был парняга, — заметив, что Ух не сводит с него внимательного взгляда, Питер добавил: — А ты праздновать не собираешься?
— Позже, — ответил Ух. — Как закончу парочку дел. Присоединишься?
— Не, — мотнул головой Питер. — Хочу отдохнуть. Утром я уйду. Меня не будет пару-тройку дней. Ты за главного — впрочем, как обычно. Тренировки не прекращать, дежурства по расписанию, если наткнетесь вдруг на случайный патруль пиратов — отлично, нет — на рожон не лезьте.
— Ты на Ту Сторону? — то ли Питера показалось, то ли в голосе Уха слышалось не то страх, не то отвращение; а может, и то и другое вместе взятое.
— А куда еще?.. — усмехнулся Питер и кинул взгляд в сторону пришвартованного вдалеке корабля, отсюда кажущегося черной точкой. — Сдается мне, мы чересчур засиделись — пора приспустить несколько крыс за борт. Одних очень наглых, одноруких и самонадеянных крыс.
— Ты же не хочешь сказать… — Ух чуть побледнел.
— О, именно что хочу, — усмехнулся Питер одними уголками губ. — Так что позаботься о том, чтобы и парни, и снаряжение к моему возвращению были готовы. Нас ждет славная потеха.
Ух вроде бы хотел что-то сказать — но вместо этого лишь коротко кивнул и направился к лестнице.
— Эй, Ух, чуть не забыл, — сказал Питер и, когда из дыры показалась лохматая башка, ухмыльнулся, — еще раз назовешь меня Пити — и ты покойник.
Ух в ответ показал Питеру средний палец и исчез. А он прикрыл глаза и устроился поудобнее, надеясь вздремнуть. Совсем скоро их действительно ждет очень славная потеха.
Вот только не всем будет дано ее пережить.
Глава 1
Заброшенная пятиэтажка выглядела точь-в-точь как и сотни, если не тысячи других заброшенных пятиэтажек по всей необъятной. Впрочем, думается, такие дома можно встретить в любом другом уголке мира. Покинутые и забытые, они напоминали муравейники, враз лишившиеся своих хозяев. Грязные стены, покрытые ругательными фразочками. Обвалившиеся козырьки. Выбитые окна, походившие на пустые глазницы. Бычки и разбитые бутылки, стелящиеся ковром между высокими сорняками.
Поправив лямки рюкзака, Максим уже направился внутрь, как вдруг услышал позади себя тихий шорох. Он резко оглянулся, приготовившись, если что, драться или драпать — вряд ли в подобном месте встретишь приятную компанию — но увидал лишь черную кошку, которая, коротко мявкнув, скрылась в ближайших кустах. Макс хмыкнул и огляделся. Если честно, практически всю дорогу его не покидало ощущение, что за ним кто-то следит. Но так как вокруг не было ни души, он списал внезапно обострившуюся паранойю на простую усталость и пролез сквозь проем в стене.
Таскаться по подобным местам — занятие на любителя. И Макс был как раз из их числа. Признаться, если бы кто-то вдруг спросил у Макса, чем его так завлекают покинутые дома, закрытые крыши и сырые подвалы, он бы вряд ли нашел, что ответить. Было в них что-то одновременно и зловещее, и умиротворенное. Они походили на кладбища — кладбища чужих судеб. Собирая спиной паутину в очередной заброшке, Макс представлял, что вот на том разбитом пианино совсем недавно кто-нибудь играл красивейшую музыку. А та перевернутая люлька для кого-то стала первой в жизни кроватью. Что стало с ее хозяином? Кем он вырос? И вырос ли вовсе?..
Иногда Макс брал себе на память какую-нибудь мелочь, что случайно попадалась ему на глаза: сломанный магнитофон, сколотую пластинку или чудом уцелевшее карманное зеркальце в пластмассовой рамке. И плевать, что весь этот мусор ничего не стоил — его привлекали истории, которые хранили эти вещички. Правда, дома его увлечения, мягко говоря, не поощряли, особенно отчим, который не уставал повторять, что рано или поздно Макс словит кирпич на голову или сорвется в какую-нибудь яму и в лучшем случае сломает пару костей, если не шею. Мама же больше ругала Макса за то, что он тащит домой всякий хлам, который неизвестно кто трогал. Однако оба соглашались в одном: лучше бы нерадивый отпрыск занялся делом — в кружок какой записался или оценки подтянул. В классе Макс тоже вряд ли найдет родную душу — тем более, что он с семьей только-только переехал, когда отчим нашел новую работу, и еще не успел обзавестись приятелями. Впрочем, в родном городке Макс прожил почти семнадцать лет, но так и не смог похвастаться хотя бы одним другом.
Не то, чтобы Макс был каким-то нелюдимым угрюмым молчуном — хотя многие могли сказать обратное — просто… Чувствовал он себя одиноким даже в самой шумной толпе. С одной стороны, ему, конечно, хотелось бы стать душой компанией — ну или хотя бы частичкой души — однако каждый раз все его попытки влиться в коллектив заканчивались в лучшем случаем неловким молчанием. Шутки Макса мало кто понимал, его же совершенно не интересовало то, от чего сходят с ума сверстники, так что со временем он будто бы даже привык быть незаметной тенью, которая вроде бы всегда рядом, но вниманием похвастаться не может, и даже отчасти научился находить удовольствие от своего положения. Интернет — другое дело. Несмотря на то, что «сталкерством» — не слежкой за бывшими, а лазаньем по местам, подобным этому — Макс занялся не так давно, всего каких-то полгода назад, он уже успел стать солидной персоной на паре тематических ресурсов и даже получил несколько приглашений полазить где-нибудь по области — жаль только, мама не согласится отпустить Макса хотя бы на пару деньков куда-то одного с ночевкой, что уж говорить про отчима…
Макс обшарил все пять этажей, и, остановившись на последнем, вытащил из кармана телефон — почти полшестого, пора домой. Несмотря на теплую погоду, за окном все же стоял конец сентября и темнело довольно рано, а возвращаться назад — минимум час. Увы, этим вечером Макс не нашел ничего лучше сломанной расчески, пары пуговиц, пластмассового пупса без одной руки и прочего хлама, за которым и наклоняться было лень. Жаль — он уже обещал «коллегам» из сети подробный отчет и предвкушал их восторженные комментарии, как тогда, когда он обнаружил практически целый патефон. Макс уже было ступил к полуразрушенной лестнице, как вдруг кинул взгляд внутрь одной квартиры — и не поверил своим глазам.
Прямо в центре большого зала с потолка, чуть покачиваясь, свисали большие ножны с кинжалом, что зацепились кожаным ремнем за люстру. Рукоять кинжала была выполнена из дерева и покрыта какими-то странными узорами, само же лезвие длиною достигало сантиметров пятнадцати, не меньше. Судя по виду — дорогая игрушка. Интересно, кто же так спешил, что оставил здесь подобное сокровище? И зачем повесил на люстру?
Подойдя поближе, Макс закусил губу, прикидывая шансы достать кинжал. Он раскачивался прямо над здоровенной дырой в полу, которая вела вниз минимум на пару этажей. Навернешься — в лучшем случае переломаешь ноги, в худшем — свернешь шею, а то и вовсе до старости будешь прикован к инвалидному креслу. Совсем как тот пацан из параллели, который прошлым летом сдуру сиганул в речку головой вниз, гостя в деревне у родственников. Воды там оказалось по колено — бедолага хоть и поломал несколько позвонков, но выжил, правда, шевелить теперь он мог только башкой и прогнозы врачей были неутешительными.
Вспомнив об этом случае, Макс уже было отказался от своей затеи, но еще раз взглянул на нож и все же решил рискнуть. Такое сокровище было грех упускать. Думается, даже мама сменит свое мнение, да и отчим одобрительно хлопнет по плечу — кому как не бывшему военному разбираться в хорошем оружии. Скинув рюкзак прямо на пол, Макс протянул руку к кинжалу — дьявол, не хватало каких-то пары сантиметров! Макс придвинулся чуть ближе к краю — несколько камушков под его подошвами скатились вниз — и аж высунул язык от напряжения. Еще немножко, еще капельку и…
Не успел Макс дотронуться до ножен, как в спину ему будто бы ударил легкий порыв ветра. Макс потерял равновесие, неловко взмахнул руками — и через миг уже висел над пропастью, отчаянно цепляясь за край. Он попытался было вскарабкаться обратно — куда там! Сил ему едва-едва хватало на то, чтобы не рухнуть вниз. Да и то — взмокшие от пота ладони его начали предательски скользить, он оглянулся через плечо прямо в черную бездну, что напоминала жадную пасть, только и ждущую, когда в нее попадет добыча, и подумал о том, что мать с отчимом, наверное, все же были правы. Эх, и почему Макс каждый раз отчаянно филонил на физкультуре — кто бы знал, что подтягивания однажды действительно могут пригодиться…
— Не хотелось бы тебя расстраивать, но скоро ты упадешь, — раздался вдруг звонкий голос.
Макс поднял голову и увидел какого-то паренька, который, лежа прямо на полу и опершись кулаком на щеку, смотрел на Макса с предельно скучающим видом. Одет незнкомец был престранно: зелено-коричневая куртка, покрытая какими-то листьями, желудями и веточками, такого же цвета колпак, из-под которого торчал залихватский ярко-рыжий вихор, узкие кожаные штаны и легкие мокасины на босу ногу.
— Правда? — огрызнулся Макс. — А я-то и не знал. Спасибо за подсказку, умник!
— Всегда пожалуйста! — с широкой улыбкой отсалютовал парень и достал из-за пазухи большое красное яблоко. С хрустом откусив от него большой кусок, он принялся жевать его, да так тщательно, словно бы ничего больше в этом мире его не беспокоило.
— Ну и?! — не выдержал Макс.
— Что «Ну и»? — казалось, искренне удивился парень.
— Быть может, вытащишь меня? — пропыхтел Макс.
— А, так ты не специально повис прямо над пропастью? — парень уселся на корточки, сдвинул колпак на затылок и озадачено почесал нос. — Просто я так частенько делаю. Помогает с мыслями собраться. Не хотел, знаешь ли, прерывать чужое веселье.
— Разумеется, нет! — ответил Макс и стиснул зубы, чувствуя, что пальцы его начинают неметь, а футболка под курткой намокла от холодного пота. — Так ты поможешь?
— Конечно! — воскликнул парень. Он уже протянул Максу руку, как вдруг отдернул ее и задумчиво произнес: — А ты мне что?
— В смысле?
— Допустим, я помогу тебе вылезти. Что я получу взамен?