Четвертый: Что прокурор утаил от адвоката? Пятый: Что адвокат должен был сделать, но не сделал? Пять. Всего пять вопросов. Отыщи правильные ответы на эти вопросы – и приговор Кэй Спалтер отменят. Вот и все. А теперь скажи, мы с тобой на одной волне или нет?
К лицу Хардвика прилила кровь, точно его сейчас удар хватит.
– Успокойся, дружище. Я уверен, мы вполне еще можем оказаться на одной волне. Только не мешай мне попасть на нее.
Хардвик долго и мрачно смотрел на Гурни, а потом раздраженно покачал головой.
– Расходами на расследование распоряжается Лекс Бинчер. Если собираешься тратиться на что-нибудь помимо ответов на эти пять вопросов, он должен сперва одобрить расходы.
– Без проблем.
– Без проблем, – рассеянно повторил Хардвик, снова глядя в окно. – Хотелось бы мне в это верить, приятель.
Гурни промолчал.
Через некоторое время Хардвик тяжело вздохнул.
– Я перескажу Бинчеру все, что ты мне тут поведал.
– Отлично.
– Только ради бога, не надо… не начинай…
Он не закончил фразы, лишь снова покачал головой.
Гурни прекрасно понимал напряжение, обусловленное положением Хардвика: отчаянную необходимость добиться цели, страх перед неопределенностью предложенного маршрута.
Среди многочисленных дополнений к делу в папке имелся адрес последнего жилища Мэри Спалтер: дом престарелых на Трин-Лейкс-роуд в Индиан-Вэлли, недалеко от Куперстауна, то есть примерно на полпути между Уолнат-Кроссингом и Лонг-Фоллсом. Гурни ввел адрес в свой навигатор и через час тот объявил, что машина прибыла в место назначения.
Гурни свернул на ухоженную щебеночную дорогу, что вела за высокую каменную ограду, а потом раздваивалась: на одном указателе значилось «Постоянные жильцы», на другом «Гости и поставщики».
Второй указатель привел Гурни на парковку перед обшитым дранкой домиком. Элегантно-неброская табличка рядом с маленьким розовым садиком гласила: «Эммерлинг Оукс. Община полноценной жизни для пожилых людей. За справками обращайтесь к администрации».
Гурни припарковался и постучал в дверь.
– Входите, – немедленно отозвался приятный женский голос.
Гурни вошел в светлый, не загроможденный лишней мебелью офис. За лакированным письменным столом, возле которого стояло несколько удобных с виду кресел, сидела привлекательная женщина лет сорока с загаром, точно только что вышла из солярия. На стенах висели фотографии коттеджей разных цветов и размеров.
Окинув Гурни оценивающим взглядом, женщина улыбнулась.
– Чем могу помочь?
Он улыбнулся в ответ.
– Сам не знаю. Заехал сюда, повинуясь внезапному порыву. Возможно, ловлю ветер в поле.
– Вот как? – Вид у нее стал заинтересованный. – И какой именно ветер вы ловите?
– Даже и того не знаю.
– Ну, тогда… – Она неуверенно нахмурилась. – Что вы хотите? И кто вы?
– Ох, извините. Меня зовут Дэйв Гурни. – Он с легким смущением вытащил бумажник и шагнул вперед, показывая золотой значок. – Я детектив.
Она внимательно изучила значок.
– Тут сказано: «В отставке».
– Я и был в отставке. А теперь, с этим убийством, похоже, снова в деле.
Глаза у нее расширились.
– Вы имеете в виду дело об убийстве Спалтера?
– А вам о нем известно?
– Известно? – удивилась она. – Ну конечно!
– Из новостей?
– Ну да, и, опять же, элемент личной причастности.
– Потому что мать жертвы жила здесь?
– Отчасти, но… а вы мне не скажете, в чем, собственно, дело?
– Меня попросили рассмотреть некоторые аспекты этого дела, до сих пор оставшиеся не проясненными.
Она лукаво посмотрела на Гурни.
– Кто-то из семьи попросил?
Гурни кивнул и улыбнулся, словно отдавая дань ее проницательности.
– И кто же? – спросила она.
– А кого вы знаете?
– Всех.
– И Кэй? Йону? Алиссу?
– Кэй и Йону – само собой. Карла и Мэри знала. Алиссу только по имени.
Гурни уже собирался спросить, откуда она их всех знает, но тут понял, что ответ очевиден. Почему-то он не сразу связал название дома престарелых – «Эммерлинг Оукс» – с добытым в «Ивовом покое» фактом, что деда Карла звали Эммерлингом. По всей видимости, семья владела не только кладбищами и домами.
– Как вам работается на «Спалтер Риэлти»?
Женщина сузила глаза.
– Сперва вы ответьте на мой вопрос. Что вас сюда привело?
Гурни нужно было принимать решение – причем быстро, основываясь на внутреннем чутье. Он мысленно прикинул потенциальные риски и выгоды различных степеней откровенности. Основываться ему было, в общем, почти и не на чем. Собственно говоря, зацепкой служила лишь одна крошечная деталь, которую он, вполне вероятно, неверно интерпретировал. Мимолетное ощущение, что собеседница произнесла имя «Карл» с таким же отвращением, как и Полетта Парли.
Он принял решение.
– Позвольте мне выразиться так, – он доверительно понизил голос. – Некоторые аспекты вынесенного Кэй Спалтер приговора оставляют место для вопросов.
Собеседница отреагировала мгновенно, только что рот не разинула.
– Вы хотите сказать, она этого все же не делала? Боже, я так и знала!
Тогда Гурни сделал следующий шаг:
– По-вашему, она не способна убить Карла?
– Ой, да как раз очень даже способна. Но она никогда не сделала бы этого таким образом.
– В смысле, из ружья?
– В смысле, издалека.
– Почему же?
Она наклонила голову набок, скептически разглядывая Гурни.
– Вы хорошо знаете Кэй?
– Наверное, не так хорошо, как вы… мисс?… миссис?
– Кэрол. Кэрол Блисси.
Он протянул через стол руку.
– Приятно познакомиться, Кэрол. И очень признателен, что вы уделили мне время. – Она ответила ему коротким, но твердым пожатием. Пальцы и ладонь у нее были теплыми. Гурни продолжал: – Я работаю с группой ее юристов. С Кэй я встречался один раз лично и еще один раз долго разговаривал с ней по телефону. В результате встречи у меня успело сложиться мнение о ее личности и характере, но подозреваю, вы знаете ее гораздо лучше.
Кэрол Блисси выглядела польщенной. Она рассеянно поправила край выреза черной шелковой блузки. На всех пяти пальцах у нее сверкали кольца.
– Когда я сказала, что она никогда не сделала бы этого таким образом, я имела в виду, что это просто не в ее стиле. Если вы вообще хоть немного знаете Кэй, то знаете, что она из тех, кто предпочитает все говорить в лицо. В Кэй ни капли скрытности, желания сделать что-нибудь исподтишка. Реши она убить Карла, она не стала бы стрелять в него с расстояния в полмили. Подошла бы прямо к нему и раскроила бы ему голову топором.
Она помолчала, словно прислушиваясь к собственным словам, и скорчила гримаску.
– Простите, прозвучало как-то отвратительно. Но вы же понимаете, что я имела в виду?
– Очень хорошо понимаю. У меня о ней сложилось точно такое же впечатление. – Он помолчал, восхищенно глядя на ее руки. – Кэрол, какие у вас красивые кольца.
– Что? – Она посмотрела на кольца. – Спасибо. Да, по-моему, очень симпатичные. Мне кажется, у меня хороший вкус на украшения. – Она облизнула уголки губ кончиком языка и посмотрела на Гурни. – Знаете, а вы же мне так и не сказали, что вас сюда привело.
Пора было делать выбор – который он до сих пор все оттягивал, – какую именно долю правды рассказать. Откровенность была сопряжена с довольно большим риском, но и сулила награду. В данный момент, после начала беседы с Кэрол Блисси, чутье подсказывало ему зайти дальше, чем он зашел бы при обычных обстоятельствах. Гурни казалось, его открытость будет вознаграждена.
– Вопрос довольно деликатный. Не из тех, какие я стал бы обсуждать с кем попало. – Он набрал в грудь побольше воздуха. – У нас появились новые улики, заставляющие предположить, что смерть Мэри Спалтер могла быть вовсе не несчастным случаем.
– Не… несчастным случаем?
– Мне не следовало этого говорить, но я хотел бы, чтобы вы помогли мне, так что я вынужден быть с вами откровенным. Я считаю, дело Спалтеров – это двойное убийство. И не думаю, что Кэй имеет к этому хоть какое-то отношение.
Кэрол, похоже, потребовалось несколько секунд на то, чтобы осознать смысл этих слов.
– Вы собираетесь вытащить ее из тюрьмы?
– Надеюсь.
– Как здорово!
– Но мне нужна ваша помощь.
– Какого рода?
– Полагаю, у вас тут имеются камеры видеонаблюдения?
– Разумеется.
– Вы долго храните видеозаписи?
– Гораздо дольше, чем стоило бы. В прежние времена у нас были эти громоздкие кассеты, которые приходилось использовать по несколько раз. Но у современных цифровых носителей вместительность просто огромная, так что мы ничего не стираем и не вмешиваемся в процесс. Когда обнаруживается нехватка памяти, устройство автоматически стирает старые файлы, но не думаю, что чаще, чем раз в год, – во всяком случае, это касается камер, реагирующих на движение. С файлами из постоянно работающих камер, в отделении медицинской помощи, там, или в спортивном зале, дело обстоит иначе. Они удаляются быстрее.
– Вы несете ответственность за то, чтобы это все работало исправно?
Она улыбнулась.
– Я тут несу ответственность за все.
Унизанные кольцами пальцы разгладили невидимую складочку на блузке.
– Готов ручаться, вы отлично справляетесь.
– Стараюсь. Так что именно в видеофайлах вас интересует?
– Посетители «Эммерлинг Оукс» в день смерти Мэри Спалтер.
– Конкретно ее посетители?
– Нет. Вообще все посетители, поставщики, курьеры, ремонтники, бытовое обслуживание – все, кто в тот день сюда приходил.
– А вам очень скоро это нужно?
– А вы хотите, чтобы Кэй поскорее вышла из тюрьмы?
Гурни знал, что, мягко говоря, преувеличивает значение видеозаписей, даже если на видео, как он и надеялся, окажутся улики, меняющие всю картину.
Кэрол усадила его за компьютер в комнате, занимавшей заднюю треть коттеджа, а сама отправилась в другое здание и переслала на этот компьютер несколько больших видеофайов. Вернувшись, она дала гостю кое-какие инструкции, причем перегибалась ему через плечо так, что сосредоточиться было совсем нелегко.