.
Ветер усилился, и сэр Тоуд вынужден был поднять специальные заграждения по бортам, чтобы летательный аппарат не перевернулся. Так они долетели до границы пустыни и первым делом увидели то, что осталось от Гнезда, а именно — гору щепок. Среди обломков виднелись очертания тел: это были жертвы с обеих сторон. Дорожка трупов начиналась у самой границы и пропадала вдали.
— Кажется, битва переместилась в глубь острова, — сказал рыцарь за рулём.
По мере приближения ворону и рыцарю стали слышны звуки ожесточённой борьбы: металл лупил по когтям, клювы раздирали плоть, камни разбивали кость. Не имея возможности видеть сквозь завесу пыли, друзья позволили своему воображению заполнить пробелы мрачными подробностями. Затем в общем шуме начали проявляться отдельные голоса. Сэр Тоуд слышал, как вор по имени Твидлстикс выкрикивал поверх всей этой суматохи свои приказы: «Не расслабляйтесь, парни! Если нужно, рвите свои трусы и майки! Не позволяйте этим голубям высоко взлетать!» Судя по всему, воры уже использовали все свои сети и принялись делать мешки из любых обрывков ткани, какие им удавалось найти.