Гурни это тоже беспокоило.
– Кстати, а мы точно знаем, что Карл был вторым, а Гас третьим?
Эсти нахмурилась:
– Вы о чем?
– После рассказа Ангелидиса у меня сложилось впечатление, что последовательность именно такова, но ведь это же не обязательно так. Все, что я знаю наверняка, – это что Карла и Гаса убили в один и тот же день. Хотелось бы уточнить время.
– Как?
– В деле Карла указано точное время выстрела. Однако насчет Гаса у меня сведений нет. В голову приходят два возможных источника информации – либо отдел медицинской экспертизы, где проводили вскрытие Гурикоса, либо кто-нибудь из отдела по борьбе с организованной преступностью, у кого есть доступ к этому делу.
– Это предоставьте мне, – сказала Эсти. – Кажется, я кое-кого знаю.
– Отлично, – одобрительно кивнул Гурни. – Помимо примерного времени смерти попробуйте раздобыть еще и первые из снимков, делавшихся при вскрытии.
– До того, как его разрезали?
– Да. Тело на столе плюс, если есть, крупный план головы и шеи.
– Хотите посмотреть, как именно его проткнули? – Слегка ироничная улыбка обнаружила в Эсти больше тяги к подобным вещам, чем обычно могут похвастать женщины. Или, уж коли на то пошло, мужчины.
Обычно непробиваемый Хардвик поморщился. А потом повернулся к Гурни.
– Думаешь, эта пакость была вроде послания?
– С ритуальными действиями обычно так и бывает – разве что это намеренная попытка пустить следствие по ложному пути.
– А как по-вашему? – спросила Эсти.
Гурни пожал плечами.
– Не знаю. Но само послание кажется вполне недвусмысленным.
Хардвик выглядел так, точно задел больной зуб.
– Имеешь в виду… «До того тебя ненавижу, что готов тебе колья в мозг загнать»? Как-нибудь так?
– Не забывай про шею, – напомнила Эсти.
– Гортань, – поправил Гурни.
Оба уставились на него.
Эсти нарушила молчание первой.
– Что вы имеете в виду?
– Готов ручаться, пятый гвоздь метил Гасу в гортань.
– Почему это?
– Это же источник голоса.
– И что?
– Глаза, уши, гортань. Зрение, слух, голос. Всему конец.
– И что это, по-твоему, означает? – спросил Хардвик.
– Может, я и ошибаюсь, но первое, что приходит в голову, это: «Не видеть зла, не слышать зла, не говорить о зле».
Эсти кивнула.
– Звучит логично. Но кому адресовано это послание? Жертве? Или кому-то еще?
– Зависит от того, насколько безумен убийца.
– То есть?
– Психопат, убивающий, чтобы получить эмоциональную разрядку, обычно оставляет символическое послание, отражающее природу его патологии, – нередко уродуя какую-то часть тела жертвы. Тут послание явно необходимо для разрядки. Это, в первую очередь, общение между преступником и жертвой. Возможно, отчасти еще между убийцей и кем-то из его детства, кем-то, сыгравшим роль в возникновении патологии, – обычно одним из родителей.
– И ты считаешь, Гурикосова история с гвоздями в голове – именно про это?
Гурни покачал головой.
– Если убийство Гурикоса связано с убийствами Спалтеров, матери и сына, то я сказал бы, послание не столько импульсивно, сколько имеет практический смысл.
– Практический смысл? – недоуменно повторила Эсти.
– Мне кажется, убийца намекал кому-то, чтобы те не лезли в чужие дела и помалкивали, – а заодно демонстрировал, чем грозит неподчинение. Главный вопрос – кто этот кто-то и о чем следует помалкивать.
– У вас есть соображения на этот счет?
– Одни догадки. Помалкивать, возможно, следует о каком-то факте касательно двух первых убийств.
– Например, о личности стрелка? – подхватил Хардвик.
– Или о мотиве, – ответил Гурни. – Или о каких-либо уликах.
Эсти подалась вперед.
– Так, по-вашему, предупреждение предназначалось вполне конкретному человеку?
– Я слишком мало знаю про круг знакомых Гаса, чтобы что-то утверждать. По словам Ангелидиса, Гас каждую пятницу устраивал вечером игру в покер. Убив его в тот день, убийца не запер за собой дверь. Возможно, случайная оплошность – а возможно, намеренная: чтобы кто-то из покерной компании обнаружил тело вечером, когда все соберутся для игры. Может, послание «Не видеть зла, не слышать зла, не говорить о зле» предназначалось кому-то из игроков или даже самому Ангелидису. В отделе борьбы с организованной преступностью должны бы знать побольше о фигурантах. Может, у них дом Гаса был под наблюдением.
Эсти нахмурилась.
– Я выясню у приятельницы все, что смогу, но… вряд ли у нее есть доступ ко всему. Не хочу поставить ее в неудобное положение.
Харвик стиснул челюсти.
– Поосторожней с этими сволочами из борьбы с организованной преступностью. Считается, фэбээровцы плохие парни, но они – дети малые по сравнению с элитными парнями из организованной преступности.
Слово «элитные» он протянул с комическим презрением, но в глазах его не было ни тени веселья.
– Я их знаю – и знаю, что я делаю. – Эсти несколько секунд вызывающе глядела на Хардвика. – Вернемся к началу. Какое у нас мнение по поводу версии «превентивного удара» – что Карл убит тем, кого наметил себе в жертвы?
Хардвик покачал головой.
– Может, и правда, но скорее всего – брехня. Звучит славно, но учитывая источник… Какого хрена нам вообще верить Донни Ангелу?
Эсти перевела взгляд на Гурни.
– По-моему, это вообще не вопрос веры. То, о чем рассказал Ангелидис, вполне могло случиться и в самом деле. Вполне правдоподобный сценарий. Строго говоря, мы уже слышали кое-что, косвенно подтверждающее эту версию. Кэй Спалтер упоминала, что Карл часто играл в покер с типом, организующим убийства для мафии.
Хардвик пренебрежительно отмахнулся.
– Ничего это не доказывает. И уж никак не доказывает, что Карл нанял Гаса кого-то убить.
Эсти снова повернулась к Гурни.
Тот лишь пожал плечами.
– Ну да. Доказательств никаких. Но вероятность есть. Правдоподобная версия.
– Хорошо, – промолвила Эсти. – Если мы думаем, что история Ангелидиса может оказаться правдой – то есть жертва Карла могла обернуться убийцей, – не стоит ли составить список людей, которым Карл мог желать смерти?
Хардвик даже крякнул.
Она повернулась к нему.
– У тебя есть идеи получше?
Он пожал плечами.
– Валяй, составляй список.
– И составлю. – Она занесла ручку над блокнотом. – Дэйв – есть догадки?
– Йона.
– Брат Карла? Но почему?
– Потому что, если убрать его с дороги, Карл получил бы в единоличное распоряжение и «Спалтер Риэлти», и все прочее, что можно превратить в наличные, чтобы финансировать его политические планы с должным размахом. Что интересно, у Йоны мотив избавиться от Карла ровно тот же – заполучить контроль над фондами «Спалтер Риэлти» и употребить их, чтобы финансировать расширение Церкви Киберпространства.
Эсти приподняла бровь.
– Кибер…
– Долгая история. Короче говоря, у Йоны тоже куча амбиций, так что деньги ему не помешали бы.
– Отлично, записываю его. Кто еще?
– Алисса.
Эсти моргнула и, судя по всему, подумала о чем-то мрачном, но потом сделала вторую пометку.
Хардвик скривил губы.
– Родная дочь?
Эсти откликнулась первой.
– Я слышала достаточно разговоров Клемпера с Алиссой по телефону, и у меня успело сложиться впечатление, что ее отношения с отцом… не были… ну, из тех, что назовешь нормальными отношениями отца с дочерью.
– Ты уже говорила, – буркнул Хардвик. – Не нравится мне думать обо всем этом дерьме.
Последовало молчание. Первым его нарушил Гурни.
– Взгляни на это с точки зрения расследования. Алисса уже давно сидела на наркотиках и не собиралась слезать. Карл метил в губернаторы Нью-Йорка. Ему было, что терять, – и сейчас, и в будущем. Если б он вступал в кровосмесительные отношения с Алиссой (возможно, еще с ее детства), это открывало бы бесконечные возможности для шантажа – навряд ли наркоманка, привыкшая сорить деньгами, устояла бы. Предположим, что требования Алиссы сделались совсем уж невыполнимыми. Предположим, Карл начал видеть в ней угрозу всем своим мечтам. А мы уже от нескольких человек слышали, что он был крайне честолюбив и не остановился бы ни перед чем.
Лицо у Хардвика снова скривилось, как при изжоге.
– Ты хочешь сказать, что Алисса могла обнаружить, что он намерен устранить ее, и наняла кого-то, чтобы его убить?
– Как-то так, да. По крайней мере, это соответствовало бы версии Ангелидиса. Версия попроще – что все это с самого начала было ее инициативой: Карл и не думал ее убивать, но она хотела простым и незамысловатым способом получить его деньги, вот и наняла киллера.
– Но ведь по завещанию единственная наследница – Кэй. Алисса ничего не получила бы. Так чего ради…
Гурни перебил его:
– Алисса ничего не получает, если только Кэй не попадает в тюрьму за убийство. А как только Кэй вынесен приговор, закон Нью-Йорка воспрещает ей получать наследство – и все имущество Карла переходит к Алиссе.
Хардвик расплылся в улыбке, начиная понимать, что сулят все эти новые возможности.
– Да, это могло бы все объяснить. Например, почему она трахалась с Клемпером – чтобы он увел следствие в ложном направлении. Да она могла и с любовником мамаши трахаться – чтоб тот дал нужные показания на суде. Такая закоренелая наркоманка, она и с обезьяной трахаться за дозу станет.
Эсти вроде бы засомневалась.
– А может, у них с отцом ничего такого и не было. Может, она просто врала Клемперу. Чтоб разжалобить.
– Разжалобить! Ага! Да просто вычислила, что это его заведет.
Отвращение на лице Эсти постепенно сменилось выражением согласия.
– Вот же черт. Я о нем и так скверного мнения, а оказывается, он еще гаже. – Она помолчала, делая пометку в блокноте. – Итак, Алисса – возможная подозреваемая. Как и Йона. А что насчет любовника Кэй?
Хардвик покачал головой.
– Только не в версии «превентивного удара». Как-то не верится, что Карл стал бы его заказывать. Он вроде бы денег попусту тратить не любил. От юного Дарила можно было избавиться куда проще. И уж совсем мне не верится, что тот мог выяснить, что намечен в жертвы, и быстренько организовал ответное покушение.