ние принято – и провалился в сон. Утром Иван встал, умылся, побрился и даже постирал одежду. Пока вещи сушились, он обкатывал в уме дальнейший план действий. Еще через несколько часов, натянув слегка влажные тельняшку, штаны и куртку, Иван решил, что готов.
Он расплатился тремя патронами за койку, попросил завтрак. Съел безвкусную кашу, выскоблил тарелку дочиста. Отправился бродить по платформе. Ему нужны были определенные люди. Или, скажем так, очень определенные.
Узел «Садовая-Сенная-Спасская» словно создан для встреч разных языков и наций. Метрошный Вавилон.
Увидев цыганенка, он дал ему патрон и попросил отвести к барону.
– Почему мы должны тебе помогать? – спросил барон, выслушав Ивана.
– Потому что Ангелы просят помочь.
Барон вздрогнул.
– Марио Ланца, – назвал имя Иван. Цыганский барон посмотрел на диггера внимательно, погладил седые усы.
– Скажете ему, это был Иван Горелов. Он знает.
Через несколько часов Иван уже был на «Невском». В ярком цыганском одеянии диггера было трудно узнать.
Выбрав время, Иван спустился в коллектор, ведущий из люка в переходе между станциями. Оставив молодых цыган сторожить лаз, Иван по длинной бетонной кишке спустился к серой металлической двери. «Секретный объект, говорите? Ага, ага».
За прошедшее время здесь ничего не изменилось. Даже камни, что кидал Иван в прошлый раз, лежали на прежних местах. Пулемет в потолке смотрел на диггера круглым черным глазом. Иван вздохнул. Теперь главное. Карточку ему удалось сберечь – каким-то шестым чувством он догадался спрятать ее, когда оказался на «Балтийской». Прежде чем его взяли люди с «Техноложки» и начали допрашивать.
Как затылком чувствовал.
Какой-то частью рассудка Иван понимал, почему они так поступают. Звездочет мертв, его безумная теория о ЛАЭС никому не нужна. Зачем, когда свет есть и его можно использовать?
Техноложке не нужны перемены.
Если подумать, перемены вообще никому не нужны.
«Что теперь?» Иван выпрямился, вздохнул и пошел к металлической двери. Ствол пулемета начал поворачиваться… Иван поднял карточку, как щит, над головой. Он понятия не имел, как устроена система охраны этого объекта.
«Микроволновая пушка, говорите?»
Интересно, в какой момент она выстрелила, превратив Энигму из крутого диггера в слепого полусумасшедшего старика? За три шага до двери? За два?
Он взмок, холодный пот стекал по спине под рубашкой. Иван встал перед дверью. Серая краска на ней покрыта слоем пыли, едва различимая надпись «Посторонним вход воспр.». Иван стоял, чувствуя, как весь покрывается мурашками. «Пулемет» смотрел на диггера сверху. Иван ждал. Ничего не происходило.
Иван оглядел дверь. Сердце билось так, что, наверное, слышно даже на поверхности. Ничего. Стоп… В очередной раз оглядывая дверь, он наткнулся взглядом на металлический кружок – почти одного цвета с дверью. Иван помедлил, затем приложил туда карточку…
Бух, бух, сердце.
За долгое мгновение Иван успел вспомнить, сколько всего произошло за это время. Война, похищение генератора, штурм «Маяка», газовая атака. Предательство, смерть, долгое возвращение, ЛАЭС. Атака тварей.
Успел вспомнить лица. Убера с исцарапанной рожей и бешеным светом голубых глаз. Мишу – ставшего все-таки диггером. Манделу, который не боялся дышать наверху, Звездочета, Шакилова, Седого, Лали, Марио. Всех…
«Таня, – подумал Иван. – Вот и все кончено. Сейчас я изжарюсь».
И вдруг загорелся зеленый огонек.
В двери пискнуло, щелкнуло. В центре загорелся зеленый светодиод. И она начала медленно открываться…
Иван закрыл мертвецу глаза и выпрямился. Гробовая тишина. Иван оглядел присутствующих. Таня вскочила, лицо белое.
На Ивана смотрел генерал.
– Ты все-таки поразительный человек. Почему ты не со мной, Иван? – Мемов покачал головой. – Теперь поздно, к сожалению. Арестуйте его! – приказал он охранникам.
Серые двинулись к Ивану с двух сторон, поднимая автоматы. «Ну-ну», подумал диггер. Иван опустил ружье. Перезарядить он просто не успеет.
Генерал посмотрел на Ивана:
– Ты же знал, что прийти сюда – это самоубийство? Знал?
– Да, – сказал Иван. – Конечно.
– Тогда почему пришел?
«Иногда свобода – это право выстрелить себе в висок».
– Надоело бегать. Зло должно быть наказано, генерал. Я так думаю.
Иван выпрямился. Адмиральцы подошли к нему с двух сторон. Один из них был бородавчатый, тот, с «Восстания». Иван усмехнулся. Какая приятная встреча.
– Бросай оружие, козел, – приказал бородавчатый резко.
В руках у него был «калаш».
– А надо? – спросил Иван.
Краем глаза он видел, как двигается Пашка на своем кресле-каталке. Вжи-и, вжи-и.
– Бросай, кому сказано!
Иван пожал плечами – надо, так надо. Отпустил правую руку, ружье прикладом стукнулось о гранитный пол. Плавно отпустил левую руку. Стук. Ружье ударилось и лежало теперь на полу. Жаль, хорошая штука.
Адмиральцы подошли вплотную.
– Мои любимые конфеты, – сказал Иван медленно, поднимая голову. – Слышишь, урод? Бато…
– Нет! – крикнул генерал. – Не…
Зеленцев пригнулся и ступил в туннель. Плечи касались обшарпанных бетонных стен. Луч фонаря высвечивал из темноты длинный проход, ведущий… Куда? Зеленцев не знал. Хотя и злился, что не знает. Пока он изучил только свой маршрут и пару ответвлений.
Его совсем недавно перевели из технической обслуги объекта 30 в охранную службу ГУСП, в подземники, и он еще не привык. Хотя он прошел все тесты на психологическую устойчивость, выдержку и прочее, в этих бетонных подвалах, когда от стен тянет холодом, а свет электрический, процеженный, Зеленцеву не хватало воздуха. Какой под землей воздух? Какая-то кислородосодержащая смесь, а не воздух.
Зеленцев продолжал идти. В одном месте на стене он увидел надпись «Enigma хороший человек TM», покачал головой. Юмор подземных обитателей был ему недоступен, казался даже не юмором, а атавистическим проявлением – когда обезъяна, ставшая из человека обратно обезъяной, берет пульт и щелкает перед мертвым телевизором. Словно каналы однажды могут переключиться, и обезьяна увидит движущиеся, имеющие смысл картинки.
Под землей все не так.
Зеленцеву нынче не спалось. Вернее, во время дежурства трудно было не зевать и держать себя в норме, глаза смыкались, но стоило добраться до койки… и все. Часы мучений. Долгие часы мучений.
«Под землей» – Зеленцев хмыкнул. Забавно. Основное убежище находилось глубже, а здесь был как раз верхний ярус, примыкающий к остальному метро. Но внизу были сады, теплицы, даже зверинец, уютные многоярусные помещения для хозяина и остальных господ, бассейны и спортивные залы. Было все, что пожелаешь, – в том числе для обслуги убежища. Хозяева проводили время в удовольствиях, а такие, как Зеленцев, их обслуживали.
Зеленцев был потомственным слугой.
В пультовой ему предстояло сидеть перед рядами мониторов. Зеленцеву доставляло своеобразное удовольствие наблюдать, как дикари возятся там, во внешнем периметре. Огромная разница между жизнью здесь, где их было немного и все избранные, и там, где дикари теснились и убивали друг друга за кусок крысятины или за патрон, была отчетливо видна на экране монитора. «Мы элои, – сказал один из хозяев, – они – морлоки. Подземные твари. Людоеды».
Услышав сигнал – сработал датчик движения у переходного тамбура, Зеленцев ускорил шаг.
Зеленцев попятился. Он должен был завершить обход и вернуться к пульту управления метро. Это теперь была его работа – пока хозяин не вздумает его повысить или, наоборот, понизить в должности.
Перед ним стоял один из этих дикарей.
Грязный, злой и опасный.
Дикарь навел на Зеленцева двуствольное ружье. Впрочем, охранник не сомневался, что при желании его разорвали бы голыми руками.
– Как мне включить свет на «Василеостровской»? – спросил дикарь хрипло. – Ну, соображай.
– Как вы сюда попали?! – спросил Зеленцев.
– Не важно. Давай, веди. Где у тебя управление электричеством?
Проклятый дикарь. Зеленцеву ничего не оставалось, как привести его в пультовую. Дикарь с интересом оглядел ряды мониторов, потом посмотрел на карту метро – с обозначениями станций и бункеров.
– Похоже на табло управления реактором, – сказал дикарь.
Зеленцев выпучил глаза – какой образованный дикарь, однако. Но тот уже повернулся:
– «Василеостровская»?
Зеленцев молча показал на тумблер с надписью «Вас.».
– Включай.
– Вы не понимаете. Это подача электричества на распределительный щит…
– Разберемся, – сказал дикарь. – Включай.
Щелк. Лампочка загорелась зеленым.
– Все? – Дикарь посмотрел на Зеленцева.
– Все.
– Смотри, – сказал дикарь так, что у охранника побежали мурашки по спине. Усмехнулся. – Если лампочка перестанет гореть, я вернусь… – Он оглядел Зеленцева с головы до ног. – И поубиваю вас всех к чертовой матери.
Когда дикарь ушел, Зеленцев долго сидел перед пультом, глядя на ряды светодиодов, обозначающих линии и станции.
Рука потянулась выключить… Иначе хозяин накажет…
Потом он вспомнил глаза дикаря. Нет уж. Отдернул руку, посмотрел на зеленый огонек «Вас.». Зеленцев осел в кресле. Пускай немного погорит. Лучше уж так…
Чем вернется этот дикий и всех поубивает.
– Нет! – крикнул Мемов. Сделал шаг вперед.
Иван видел, как изменилось лицо генерала. «Адмиральцев восемь человек, я в любом случае смертник. Так что – повеселимся».
В следующее мгновение он ногой подцепил ружье. Рывок вверх. Ружье подлетело. Время застыло. Иван увидел медленно вытягивающееся лицо бородавчатого. Диггер поймал ружье двумя руками. Тяжелое. Хорошо.
И сразу рывок вправо. Н-на! Ударом приклада Иван снес бородавчатому пол лица. Тот отлетел, начал падать.
Иван дернул ружье в другую сторону. Р-раз. Хруст. Стволы ударили второго адмиральца в лицо. Брызги крови.