Хардвик издевательски усмехнулся, глядя на Гурни.
– Наш святой Дэвид большой оригинал. Но вот скажи, старик: зачем она созналась тебе, что спала с Клемпером? Почему бы просто не отрицать все?
Гурни пожал плечами.
– Может, еще кто-то знает об этом. Или она думает, что кто-то знает. Поэтому она признает сам факт, но врет про причины. Распространенная техника лжи. Признать поступок, но изобрести уважительную причину.
– Мой бывший был большой спец по части уважительных причин, – заметила Эсти, глядя в пространство, и посмотрела на часы. – Ну так что дальше?
– Может, применить небольшой шантаж уже с нашей стороны? – предложил Гурни. – Встряхнуть Клемпера хорошенько и посмотреть, что из него посыплется?
Идея заставила Эсти улыбнуться.
– Звучит неплохо. Все, что напугает гада…
– Прикрыть тебя? – спросил Хардвик.
– Да не стоит. Может, Клемпер и мерзавец, но вряд ли пустит в ход оружие. Во всяком случае, на людях. Я просто хочу объяснить ему ситуацию, предложить вариант-другой развития событий.
Хардвик смотрел на стол так пристально, словно пытался разглядеть там перечень возможных результатов подобной беседы.
– Надо мне сообщить все Бинчеру, узнать его мнение.
– Давай, – согласился Гурни. – Только не выставляй это так, словно я у него разрешения спрашиваю.
Хардвик достал телефон и набрал номер. По всей видимости, включился автоответчик. Хардвик поморщился.
– Проклятье! Где тебя черти носят, Лекс? Третий раз звоню. Перезвони, ради всего святого!
Нажав кнопку отбоя, он сразу принялся звонить снова.
– Эбби, детка, где он? Я оставил сообщение вчера вечером, еще одно с самого утра и третье полминуты назад. – Он слушал несколько секунд, по-прежнему хмурясь, только теперь уже не от досады, а от недоумения. – Что ж, как только он вернется, пусть свяжется со мной, надо поговорить. Тут черт знает что происходит.
Он послушал еще, на этот раз дольше. Недоумение сменилось тревогой.
– Ты еще что-нибудь об этом знаешь?.. И все, никаких объяснений?.. И с тех пор ничего?.. Понятия не имею… А голос незнакомый?.. Думаешь, нарочно?.. Да, очень странно… Хорошо… Пожалуйста, как только он появится… Нет-нет, уверен, с ним все в полном порядке… Хорошо… Да… Ладно.
Закончив разговор, он положил телефон на стол и посмотрел на Гурни.
– Вчера во второй половине дня Лексу кто-то позвонил. Сказал, есть важная информация по делу об убийстве Карла Спалтера. После чего Лекс торопливо покинул офис. С тех пор Эбби не удается связаться с ним. На звонки не отвечает, дома его тоже нет. Вот же черт!
– Эбби – это его секретарша?
– Ну да. Собственно, его бывшая жена. Не знаю, как они умудряются работать вместе, но тем не менее.
– А звонил кто – мужчина или женщина?
– Да в том-то и загвоздка: Эбби говорит, непонятно. Сперва думала, ребенок, потом – мужчина, потом – женщина, да еще акцент какой-то иностранный, никак не разберешь, какой. А потом трубку взял Лекс. И через пару минут покинул офис. Только и сказал, что речь шла об убийстве в Лонг-Фоллсе, возможно, будет сенсация, и что он вернется через пару часов. Но так и не вернулся. Во всяком случае, в офис.
– Вот дерьмо, – сказала Эсти. – И она вообще никак не может с ним связаться?
– Все время попадает на автоответчик.
Эсти пристально посмотрела на Хардвика.
– Тебе не кажется, что слишком уж много людей пропадает?
– Выводы делать еще рано, – неуверенно отозвался он.
Глава 33Перегретый провод
Действие – лучше противоядие от бездействия, а информация – единственное средство избавиться от сомнений. Чуть позже они расстались, у каждого было свое задание – и в каждом крепло порожденное нарастающими осложнениями и загадками дела чувство, что необходимо спешить.
Эсти должна была поторопить своих многочисленных знакомых и вытянуть из отдела борьбы с организованной преступностью данные по Гурикосу, а из сводных баз данных преступников – сведения по ключевым фигурантам и совпадающие детали в методе действия преступника.
Гурни должен был начистоту поговорить с Майклом Клемпером и указать на его безрадостные перспективы, а потом попытаться назначить встречу с Йоной Спалтером.
Хардвик взял на себя визит в дом Лекса Бинчера в Куперстауне, поиски выступавших на суде свидетелей и переговоры с приятелем из Интерпола про Гурикоса и про метод действия преступника, убившего его.
Как и у многих полицейских, у Клемпера имелись два мобильника: один личный, а другой для работы. С тех мрачных времен, когда Эсти служила под его началом, у нее остались оба номера. В конце встречи она продиктовала их Гурни.
Спустя полчаса, сидя за письменным столом у себя в кабинете, он попробовал позвонить по личному номеру. «Это Майкл, оставьте сообщение…» – произнес голос в трубке.
Едва Гурни начал излагать свое дело, Клемпер снял трубку.
– Откуда, черт возьми, у тебя мой частный номер?
Гурни улыбнулся, довольный, что Клемпер отреагировал в точности так, как он рассчитывал.
– Привет, Мак.
– Откуда, спрашиваю, у тебя этот номер?
– Плакаты с твоим номером вывешены по всему Трувэю.
– Чего?
– Никакой частной жизни больше нет, Мак. Уж ты-то должен бы знать. Все данные всплывают.
– Ты, твою мать, о чем?
– Всплывает масса всякой информации. Информационная передозировка. Так это называется, да?
– Что? Да что за хрень вообще происходит?
– Просто рассуждаю вслух. О том, в каком коварном мире мы живем. Думаешь, будто занят личными делами, а на следующий день по интернету гуляет видео, как ты сидишь в сортире.
– Вот как? Знаешь, что? Это мерзко! Мерзко! Какого хрена тебе надо?
– Поговорить.
– Ну так говори.
– Лучше лицом к лицу. Без посредства технологий. От техники одни проблемы. Мешает частной жизни.
Клемпер замялся – достаточно надолго, чтобы понять: он сильно встревожен.
– Все равно не понимаю, что ты несешь.
Гурни догадывался, что эта фраза скорее предназначена для того, чтобы прикрыть задницу на случай, если их разговор записывается, а не просто проявление тупости.
– Я говорю о том, что нам бы надо обсудить проблемы, касающиеся нас обоих.
– Отлично. Что бы это ни означало. Давай разберемся с этим дерьмом. Где хочешь разговаривать?
– Выбирай.
– Мне плевать.
– Как насчет «Риверсайд-молла»?
Клемпер снова замялся, на этот пауза оказалась дольше.
– «Риверсайд»? Когда?
– Чем скорее, тем лучше. Столько всего происходит.
– А где именно?
– В главном зале. Там куча скамеек, обычно пустых.
Очередная пауза.
– Когда?
Эсти говорила Гурни, что смена у Клемпера заканчивается в пять часов. Он проверил время по мобильнику – 4:01.
– Как насчет половины шестого?
– Сегодня?
– Уж конечно, сегодня. Завтра может быть слишком поздно.
Последняя пауза.
– Ну ладно. «Риверсайд». Пять тридцать, без опозданий. И лучше тебе прийти с разговором потолковее, чем тот, который ты сейчас завел. Ведь знаешь, что? Пока все твои слова – как куча дерьма.
Он разъединился.
Такая бравада обнадеживала – уж больно смахивала на панику.
От Уолнат-Кроссинга до «Риверсайда» было минут сорок езды, так что у Гурни оставалось пятьдесят минут до выхода. Не так-то много времени на подготовку к встрече, которая, если провести ее правильно, способна решительно подтолкнуть расследование в верную сторону. Чтобы упорядочить мысли, он вытащил из ящика стола желтый блокнот.
Задача оказалась на удивление трудной. Мысли разбегались, перескакивали с одной нерешенной проблемы на другую. Невозможность связаться с Лексом Бинчером. Исчезновение трех главных свидетелей. Выстрелы в ночи, отключившие у Хардвика свет и телефон. То, как гротескно изуродовали Жирдяя Гаса, – предупреждение, что тайна убийцы не должна быть раскрыта. Но в чем состоит эта тайна? В том, кто такой (или такая) убийца? Или в чем-то еще?
Ну и, само собой, главная нестыковка, обнаружившаяся с самого начала, – тот самый кусок головоломки, который, как казалось Гурни, должен дать ключ ко всему остальному, – вопрос о месте, откуда стреляли. С одной стороны, в указанной в деле квартире была обнаружена винтовка со штативом и глушителем, равно как и свежие следы пороха, химический состав которого соответствовал «Свифту» двадцать второго калибра и фрагментам пули, извлеченной из мозга Карла Спалтера. А с другой стороны, фонарь делал этот выстрел невозможным.
Не исключено, что убийца стрелял из какой-то другой квартиры, расположенной в том же здании, а потом перенес оружие туда, где его нашли, и выстрелил еще раз, чтобы оставить следы пороха. Но такой сценарий проще придумать, чем осуществить на деле. Кроме того, перетаскивание неуклюжей конструкции из прикрепленного к штативу ружья с глушителем по населенному дому во много раз увеличивало риск. Да и зачем так мудрить? В конце концов, в здании оставалось несколько незанятых квартир, откуда можно было бы выстрелить. Зачем тогда вообще переносить оружие на другое место? Уж явно не для того, чтобы подкинуть следователям задачку на интеллект. Убийцы редко проявляют такую игривость. А уж профессиональные – и вовсе никогда.
Эта мысль завершила полный круг и вновь привела Гурни к самой насущной проблеме – Клемперу. В самом ли деле Мак Мудак такой толстокожий похотливый болван, как явствует из его прозвища и манеры держаться? Или он может оказаться расчетливым и злобным преступником?
Гурни надеялся, что встреча в торговом центре даст хоть какой-то ответ на этот вопрос.
Сейчас нужно было принять в расчет самый широкий диапазон различных возможностей, обдумать хорошенько их все – разные подходы, точки зрения. Гурни положил желтый блокнот на стол и, взяв ручку, попытался придать мыслям логическую структуру, изложив их в виде разветвленной схемы, начинавшейся с четырех возможностей.
Первая версия указывала на Алиссу как на главное действующее лицо, стоящее за убийством Карла и осуждением Кэй.