– Ладно, но забудем пока про «превентивность», – настаивала Эсти. – Разве не мог он убить Карла, надеясь, что, когда Кэй получит деньги, их роман разовьется в нечто более серьезное? Что скажете, Дэйв?
– Судя по видеозаписи из зала суда, у него на такое не хватило бы ни мозгов, ни храбрости. Лжесвидетельство – еще пожалуй, но тройное убийство? Очень сомневаюсь. Он же служил в клубе Спалтера спасателем при бассейне, на мизерном окладе – не тянет на убийцу из «Дна шакала». Опять же, мне трудно представить, как он проламывает череп старушке или заколачивает кому-нибудь гвозди в глаза.
Хардвик покачал головой.
– Вот же хрень. Не складывается в целостную картину. Три убийства – тремя совершенно разными методами, в разном стиле. Никак не могу соединить их в одну цепочку. Чего-то недостает. А вам так не кажется?
Гурни еле заметно кивнул.
– Много чего недостает. Кстати о методе исполнения. В деле нет никаких упоминаний о том, что метод проверяли по общей базе программы предотвращения насильственных преступлений. Я прав?
– По мнению Клемпера, – сказала Эсти, – Карла застрелила Кэй. Точка. Зачем ему возиться с этой программой, рыться в базах данных? Он же сама предвзятость, откуда у него альтернативные версии?
– Я так и понял. Но нам бы теперь неплохо прогнать основные детали хотя бы через эту базу. И хорошо бы еще выяснить, нет ли в национальной базе данных совпадений с характеристиками главных фигурантов – как живых, так и мертвых. И у Интерпола – по крайней мере, на Гаса Гурикоса. – Гурни перевел взгляд с Эсти на Хардвика и обратно. – Кто-нибудь из вас может этим заняться – только так, чтобы не наследить?
– Возможно, я смогу разобраться с базами данных, – после короткой паузы ответила Эсти. Тон, каким она произнесла «возможно», подразумевал, что она справится, но не хочет объяснять, каким именно образом. – Что касается программы предотвращения насильственных преступлений – какие именно подробности вас больше всего интересуют?
– Чтобы не увязнуть в болоте фактов, сосредоточьтесь на странностях – самых необычных элементах каждого убийства – и ищите по ним.
– Например, калибр оружия в Лонг-Фоллсе?
– Именно. И введите в строку поиска «глушитель» в сочетании с «винтовкой».
Она сделала несколько торопливых пометок.
– Ладно, что еще?
– Петарды.
– Что?
– Свидетели на кладбище слышали петарды примерно в тот момент, когда Карла застрелили. Если это была попытка скрыть остаточный звук выстрела, возможно, стрелок и прежде использовал этот прием, а свидетели могли упомянуть об этом следователю, а тот внес в базу.
– Бог ты мой, – пробормотал Хардвик. – Вот уж нетрадиционный подход.
– Попробовать-то стоит.
Эсти снова постукивала ручкой по блокноту.
– Думаете, стрелок был профессионалом?
– По мне, похоже.
– Хорошо. Еще какие-нибудь ключевые слова для поиска?
– «Кладбище», «похороны». Если стрелок дал себе труд убить кого-то еще, чтобы заманить основную жертву на кладбище, может, тот же трюк у него прокатывал и раньше.
Пока она записывала, Гурни добавил:
– И еще надо проверить по всем фамилиям, фигурирующим в деле: Спалтер, Ангелидис, Гурикос. Да, и надо еще прогнать фамилии Дарила, всех свидетелей обвинения и девичью фамилию Кэй. Это все можно найти в протоколах суда.
– И не забудь включить в поиск «гвозди», – с отвращением в голосе сказал Хардвик. – Гвозди в глазах, гвозди в ушах, гвозди в горле.
Эсти кивнула и спросила Гурни:
– А с места убийства матери?
– Тут все не так просто. Попробуйте поискать убийства, выдаваемые за падения в ванной, убийства под прикрытием доставки цветов, даже название лжефлористов: «Цветы Флоренции». Но это еще более ненадежный критерий для поиска, чем петарды.
– Кажется, на какое-то время работы мне хватит.
– Джек, по делу Джулиан Пери мне припоминается, что у тебя было полезное знакомство в Интерполе. Оно осталось?
– Пожалуй.
– Можешь разведать, что у них есть на Гурикоса?
– Попытаюсь. Обещать не могу.
– А попробуешь заодно отследить свидетелей обвинения?
Хардвик медленно кивнул.
– Фредди из того дома… Дарил, любовник… и Джимми Флэтс, тот тип, который утверждал, что Кэй пыталась нанять его для убийства Карла.
– По крайней мере, этих трех.
– Посмотрю, что могу сделать. Думаешь, получится вытянуть из них признание в лжесвидетельстве?
– Неплохо бы. Но я главным образом хочу удостовериться, что они все живы и никуда не делись.
– Живы? – Похоже, Хардвику в голову пришла та же мысль, что и Гурни. Если в центре загадки стоит человек, способный сделать то, что было сделано с Гасом Гурикосом, возможно все. Возможно самое ужасное.
При мысли об ужасных перспективах Гурни вспомнил про Клемпера.
– Чуть не забыл упомянуть: когда я сегодня добрался домой после встречи с Ангелидисом, меня подкарауливал твой любимый следователь.
Хардвик сощурился.
– Какого хрена ему понадобилось?
– Хотел, чтобы я понял, какая Кэй гнусная, лживая и опасная сучка. И что Бинчер – лживый, гнусный жид. А он, Мак Клемпер, – крестоносец в эпической битве Добра со Злом. Признал, что, возможно, допустил ошибку-другую, но ничего такого, что изменило бы один простой вывод: Кэй виновна и заслуживает смерти в тюрьме, причем чем быстрее она подохнет, тем лучше.
Эсти встрепенулась.
– Должно быть, он в панике, если заявился к вам и нес такой бред.
Хардвика охватили подозрения.
– Вот ведь чертов ублюдок. Уверен, что он только этого и хотел? Заявить тебе, что Кэй виновна?
– Он чуть из кожи вон не лез, чтобы убедить меня, что все его действия вполне законны в некоем высшем смысле слова. Возможно, заодно пытался на свой грубоватый манер разведать, многое ли мне известно. Насколько я понимаю, основной вопрос относительно Клемпера – он просто псих или же продажен.
– Или опасен, – добавила Эсти.
Хардвик сменил тему.
– Итак, я беру на себя задачку отследить трех свидетелей – что может превратиться в поиски трех пропавших, а это, в свою очередь, может обернуться бог весть чем. Кроме того, буду просить приятеля в Интерполе еще об одном одолжении. Эсти попросит об одолжении в отделе борьбы с организованной преступностью и устроит, чтобы кто-то поискал по базам данных преступников и в отделе предотвращения преступлений. А тебе, Шерлок, что перепало?
– Первым делом побеседую с Алиссой Спалтер. Потом с Йоной.
– Великолепно. Но как ты уговоришь их побеседовать с тобой?
– Обаяние. Угрозы. Посулы. Что подействует.
Эсти рассмеялась коротким циничным смешком.
– Предложите Алиссе унцию товара – она за вами хоть на Луну побежит. А вот с Йоной придется потрудиться.
– Не знаете, где я могу найти Алиссу?
– Последнее, что я слышала, – она живет в семейном особняке в Венус-Лейк. После того как Карл и Кэй сошли со сцены, дом остался в полном ее распоряжении. Только берегитесь Клемпера. У меня сложилось впечатление, что он с ней еще встречается. Маленькое чудовище все еще умеет заставить его расслабиться.
Хардвик осклабился.
– Хочешь сказать – напрячься?
– Ты омерзителен! – Она снова повернулась к Гурни. – Я отправлю вам адрес. А вообще могу дать прямо сейчас. Он у меня в записной книжке.
Она встала из-за стола и вышла из комнаты.
Гурни откинулся на спинку стула и испытующе посмотрел на Хардвика.
– Чего еще?
– Может, мне просто мерещится, но ты, кажется, стал чуть ближе к моему пониманию дела.
– Ты, твою мать, о чем?
– Похоже, область твоих интересов слегка расширилась и вышла за пределы одной только апелляции.
Казалось, Хардвик собрался было возразить, но потом лишь медленно покачал головой.
– Чертовы гвозди… – Он уставился в пол. – Не знаю даже… заставляет задуматься, до чего ж поганая тварь – человек. Совершенно. Полностью. Гнусная. – Он помолчал, все еще покачивая головой, словно в замедленном припадке эпилепсии. – А ты когда-нибудь сталкивался с чем-то таким… что заставляет задуматься… какого хрена… ну, то есть… есть ли пределы гнусностям, на которые человек способен?
Гурни не пришлось долго размышлять. Отрубленные головы, разорванные глотки, разрубленные на куски тела. Дети, заживо сожженные родителями. Дело «Сатанинского Санта-Клауса» – серийного убийцы, который заворачивал отрубленные куски тел жертв в подарочную бумагу и рассылал местным полицейским.
– Мне много чего вспоминается, Джек, но сейчас мне не дает спать лицо Карла Спалтера с фотографии на суде, когда он был уже при смерти. Есть в нем что-то жуткое. Может, это отчаяние в глазах Карла потрясло меня примерно так же, как тебя – гвозди в глазах Гаса.
Оба молчали, пока Эсти не вернулась с вырванным из записной книжки листком бумаги и не протянула его Гурни.
– Вам, наверное, он даже и не понадобится, – заметила она. – Я могла бы просто сказать – ищите самый большой дом на Лейкшор-драйв.
– С адресом все же будет легче. Спасибо.
Она села на прежнее место, с любопытством глядя то на Гурни, то на Хардвика.
– Что стряслось? Вид у вас обоих… очень уж пришибленный.
Хардвик невесело рассмеялся.
Гурни пожал плечами.
– Всего понемножку. Увидели проблеск реальности, с которой имеем дело. Понимаете, о чем я?
Голос у нее изменился.
– Да. Еще как.
Настало молчание.
– Давайте сосредоточимся на том, что мы все же продвигаемся вперед. Предпринимаем правильные шаги. Точные данные и неопровержимая логика не могут не…
Его прервал внезапный, резкий удар по вагонке, которой был обшит дом.
Эсти встревоженно замерла.
Хардвик сморгнул.
– Какого хрена?
Звук повторился – словно треск от удара хлыстом. Свет погас.
Глава 29Правила изменяются
Гурни инстинктивно бросился со стула на пол. Хардвик и Эсти тут же последовали его примеру, в вихре крепких выражений.