Никто не произнёс ни звука. Только бедный Малыш упал на колени.
Питер забеспокоился.
— Вы её не видели? Она летела сюда.
— О горе нам, горе! — вскричал кто-то.
А ещё кто-то добавил:
— О горький день!
Тут Малыш поднялся.
— Питер, — сказал он спокойно, — я покажу её тебе.
Никто не двинулся с места.
— Отойдите, Близнецы, — сказал Малыш. — Пусть Питер увидит...
Все расступились, и Питер увидел Венди. Посмотрев на неё немножко, Питер задумался. Он не знал, что в таких случаях полагается делать.
— Она умерла, — сказал он в замешательстве. — Ей, верно, страшно, что она умерла...
Ах, если б можно было взять и, смеясь, ускакать от неё на одной ножке далеко-далеко, и никогда больше сюда не возвращаться! Как бы все обрадовались, если бы он это сделал! И как весело поскакали бы за ним следом!
Но взгляд Питера упал стрелу. Она торчала у Венди в самом сердце — её нельзя было не заметить. Он вынул стрелу и повернулся к мальчикам.
— Чья? — спросил он сурово.
— Моя, — ответил Малыш, снова падая на колени.
— Злодейская рука! — воскликнул Питер, занося стрелу, словно это был кинжал.
Но Малыш не дрогнул. Он только обнажил грудь.
— Пронзай меня, Питер! — сказал он твёрдо. — Пронзай меня в самое сердце!
Дважды заносил Питер руку, и дважды опускал её.
— Не могу, — сказал он с ужасом. — Меня что-то не пускает.
Все в изумлении уставились на Питера. Все, кроме Шутника, который в эту минуту, к счастью, взглянул на Венди.
— Ой! — закричал он. — Девочка Венди зашевелилась!
И правда, Венди — о чудо! — подняла руку. Шутник склонился над ней и почтительно прислушался.
— Кажется, она говорит: «Бедный Малыш!» — прошептал Шутник.
— Она жива, — произнёс Питер кратко.
— Девочка Венди жива! — подхватил Хвастун.
Питер опустился на колени и увидел висевшую у неё на цепочке пуговицу. Помнишь, он сам подарил её Венди?
— Видите? — сказал он. — Стрела ударила вот сюда, в самую середину. Это мой подарок. Называется «поцелуй». Он спас ей жизнь.
— Помню, помню, — тут же вмешался Хвастун. — Дайте-ка мне посмотреть… Да, это самый настоящий поцелуй.
Но Питер его не слушал. Он просил Венди поскорее поправиться, чтобы он мог показать ей русалок.
Венди, конечно, промолчала — она ещё не пришла в сознание. Но что это за жалобный стон прозвучал вверху?
— Это Динь, — сказал Задира. — Она плачет. Ей так хотелось, чтобы мы убили эту венди!
Тут мальчикам пришлось поведать Питеру о преступлении Динь. Ну и рассердился же он!
— Динь, я тебе больше не друг! — закричал Питер. — Уходи отсюда. Оставь меня навсегда!
Динь опустилась ему на плечо и стала молить о прощении, но Питер смахнул её прочь. В эту минуту Венди снова шевельнула рукой. И тогда он немного смягчился.
— Ну хорошо, оставь меня — не навсегда, а… на неделю!
Думаешь, Динь поблагодарила Венди за то, что та шевельнула рукой? И не подумала! Она бы сейчас с удовольствием её ущипнула.
Странные существа, эти феи! Немудрено, что Питер, который так хорошо их знал, частенько их поколачивал.
Но что же делать с Венди? Ведь её здоровье внушает серьёзные опасения.
— Давайте отнесём её вниз, в дом, — предложил Задира.
— Да-да, — поддержал его Хвастун, — в таких случаях именно так и поступают с девочками.
— Нет, — возразил Питер, — не нужно её трогать. Это неуважительно.
— Я совершенно с тобой согласен, — сказал Хвастун.
— Но ведь она умрёт, если мы оставим её лежать здесь! — взволновался Малыш.
— Конечно, умрёт, — согласился Хвастун. — Но что же делать?
— Я знаю! — воскликнул Питер. — Давайте построим дом вокруг неё!
Неплохо придумано! Мальчишки пришли в восторг.
— А ну-ка, бегите, — приказал Питер, — и принесите снизу всё самое лучшее. Тащите сюда всё! Да пошевеливайтесь!
Все засуетились, словно портные в ночь перед свадьбой. Они тащили постели, хворост для растопки, и тут вдруг, откуда ни возьмись, к ним подошли Джон и Майкл. Они спали на ходу, останавливались, просыпались, делали шаг вперёд и снова засыпали.
— Джон, а Джон, — хныкал Майкл. — Проснись, Джон. Где наша Нэна, Джон? Где мама?
Джон протирал глаза и говорил:
— Да, правда, мы летели по воздуху.
Можешь мне поверить, они очень обрадовались, увидев Питера.
— Здравствуй, Питер! — закричали они.
— Здоро́во! — ответил он дружелюбно, хотя, сказать по правде, он их совершенно не помнил.
Питер в эту минуту измерял шагами Венди, чтобы решить, какой должен быть её дом. Он хотел ещё оставить место для стола со стульями.
Джон и Майкл с интересом за ним наблюдали.
Они спросили:
— Венди спит?
— Да, спит, — ответил Питер.
— Давай разбудим её, Джон, и пусть она приготовит нам ужин, — предложил Майкл.
Но тут он увидел мальчиков — они несли ветки для стен.
— Взгляни-ка, Джон! — закричал Майкл.
— Задира! — сказал Питер громко, как настоящий капитан. — Позаботься, чтобы эти мальчишки тоже строили дом!
— Есть, капитан!
— Дом? — удивился Джон.
— Для этой венди, — объяснил Задира.
— Для Венди? — ужаснулся Джон. — Но она всего-навсего девчонка!
— Вот именно, — ответил Задира.
— А ну не мешкайте! — прикрикнул на них Питер.
Братья так удивились, что тут же принялись за работу.
— Сначала стол со стульями и камин, — командовал Питер, — а потом построим вокруг дом!
— Верно, верно, — сказал Хвастун. — Именно так и строят всегда дома! Я это ясно теперь вспоминаю.
Питер подумал обо всём.
— Хвастун, сходи-ка за доктором! — приказал он.
— Есть, капитан!
И Хвастун убежал, почёсывая в затылке. Он знал, что Питеру возражать нельзя. Через минуту он вернулся, нацепив шляпу Джона и приняв очень серьёзный вид.
— Прошу вас, сэр, — сказал Питер. — Вы доктор?
Питер был совсем другой, чем мальчишки: они-то знали, что это всё понарошку, а для него, что понарошку, что всерьёз, всё было одно и то же. Это их иногда беспокоило, особенно когда приходилось делать вид, что они уже пообедали. Если же они переставали играть, он больно бил их по рукам.
— Да, доктор, детка, — отвечал Хвастун, пряча руки за спину.
— Сэр, — сказал Питер, — у нас серьёзно заболела девочка.
Венди лежала у самых их ног, но Хвастун притворился, что не видит её.
— Так, так, — сказал он. — Где же больная?
— Да вон, на лужайке.
— Хорошо, сейчас я суну ей в рот стеклянную палочку[5], — сказал Хвастун и притворился, что так и сделал.
Это был волнующий момент. Хвастун сделал вид, что вынул у Венди изо рта градусник и поднёс его к глазам.
— Ну что? — спросил Питер.
— Так, так, — ответил Хвастун. — Это ей помогло.
— Я очень рад! — воскликнул Питер.
— Поите её бульоном из большой чашки с носиком, — сказал Хвастун. — А вечером я вас опять навещу.
Он отдал шляпу Джону и громко вздохнул. Он всегда так вздыхал, почувствовав, что опасность миновала.
В лесу в это время стучали топоры, и скоро всё, что было нужно для постройки дома, лежало у Вендиных ног.
— Если б только знать, какие дома ей нравятся! — вздохнул кто-то.
— Питер! — крикнул другой. — Посмотри, она пошевелилась!
— Она открыла рот, — заметил третий и почтительно заглянул в него. — Ах, какая прелесть!
— Может, она споёт нам во сне? — сказал Питер. — Венди, спой нам, какой тебе хочется дом.
В ответ Венди спела, не открывая глаз:
Пусть домик будет очень мал,
Чтоб влезть никто не мог,
И стены красные, а дверь
Зелёная как мох.
Мальчишки радостно засмеялись: на ветках, которые они принесли, застыла красная смола, а вся земля вокруг была покрыта мхом.
И они принялись за работу, весело напевая:
Смотри, твой дом уже готов —
Ступеньки, стены, дверь.
Скажи нам, мама Венди,
Что делать нам теперь?
И Венди быстро ответила:
Теперь, пожалуйста, окно
Проделайте в стене.
Пусть будут розы под окном
И детвора в окне.
Они сделали вид, что пробили кулаками окна, а вместо занавесок повесили большие жёлтые листья. Но где же взять розы?
— Розы! — потребовал Питер.
Они тут же сделали вид, что посадили чудесные розы и пустили их виться по стене. Но дети?
Чтобы Питер не вздумал потребовать от них детей, они быстро запели:
Готово! Розы у крыльца,
А мы глядим в окно.
Себя нам делать ни к чему,
Мы сделаны давно.
Питеру это очень понравилось, и он притворился, будто сам все придумал.
Домик вышел очень красивый. И Венди, верно, в нём было очень уютно. Правда, теперь они не могли её видеть. Питер обошёл домик. Ничто не ускользало от его орлиного взора. Казалось, всё готово, а ему всё чего-то не хватало.
— Где дверной молоток? — спросил он строго.
Всем стало стыдно, но Малыш тут же оторвал подошву от своего башмака, и из неё вышел прекрасный дверной молоток.
Теперь всё в порядке, подумали они. Куда там!
— А где труба? — сказал Питер. — Нам необходима труба!
— Конечно, разве можно без трубы? — важно поддержал его Джон.
Лучше бы он молчал! Питер быстро обернулся, сорвал у него с головы шляпу, выбил у неё дно и поставил её на крышу. Труба вышла отличная, и из неё тотчас же повалил дым! Теперь наконец всё действительно было готово. Оставалось только постучать в дверь.
— Приготовиться! Принять праздничный вид! — скомандовал Питер. — Первое впечатление — очень важная штука!
Он был рад, что никто не спросил у него, что такое «первое впечатление». Мальчишкам было не до того — они принимали праздничный вид.