Дольше других верил Майкл, хотя мальчики и смеялись над ним. Вот почему весной, когда Питер прилетел за Венди, он видел, как она улетела. Она отправилась в путешествие в платье, которое сшила себе на острове из листьев, украсив их яркими ягодами. Она боялась только одного: как бы Питер не заметил, что платье стало ей коротко, но он был так занят рассказами о себе, что ничего не заметил.
Она думала, что они будут наперебой вспоминать старые времена, но новые приключения вытеснили из его памяти всё, что было прежде.
— Кто это Крюк? — спросил он с интересом, когда она заговорила о его заклятом враге.
— Неужели ты не помнишь? — изумилась она. — Ты ещё убил его и спас нам жизнь?
— Убитых я забываю! — бросил он небрежно.
Когда Венди робко выразила надежду, что Динь ей обрадуется, он спросил:
— А это кто?
— Ах, Питер! — воскликнула Венди с ужасом.
Она рассказала ему про Динь, но он всё равно её не вспомнил.
— Их тут так много, — сказал он. — Не знаю, куда она девалась...
Венди горько было услышать, что год для него промелькнул, словно день. А ей он показался таким долгим! Но Питер был всё так же мил, и они устроили чудесную весеннюю уборку в маленьком домике на верхушке дерева.
Следующей весной Питер не прилетел. Она ждала его в новом платье — в старое она уже просто не влезала, но он так и не появился.
— Может, он болен? — сказал Майкл.
— Он никогда не болеет, ты ведь знаешь!
Майкл подошёл к ней поближе и прошептал испуганно:
— А может, его никогда и не было, Венди?!
И если бы Майкл не заплакал, Венди заплакала бы сама.
Питер прилетел на следующую весну. Самое странное было то, что он и не подозревал, что пропустил целый год.
Больше в детстве Венди его не видела. Ещё какое-то время она старалась не расти — ради него! А когда в школе ей вручали награду за прилежание, ей казалось, что она изменяет ему. Годы шли, а этот ветрогон так и не появлялся. Когда же наконец они встретились, Венди была уже замужем, и Питер для неё был всё равно что пыль на дне старой коробки, в которой когда-то лежали её игрушки. Венди выросла. Не надо жалеть её. Она была из тех, кто любит расти. Под конец она даже обогнала других девочек на один день — и всё по собственному желанию!
Мальчики тоже выросли. Песенка их спета, так что не стоит больше о них говорить.
Вон, видишь, Задира, Шутник и Близнецы идут на службу? В одной руке у каждого портфель, а в другой — зонтик. И так они ходят каждый день. Майкл стал машинистом. Хвастун женился на знатной даме, и теперь он у нас лорд. А вон из той двери, обитой железом, выходит судья в парике. Когда-то его звали Малыш. А вон тот бородатый, который даже сказки не может рассказать своим детям, был когда-то Джоном.
В день свадьбы на Венди было белое платье с розовым поясом. Странно, что Питер не появился в последнюю минуту и не расстроил эту глупую затею!
Прошли годы, и у Венди родилась дочка. Это слово нужно было бы вывести не чернилами, а золотой краской.
Её назвали Джейн. У неё всегда был немножко удивлённый вид, будто с той самой минуты, как она появилась на свет, на языке у неё вертелись всякие вопросы. Когда же она подросла и научилась говорить, она засы́пала всех вопросами, главным образом о Питере Пэне. Она очень любила слушать рассказы о Питере. И Венди рассказывала ей о нём, сидя в той самой детской, из которой когда-то они улетели. Сейчас это была детская Джейн. Мистер Дарлинг состарился и не мог подниматься по лестнице, а миссис Дарлинг уже умерла.
В детской теперь было только две кровати — на одной спала Джейн, а на другой её няня. Конуры в детской не было, потому что и Нэна скончалась. Она умерла от старости. В последние дни ладить с ней было нелегко: она воображала, что она одна знает, как надо воспитывать детей, а все другие ничего в этом не смыслят.
Раз в неделю няня маленькой Джейн уходила вечером погулять, и тогда Венди сама укладывала Джейн. Вот тут-то и начинались рассказы. Спрятавшись вместе с Венди под простыню, Джейн шептала в темноте:
— А сейчас что мы видим?
— Я ничего сегодня не вижу, — говорит Венди.
Ей всё кажется, что, если бы их услышала Нэна, она бы сказала, что сейчас не время для разговоров.
— Нет, видишь, — говорит Джейн. — Ты видишь, как ты была маленькая.
— Это было так давно, золотце! — вздыхает Венди. — Ах, как летит время!
— А как оно летит? — спрашивает хитрушка Джейн. — Как ты, когда ты была маленькая?
— Как я? Знаешь, Джейн, иногда мне кажется, что я вовсе и не умела летать.
— Нет, умела!
— Ах, как это было чудесно, когда я летала!
— А почему ты теперь не летаешь, мама?
— Потому что я выросла, милая. Взрослые летать не умеют.
— Почему?
— Потому что летать может только тот, кто весел, бесхитростен и бессердечен. А взрослые уже не такие.
— А что это значит: «весел, бесхитростен и бессердечен»? Я тоже хочу быть весёлой, бесхитростной и бессердечной.
А иногда Венди говорит дочке, что видит что-то в темноте.
— По-моему, — говорит она, — я вижу нашу детскую.
— Да, — говорит Джейн. — А ещё что?
И начинается рассказ о том незабываемом вечере, когда Питер прилетел за своей тенью.
— И знаешь, какой он был глупый! — рассказывает Венди. — Он хотел прилепить её мылом, а когда ему это не удалось, он заплакал. Тут я проснулась и пришила ему его тень.
— Ты пропустила, — говорит Джейн, которая знает эту сказку не хуже матери. — Когда ты увидела, что он сидит на полу и плачет, что ты ему сказала?
— Я подняла голову с подушки и спросила: «Мальчик, почему вы плачете?»
— Да, верно, — соглашается Джейн и глубоко вздыхает.
— А потом мы улетели с ним на остров Небывалый. Там были феи, пираты и краснокожие, и Залив Русалок, и подземный дом, и домик на земле.
— А тебе что больше всего нравилось?
— Пожалуй, подземный дом.
— И мне тоже. А что тебе Питер сказал на прощание?
— Он сказал мне: «Жди меня, не отчаивайся, и как-нибудь ночью ты услышишь мой зов».
— Да!
— Но увы! Он обо мне забыл.
Венди произнесла эти слова с улыбкой. Теперь ты понимаешь, до чего она взрослая?
— А как он звал? — спросила однажды вечером Джейн.
— Вот так!
И Венди попробовала закукарекать, как Питер.
— Нет, не так, — сказала серьёзно Джейн, — а вот как!
И она закукарекала, да так похоже, что Венди вздрогнула.
— Откуда ты знаешь, доченька?
— Я часто слышу его во сне, — ответила Джейн.
— Ну да, конечно! Многие девочки слышат его во сне, но я одна слышала его наяву.
— Счастливица! — сказала Джейн.
Но однажды ночью случилось непоправимое. Как всегда, Венди рассказала дочке сказку, и та уснула. Венди сидела на полу у самого камина, склонившись к огню, чтобы лучше было видно, — она штопала, а другого света в детской не было. И вдруг она услышала знакомый крик. Окно распахнулось, и в комнату влетел Питер Пэн.
Он совсем не изменился. И Венди тут же заметила, что зубы у него все, как один, молочные.
Он как был, так и остался мальчиком, а она стала взрослой. Она сидела пригнувшись у камина и боялась пошевельнуться. Она чувствовала себя виноватой, но что ей было делать? Большая, взрослая женщина!
— Здроро́во, Венди, — сказал он, не замечая перемены.
Думал он, как всегда, только о себе. К тому же в темноте её белое платье можно было принять за ночную рубашку, в которой он увидел её впервые.
— Здравствуй, Питер, — ответила она тихо, стараясь сжаться в комочек.
— Послушай, а где же Джон?
— Джона здесь теперь не живёт, — пролепетала она.
— Майкл спит? — спросил он, бросив быстрый взгляд на кроватку, в которой лежала Джейн.
— Да, — ответила Венди. И в ту же минуту почувствовала, что изменяет не только Питеру, но и Джейн.
— Это не Майкл, — добавила она быстро, словно стремясь уйти от наказания.
Питер вгляделся внимательнее.
— Послушай, тут кто-то новенький?
— Да.
— Мальчик или девочка?
— Девочка.
Теперь-то он должен понять. Ничуть не бывало!
— Питер, — сказала Венди, запинаясь, — неужели ты хочешь, чтобы я полетела с тобой?
— Конечно! За этим я сюда и прилетел.
И он строго добавил:
— Ты что, забыла, что сейчас весна? Пора делать весеннюю уборку.
Она знала, что бесполезно говорить ему о том, сколько вёсен он пропустил.
— Я не могу полететь с тобой, — сказала она виновато. — Я разучилась летать.
— Чепуха! Я быстро тебя научу!
— Ах, Питер, не трать на меня волшебную пыльцу!
Она поднялась с пола, и тут наконец он почуял недоброе.
— Что это? — спросил он, отступая.
— Я зажгу свет, — сказала она, — и тогда ты сам всё увидишь.
Пожалуй, впервые в жизни Питер испугался.
— Не зажигай! — закричал он.
Она положила руку на голову злосчастного мальчишки. Она уже давно не была той девочкой, которая плакала из-за него. Теперь она была взрослой женщиной, и она улыбнулась ему, но в глазах у неё стояли слёзы.
Она зажгла свет, и Питер увидел. Он вскрикнул как от удара. А когда высокая красивая женщина нагнулась, чтобы взять его на руки, он отпрянул в сторону.
— Что это? — спросил он снова.
Пришлось ему сказать:
— Я теперь старая, Питер. Мне даже не двадцать лет, а намного больше. Я давно уже выросла.
— Ты же обещала не расти!
— Я ничего не могла поделать. Я вышла замуж, Питер.
— Неправда! Нет!
— Нет, правда. А девочка в кровати — моя дочка.
— Неправда!
Впрочем, тут он ей поверил. Он шагнул к кровати и замахнулся на Джейн кинжалом. Но, конечно, он её не ударил. Вместо этого он опустился на пол и горько заплакал. А Венди не знала, как его утешить, хотя когда-то она сделала бы это в одну минуту. Теперь она была всего только взрослой женщиной, и она выбежала из комнаты, чтобы как-то собраться с мыслями.
А Питер всё плакал. Его всхлипывания разбудили Джейн. Она подняла голову с подушки и с любопытством на него посмотрела.