Джамбо громко чмокнул губами и коротко хохотнул. Умник в ответ только вздохнул, покосился на Макса и покачал головой, будто бы говоря: «Видишь, с кем мне приходится иметь дело?». Сам же Макс произнес:
— А ты свою юбку куда дел? Сушиться повесил после бурной ночи?
— Ого, да у нашего щеночка режутся зубки, — Джамбо свесился с ветви: — Дружок, знаешь, как говорили на моем районе: «Не тряси яйцами перед тем, кто может их оторвать».
— У нас в ходу другая поговорка: «Чем выше шкаф, тем громче падает».
Ничего не ответив, Джамбо ловко слез с дерева, засунул большие пальцы за пояс и вразвалку подошел к Максу и Умнику; сделал здоровяк это с такой ленцой, точно до сих пор раздумывал, стоит ли тратить на них свое время. Едва он приблизился, как Макс поднялся и сделал шаг навстречу, сжав кулаки. И хоть глаза его находились где-то на уровне подбородка Джамбо, а поигрывающий бицепс здоровяка Макс не смог бы обхватить даже двумя руками, отступать он не собирался, зная, что сейчас главное — не дать слабину. Пускай лучше его отделают, чем он позволит насмехаться над собой — в противном случае, издевок станет еще больше.
— Усп-покойтесь, п-парни, — попытался разрядить обстановку Умник, что аж начал заикаться, пока взгляд его метался между Максом и Джамбо. — Вы же не соб-бираетесь тут драку устроить? Ух страсть как это не люб-бит…
— Зато Питер всегда рад старой доброй сваре, — произнес Джамбо, растягивая слова и внимательно глядя прямо в глаза Максу. — Но, боюсь, наша «драка» с этим задохликом закончится, так и не начавшись.
— Рад, что ты трезво оцениваешь свои силы, — ответил он. — Обещаю не бить слишком сильно.
Если честно, начинать потасовку первым ему страсть как не хотелось, тем более, что он прекрасно понимал свои шансы против подобного верзилы. Но за их разговором с интересом наблюдали уже с десяток любопытных глаз, так что сдавать назад было поздно. Однако Джамбо вдруг растянул толстые губы в широкой улыбке, коротко хохотнул, развернулся и побрел в сторону ворот. Зеваки, надеющиеся поглазеть на бой, с разочарованным видом разошлись кто куда, а Умник же с уважением произнес:
— А ты не из трусливых. До этого момента со здоровяком в первый день бодаться только Грюм решился. Джамбо всех новеньких так проверяет, но ты не думай, что он задира — на деле он добрый малый.
— Рад, что вы уже проснулись, — Макс не успел ответить, как будто из-под земли перед ним и Умником вырос Ух. — Кевин, ты сегодня проверял Дива?
— Э-э-э… еще нет… Алекс, — Умник произнес имя Уха почти что шепотом, точно оно было грязным ругательством, а после сразу вжал голову в плечи, словно ожидая тумака. — Мы лодку чинили, а Див пусть выспится — ему сейчас сон только в пользу. На самом деле, мне бы помощника, жуй-травы нарвать, а то последний пучок на Бобра ушел и запасы почти кончились.
— С этим прекрасно справится… — Ух огляделся и остановил свой взгляд на проходящем мимо пухлом парне с копной кудрявых волос, который, заметив на себе взгляд Уха, ускорил было шаг, но улизнуть не успел. — Куст. До вечера он в твоем полном распоряжении.
— Это, Ух, мне вчера Пит приказал к Русальне сбегать, глянуть, какое настроение у девочек, — протянул Куст, подходя к Уху. — Если я сейчас выйду, то ток к вечеру в лагерь и вернусь. А коль Пит узнает, что я не сделал, че он просил — шкуру спустит, сам знаешь.
— Думаю, настроение у них совершенно обычное — притопить кого-нибудь и сожрать, — хмыкнул Ух. — А Питера я беру на себя. Ступайте.
Умник напоследок махнул Максу рукой, а потом вместе с Кустом — Макс искренне надеялся, что сумеет выторговать себе имечко получше — нырнул обратно в свою берлогу. Ух же не спеша направился по лагерю, заложив руки за спину и позвав Макса следовать за собой.
— У вас тут и впрямь русалки водятся? — недоверчиво спросил тот, вышагивая рядом с Ухом и все еще подозревая, что это все может быть только чересчур затянувшийся розыгрыш. Так сказать, пранк, вышедший из-под контроля. — Настоящие? Прям с хвостом?
— С ним самым, — кивнул Ух.
— Круто, — выдохнул Макс.
— Кхм, — Ух издал какой-то странный звук, напоминающий одновременно и смешок, и кашель. — Боюсь, если тебе не посчастливится с ними познакомиться поближе, от твоего восторга не останется и следа.
— О. Так значит про «сожрать» ты…
— Говорил чистую правду. Со всем, что касается местных чудов… то есть чудовищ и прочих диковинных существ — шутки плохи, — пояснил Ух, заметив недоуменный взгляд Макса. — Русалки не трогают только Питера, остальным же в Русальню путь заказан, если жизнь дорога, конечно. К счастью, за пределы своей лагуны они тоже выплывать не любят, чем делают всем остальным обитателям Небыля огромное одолжение. К слову, я тут краем глаза успел застать твою беседу с Джамбо…
— Ничего серьезного, — небрежно бросил Макс, не собираясь жаловаться и уж тем более сдавать здоровяка. — Обменялись парой шуток и разошлись.
— Хорошо. Врагов на Небыле у нас достаточно и устраивать грызню между собой не стоит. Хотя кое-кто явно считает иначе, — сказав это, Ух кинул быстрый взгляд в сторону дуба, мимо которого они проходили. — Пока ты тут новенький, к тебе будут присматриваться. Быть может, кто-то даже захочет проверить тебя на прочность, если ты понимаешь, о чем я. Спуска не давай, но и сам попусту не задирайся. Если вдруг возникнут вопросы или проблемы — сразу ко мне. По рукам?
— По рукам, — с легкостью согласился Макс и спросил: — А куда мы идем?
— Собственно, уже пришли.
Они остановились перед горкой не то фруктов, не то орехов, сваленных прямо на земле, рядом с которой стояла деревянная тачка на одном колесе. Макс впервые видел такие плоды: круглые, размером примерно со сжатый кулак и темно-фиолетового цвета; пахли же они весьма приятно, как свежие лимоны.
— Мы называем их плюхи. Смотри, — Ух достал из тележки небольшой деревянный молоток, походивший на тот, которым отбивают мясо. — Берешь один, кладешь на землю, разбиваешь скорлупу — и плюх!
Он протянул Максу белую мякоть, формой и размером напоминающую дольку апельсина. Не без сомнения взяв ее в руки, Макс принюхался и взглянул на Уха — но тот уже успел расколоть второй плод и засунуть его содержимое себе в рот. Макс последовал примеру Уха — на вкус плюх оказался вполне ничего, не слишком сладкий, слегка терпкий, чуть вязнущий на зубах.
— Как нагрузишь эту развалюху целиком — дуй вон туда, — Ух прожевал последний кусок и указал пальцем на большой шатер, из которого шел дым. — Там у нас кухня, на ней командует Жир, местный повар. За пару-тройку подходов управишься. Он потом скажет, что делать.
Макс кивнул. Видимо, его кислая физиономия говорила сама за себя, так как Ух усмехнулся и хлопнул Макса по плечу:
— Не слишком интересно? Понимаю. Но все же нам нужно где-то жить и что-то есть, так что приходится готовить ужин, шить одежду, чинить прохудившуюся крышу и заниматься другими скучными обыденными делами. Ладно, не думай, что отныне тебе придется заниматься лишь этим — после обеда попрошу Грюма показать тебе, как ножом и копьем управляться. А если Длинный опять к вечеру не накосячит, поучит тебя стрелять из лука. Ты не смотри, что он ползает, как сонная муха — он на спор как-то белку с двадцати шагов подстрелил, притом ночью.
Макс заметно воодушевился, и как только Ух ушел прочь, принялся за работу. Макс даже вошел в некий азарт, и если поначалу на каждый орех у него уходило по несколько ударов, то со временем он наловчился разбивать самый крепкий плюх с замаха. Нагрузив тачку, Макс аккуратно повез ее к шатру, из которого шел аппетитный запах, стараясь не уронить и дольки. Знакомство с хозяином кухни стало для Макса сюрпризом. Он-то ожидал увидеть розовощекого улыбчивого толстяка — но вместо него вокруг вертелов и бурлящих котлов суетился крепкий налысо бритый парень в запачканном переднике, напоминающим мясницкий фартук.
— Ты еще кто? — буркнул он и оглянулся на Макса, застывшего у порога с груженой повозкой.
— Новенький. Ух сказал, что я до обеда тебе помогаю, — ответил Макс. — Меня Макс зовут.
— Новенький — это хорошо, — протянул Жир и повернул ломоть мяса на огне. — А то старенькие уже к концу подходят.
Произнес он это с предельно серьезным видом, но Макс успел заметить промелькнувшую на лице Жира ухмылку и решил подыграть.
— Я жилистый, могу и в глотке у кого случайно застрять, — с деланным беспокойством произнес Макс.
— Сработаемся, — уже открыто улыбнулся Жир.
Аккуратно вывалив очищенные плюхи на стол, Макс еще пару раз скатал тачку туда-сюда, а потом, вооружившись тряпкой, бросился в бой со сковородой, пытаясь очистить ее от пригари. Не сказать, чтобы у него это сильно получилось — мама бы такую утварь в ближайшую мусорку отправила — однако Жир остался доволен и поручил Максу нарезать зелень, а после того, как он справился и с этим поручением, доверил ему помешивать суп, пред тем щедро ссыпав туда треть плюхов.
Все это время Жир не уставал подкалывать Макса по поводу и без — правда, забавно и безобидно — а когда Макс начал отвечать, каждую его остроту встречал басистым смехом, так что время пролетело незаметно. Как оказалось, сообща мальчишки только ужинают — кто-то предпочитает дрыхнуть до полудня, вернувшись с ночного дежурства или очередной вылазки, другие же напротив вскакивают ни свет, ни заря — так что Макс в процессе готовки подреза́л кусок то тут, то там, и вскоре, взглянув на очередную белую дольку, понял, что еще крошка — и он попросту лопнет.
Пока Жир колдовал над соусом, в шатер заглянул Длинный. Он подмигнул Максу и протянул было руку к шампуру со скворчащей на ней рыбой, как Жир, даже не оглянувшись, рявкнул:
— Лапы! Это на ужин.
— Хорош тебе, — заныл Длинный, переминаясь с ноги на ногу. — Дай пожрать, я с самого утра туда-сюда мотаюсь, присесть некогда.
— Вот вечером и пожрешь, — неумолимо сказал Жир.
— Ну хоть окуньков пару…
— Не жирно будет?! — Жир пригрозил половником. — Можешь оставшиеся плюхи догрызть, если хочешь.