Глава пятнадцатая«КРЮК ИЛИ Я!»
Странные вещи происходят с нами на жизненном пути, но мы не сразу их замечаем. Например, мы вдруг понимаем, что уже с полчаса, как оглохли на одно ухо.
Так было в ту ночь и с Питером. Когда мы его покинули, он пробирался по лесу, прижав палец к губам, а другую руку держа на кинжале. Он видел, как мимо проползла Крокодилица. Что ж, ничего особенного, она всегда там ползала. Вскоре, однако, он вспомнил, что она почему-то не тикала. Сначала это показалось ему странным, но потом он догадался, что просто, должно быть, завод в будильнике кончился.
Питер и не подумал пожалеть несчастное создание, потерявшее самого близкого своего друга. Зато он тут же начал размышлять, как бы употребить это несчастье себе на пользу, и решил громко тикать, чтобы дикие звери подумали, что это Крокодилица, и не тронули его. Тикал он прекрасно, и это привело к одному неожиданному последствию. Крокодилица тоже услышала его тиканье. Услышала — и поползла за ним. Трудно сказать, почему она это сделала: потому ли, что надеялась получить от Питера потерянное, или потому, что решила, будто это она сама тикает. Как все, кто одержим одной идеей, она была глуповата.
Питер благополучно добрался до берега и пустился вплавь. Он и не заметил, что уже не идёт, а плывёт. Я знаю некоторых животных, которые чувствуют себя одинаково хорошо в воде и на суше. Но людей таких, кроме Питера, я не знаю.
Он плыл, а в голове у него стучала одна мысль: «Крюк или я!» Он так долго тикал, пробираясь по лесу, что и сейчас продолжал тикать, совершенно не отдавая себе в этом отчёта. Если б он это заметил, то, конечно, перестал бы.
Он не собирался лезть на бриг с громким тиканьем, хотя, согласись, это было бы очень остроумно. Напротив, он был уверен, что влез на борт корабля тихо, словно мышка. Вот почему он так удивился, увидев, что пираты шарахаются от него, как от чумы, а Крюк валяется на палубе без чувств, точно услышал Крокодилицу!
Крокодилица! Стоило Питеру вспомнить про неё, как он тут же услышал тиканье. Сначала он подумал, что это Крокодилица, и быстро оглянулся. Но тут он заметил, что тикает сам, — и тотчас всё понял. «Какой я умный!» — мгновенно решил он и знаком приказал мальчикам не аплодировать.
В эту минуту на баке показался рулевой Эд Тейнт. Он медленно шёл по палубе. А теперь, читатель, засекай время по своим часам! Питер вонзил в него свой кинжал. Джон прикрыл злосчастному пирату рот рукой, чтобы заглушить его предсмертный стон. Эд Тейнт упал навзничь. Четверо мальчиков подхватили его, чтобы не слышно было, как тело стукнется о палубу. Питер махнул рукой — и Эд Тейнт полетел за борт.
Послышался лёгкий всплеск, а потом всё смолкло. Сколько секунд прошло по твоим часам?
— Один! — сказал кто-то.
Это Хвастун открыл счёт.
А Питер уже исчез в капитанской каюте. И хорошо сделал, потому что пираты начали понемногу приходить в себя и оглядываться. Внезапно они услышали, что тяжело дышат, — значит, другие, самые страшные, звуки смолкли.
— Она уползла, капитан, — сказал Неряха и протёр очки. — Всё в порядке!
Крюк медленно поднял голову и прислушался. Он так напряженно прислушивался, что уловил бы самый далёкий отзвук тиканья. Но вокруг царила мёртвая тишина. Крюк выпрямился во весь свой огромный рост.
— Тогда за дело! — вскричал он, осклабившись. — Где наша девчонка?
Сейчас он ненавидел мальчиков ещё сильнее, чем раньше, — они были свидетелями его позора. И он запел свою страшную песню:
Ха-ха! Хо-хо! Вот так всегда —
На доску ты ступил,
Доска дрожит, и ты дрожишь,
А там и след простыл!
Чтобы ещё больше напугать мальчиков, он начал приплясывать и корчить страшные рожи. Какое недостойное поведение! А потом он спросил:
— Хотите, я поглажу вас на прощание плёткой-девятихвосткой?
Мальчики упали на колени.
— Нет, нет! — закричали они так жалобно, что все пираты заулыбались.
— Неси-ка сюда плётку, Джукс, — приказал Крюк. — Она в моей каюте.
В каюте! Но в каюте прятался Питер! Мальчики переглянулись.
— Есть, капитан! — радостно отвечал Джукс и направился в каюту.
Мальчики молча смотрели, как он скрылся за дверью. Они и не заметили, что Крюк снова затянул свою песню, а пираты принялись ему подпевать:
Хо-хо! Есть кошечка у нас
О девяти хвостах.
Что так вам шкуру отдерёт…
Мы никогда не узнаем конца этой песни. Её прервал ужасный вопль, долетевший из капитанской каюты. Он прокатился по всему кораблю и замер. А потом раздалось победное кукареканье, хорошо знакомое мальчикам. Пиратам оно показалось ещё страшнее, чем тот отчаянный вопль.
— Что это? — спросил Крюк.
— Два, — сказал Хвастун спокойно.
Чекко после минутного колебания бросился в каюту. Он выскочил оттуда шатаясь, с изменившимся лицом.
— Что с Биллом? — прошипел Крюк, подбегая к нему. — Отвечай, пёс!
— А то с ним, что он помер, — отвечал глухо Чекко. — Заколот насмерть...
— Билл Джукс мёртв! — вскричали изумлённые пираты.
— В каюте темно, хоть глаз выколи, — бормотал Чекко. — А в углу стоит что-то страшное и кричит петухом… Вы слышали этот крик…
Пираты упали духом, а мальчики обрадовались. Крюк всё заметил.
— Чекко! — приказал он своим самым железным голосом. — Иди в каюту и притащи сюда этого петушка.
Чекко, храбрейший из храбрых, затрепетал.
— Нет! — завопил он. — Нет!
Крюк поднёс свою железную руку к глазам. Казалось, он что-то тихо шептал ей.
— Так ты идёшь, Чекко? — спросил он задумчиво. — Да?
Чекко всплеснул в отчаянии руками, но пошёл.
Тут уж пиратам было не до песен! Все прислушались. И снова раздался вопль, а за ним — кукареканье.
Все молчали — все, кроме Хвастуна.
— Три, — сказал он.
Крюк жестом подозвал к себе своих псов.
— А ну, бочки-ящики, кто притащит этого петуха? — загремел он.
— Подождём, пока выйдет Чекко, — предложил Белоручка.
Пираты поддержали его.
— Ты, кажется, вызвался пойти, Белоручка? — спросил капитан вкрадчиво, пошептавшись с железным крюком.
— Разрази меня гром, и не думал!
— А мой крюк говорит мне, что вызвался, — сказал капитан, подходя поближе к Белоручке. — Может, лучше не сердить его, а? Что ты на это скажешь, Белоручка?
— Пусть меня лучше вздёрнут на рею! — заявил упрямый Белоручка.
И опять все его поддержали.
— Это что? Бунт? — спросил Крюк ещё вкрадчивее, чем прежде. — А Белоручка ваш вожак?
— Пощади, капитан! — захныкал Белоручка, дрожа всем телом.
— То-то, — сказал Крюк и протянул ему свою железную руку. — Пожмём друг другу руки, Белоручка.
Белоручка оглянулся, взглядом умоляя о помощи, но все от него отвернулись. Он сделал шаг назад. Крюк двинулся на него — в глазах его мелькнула красная искра. С отчаянным криком Белоручка вскочил на Длинного Тома и бросился с него прямо в море.
— Четыре, — сказал Хвастун.
— Ну, джентльмены, — любезно обратился к пиратам Крюк, — кто-нибудь ещё желает побунтовать?
Он схватил фонарь, поднял свою железную руку и с угрозой произнёс:
— Я сам притащу сюда этого крикуна!
И с этими словами направился в каюту.
Как Хвастуну не терпелось сказать: «Пять!» Он облизал губы и открыл рот, но тут из каюты вышел, пошатываясь, Крюк. Фонаря в руке у него не было.
— Что-то задуло мне фонарь, — произнёс он неуверенно.
— Что-то! — повторил Маллинз.
— А где Чекко? — спросил Лапша.
— Там же, где и Билл Джукс, — отвечал капитан. — Он мёртв.
Крюк не торопился вернуться в каюту, и это произвело на пиратов самое неблагоприятное впечатление. Они зароптали. Пираты все, как один, суеверны, вот почему Куксон сказал:
— Говорят, когда корабль проклят, на нём всегда появляется кто-то лишний. Неизвестно, откуда он берётся...
— Я слышал, что он всегда в конце концов находит дорогу на пиратский корабль, — прошептал Маллинз. — Этот, который с хвостом и рогами. Вы видели хвост, капитан?
— А я слышал, — сказал Альф Мейсон, бросив на Крюка злобный взгляд, — что самый отвратительный человек на борту и есть этот лишний!
— А крюк у него есть, капитан? — нагло поинтересовался Куксон.
И все заорали:
— Корабль проклят! Проклят!..
Тут мальчики не выдержали и разразились радостными криками. Крюк совсем забыл о своих пленниках, но, услышав их крики, он круто повернулся. Лицо его оживилось.
— А ну-ка, парни, — велел он пиратам, — слушайте меня! Откройте дверь каюты и побросайте их всех туда. Посмотрим, кто кого! Если они убьют его, нам же лучше, а если он их, мы тоже плакать не будем.
Пираты посмотрели на Крюка с восхищением (это в последний раз они на него так смотрят!) и быстро исполнили приказ. Мальчиков затолкали в каюту (они при этом делали вид, что отчаянно сопротивляются) и заперли за ними дверь.
— А теперь послушаем, — сказал Крюк.
И все стали слушать. Пираты не решались взглянуть на дверь, но Венди, которая всё это время стояла, привязанная к мачте, не отрывала от двери глаз. Она ждала не воплей и не кукареканья — она ждала появления Питера.
Ждать ей пришлось недолго. Питер нашёл в каюте то, что искал, — ключ, чтоб разомкнуть мальчикам цепи.
И вот они тихонько прокрались наверх, забрав с собой всё оружие, какое нашлось у капитана в каюте. Питер знаком велел им попрятаться, а потом перерезал верёвки, связывавшие Венди. Теперь все они могли бы бежать с корабля — чего же проще?
Но нет! Помнишь клятву: «Крюк или я!» Вот почему, освободив Венди, Питер шепнул ей, чтобы она спряталась, а сам, завернувшись в плащ, встал на её место у мачты. Потом он набрал в лёгкие воздуха и закукарекал.
Пираты решили, что мальчишки все, как один, лежат мёртвые в каюте. Их охватила паника. Крюк пытался их приободрить, но они и слушать его не желали. Они оскалились, как настоящие псы (это он сделал их псами!), и ему стало ясно, что стоит ему отвести от них взгляд, как они разом бросятся на него.