— Сдаёмся, сдаёмся! — заорали они.
— Так знайте! — воскликнул Питер. — Я Питер Пэн!
Пэн! В ту же минуту Крюк снова стал самим собой. И пираты снова стали его верными псами.
— Теперь он у нас в руках! — завопил Крюк. — В воду, Неряха! Белоручка, следи за шлюпкой! Взять его! Живым или мёртвым!
С этими словами он прыгнул в воду. И в тот же миг раздался весёлый голос Питера:
— Эй, мальчишки, готовы?
— Да! — раздалось со всех сторон.
— На пиратов! Вперёд!
Схватка была короткой и решительной. Первым отличился Джон. Он храбро прыгнул в шлюпку и бросился на Белоручка. Последовала напряжённая борьба — и нож был вырван из руки пирата. Он прыгнул за борт, а Джон бросился за ним следом. Шлюпку стало относить от скалы.
В воде между тем шёл бой. Блестела сталь, слышались хриплые крики. В суматохе порой доставалось и своим. Неряха вонзил было свой Штопор в Малыша, но тут на него набросился Задира. А подальше от скалы Белоручка наседал на Хвастуна и Близнецов.
А где же Питер?
Питер искал дичь покрупнее.
Мальчиков нельзя было обвинить в отсутствии храбрости, но они не решались нападать на капитана. Своим железным крюком тот словно очертил вокруг себя заколдованный круг, и они бросались от него врассыпную, как испуганные рыбки.
И всё же был храбрец, не боявшийся капитана. Он готов был войти в круг. Как ни странно, встретились они не в воде. Крюк полез на скалу, чтобы немного отдышаться, и в то же время, только с другой стороны, на неё стал карабкаться Питер. Скала была скользкой, словно лёд, и им пришлось ползти на четвереньках. Они не видели друг друга. В поисках опоры они протянули руки — руки их встретились. В удивлении они подняли головы — и столкнулись нос к носу.
Многие прославленные герои признавались, что порой перед схваткой сердце у них сжималось от страха. Случись это с Питером, я, не колеблясь, рассказал бы тебе об этом. Ведь ему предстояло сразиться с единственным человеком, которого боялся сам Корабельный Повар. Но сердце у Питера и не думало сжиматься. Наоборот, его так и распирало от счастья. Зубы его радостно сверкнули. С быстротой молнии выхватил он из-за пояса у Крюка нож и уж хотел было вонзить его в капитана, как вдруг заметил, что стоит на скале выше своего врага. Драться в таком положении было бы нечестно. И Питер подал капитану руку, чтобы помочь ему подняться выше.
Тут-то Крюк и впился в него зубами. У Питера помутилось в глазах — не от боли, а от несправедливости. Он почувствовал себя совершенно беспомощным. Он только смотрел на Крюка, широко раскрыв глаза. Так бывает со всеми детьми, когда они впервые столкнутся с несправедливостью. Они твёрдо верят в то, что с ними должны поступать справедливо. И когда этого не происходит, они уже не смогут быть такими, как раньше. Все мы помним первую несправедливость в нашей жизни. Все, кроме Питера. С ним часто поступали несправедливо, но он всегда забывал об этом. Должно быть, это и отличает Питера от всех нас.
И вот, столкнувшись с несправедливостью, он повёл себя так, будто с ним это случилось впервые. Он только беспомощно смотрел на капитана. Дважды железный крюк вонзался ему в грудь.
Через несколько минут мальчишки увидели Крюка. Он изо всех сил плыл к своему бригу. На его страшном лице не видно было торжества, оно всё побелело от ужаса. За ним гналась Крокодилица. В другое время мальчишки поплыли бы за ним с радостными криками, но сейчас им было не до того. Они никак не могли найти Венди и Питера. Они обыскали весь залив, громко звали их, но всё напрасно. Наконец они погрузились в шлюпку и поплыли к берегу.
— Венди! Питер! — кричали они всю дорогу.
Но в ответ раздавался только насмешливый хохот русалок.
— Должно быть, они поплыли или полетели домой, — решили мальчишки.
Они не очень волновались, потому что верили в Питера. Им было даже весело — ведь сегодня они поздно лягут спать, а виновата в этом сама мама Венди!
Когда голоса их замерли вдали, над заливом воцарилась мёртвая тишина. Внезапно её нарушил слабый крик:
— На помощь! На помощь!
Что это? Там, у скалы, виднелись две фигуры. Девочка была без сознания. Мальчик поддерживал её голову над водой. Из последних сил Питер втащил Венди на скалу и улёгся рядом. Он слышал, как поднимается прилив, и знал, что скоро вода зальёт их, но он так устал, что не мог шевельнуться.
К скале подплыла русалка. Она ухватила Венди за ноги и стала потихоньку стаскивать её в воду. Почувствовав, что Венди ускользает, Питер вздрогнул и открыл глаза. И вовремя — ещё минута, и Венди была бы в воде! Ему пришлось сказать ей всю правду.
Она всё ещё не понимала, что происходит.
— Надо торопиться, — бодро сказала она.
— Да, — согласился он тихо.
— Поплывём или полетим?
Он больше не мог от неё таиться.
— Как, по-твоему, Венди, ты добралась бы до острова без меня?
Пришлось ей признаться, что она очень устала. Он застонал.
— Что с тобой? — спросила она в тревоге.
— Я не могу тебе помочь, Венди. Крюк меня ранил. Я не могу двинуться с места.
— Неужели мы так и утонем?
— Смотри, как поднимается вода.
Они закрыли глаза руками, чтобы не видеть этого страшного зрелища. Они были уверены, что скоро наступит конец. Вдруг что-то зашуршало у Питера за спиной, как бы спрашивая: «Не могу ли я вам помочь?»
Это был бумажный змей. Его смастерил Майкл несколько дней назад. Он вырвался у Майкла из рук и улетел.
— Змей Майкла, — сказал Питер равнодушно.
Но через мгновение он схватил змея за хвост и подтянул к себе.
— Он поднял Майкла с земли! — воскликнул Питер. — Почему бы ему не поднять и тебя?
— Нас обоих!
— Двоих он не вытянет. Майкл и Задира пробовали, но у них ничего не вышло.
— Давай бросим жребий, — предложила отважная Венди.
— Нет! Ты ведь девочка!
Он обвязал хвост змея вокруг её пояса. Венди изо всех сил цеплялась за Питера, она не хотела оставлять его одного.
— Прощай, Венди! — сказал Питер и столкнул её со скалы. Змей взмыл высоко в небо и скоро скрылся из виду. Питер остался один.
Вода уже почти совсем закрыла скалу, только маленькая площадка оставалась сухой. Скоро и она исчезнет. Бледные блики света скользнули по воде, и вот послышались звуки — самые мелодичные и самые печальные на свете. Это русалки, глядя на луну, запели свои песни.
Питер не был похож на других мальчишек, но тут и ему стало страшно. Дрожь пробежала по его телу, будто волна по заливу. Но на море волна бежит за волной, а Питер дрогнул только раз. В следующий миг он уже гордо выпрямился и улыбнулся. Сердце стучало у него в груди, словно барабан. Казалось, оно говорило: «Умереть достойно — вот это настоящее приключение!»
Глава девятаяПТИЦА-НЕБЫЛИЦА
Русалки, пропев все свои песни, отправились одна за другой домой, в свои подводные спальни. Питер был слишком далеко — он не услышал, как русалки захлопнули за собой двери. Но на каждой двери в коралловых пещерах, где живут русалки, висит крошечный колокольчик, и он звенит, когда дверь открывают и закрывают (как во всех лучших домах у нас на материке). Вот звон колокольчиков Питер услышал.
А прилив всё поднимался и поднимался. Вот уже вода подкралась к его ногам. Чтобы скоротать время, Питер стал следить за каким-то предметом, плывущим по воде. Сначала он принял его за кусок бумаги, однако, вглядевшись, заметил, что предмет этот, как ни странно, плывёт будто к какой-то цели, борясь с приливом и даже одолевая его. Когда ему это удавалось, Питер, который всегда был на стороне слабого, громко хлопал в ладоши. Какой отважный кусок бумаги!
Впрочем, какая же это бумага?
Да это Птица-Небылица! Она из последних сил пытается добраться до Питера. Она гребёт крыльями (с той поры как её гнездо упало в воду, она этому научилась), стараясь подогнать своё необычное судно к скале. Силы её на исходе. Она приплыла, чтобы спасти Питера, отдать ему гнездо, хоть в нём и лежат яйца. Не понимаю я её! Конечно, он пожалел её в своё время, но ведь не раз бывало, что он её и дразнил. Просто, видно, она так же, как и миссис Дарлинг и все остальные, таяла, глядя на его молочные зубы.
Она окликнула Питера и всё ему объяснила. Питер в ответ спросил, что она здесь делает. Дело в том, что они совсем не понимали друг друга. В сказках люди без труда разговаривают с птицами. Жаль, что я рассказываю тебе не сказку, а то бы я, конечно, сказал, что Питер хорошо знал птичий язык и вежливо поблагодарил Птицу за её предложение. Но правда превыше всего, поэтому я говорю лишь то, что было на самом деле. Так вот, они не понимали друг друга, и так распалились, что совсем забыли о вежливости.
— Лезь в гнездо! — кричала Птица, стараясь произносить слова медленно и раздельно. — Ты мо-жешь до-брать-ся в нём до бе-ре-га. Я очень у-ста-ла, не мо-гу под-плыть к те-бе бли-же. По-про-буй до-плыть до гне-зда сам!
— Что ты там крякаешь? — кричал Питер в ответ. — Что тебе надо?
— Лезь в гне-здо! — кричала Птица и повторяла всё снова. Тогда Питер тоже начал кричать медленно и раздельно:
— Что ты там кря-ка-ешь?
Птица рассердилась — Небылицы вообще очень вспыльчивые.
— Ах ты, упрямый ослёнок! — завопила она. — Почему ты не делаешь, как тебе велят?
Питер догадался, что она ругает его, и закричал наугад:
— От такой и слышу!
Тут, как ни странно, оба крикнули в один голос:
— Замолчи!
И всё же Птица решила во что бы то ни стало спасти его. Собрав последние силы, она подтолкнула гнездо к скале и взмыла в воздух, чтобы Питер понял наконец, чего она хочет.
И Питер понял и замахал ей в знак благодарности обеими руками. Она кружила у него над головой, не для того, чтобы выслушивать его благодарность, и не для того, чтобы увидеть, как он перебирается в гнездо, но чтобы посмотреть, как он поступит с яйцами.
В гнезде лежали два больших белых яйца. Питер взял их в руки и задумался. Птица закрыла глаза крыльями, чтобы не видеть, что будет дальше. Правда, она не удержалась и подглядывала сквозь перья.