Теперь моряки были в плену у веганцев.
Морячок с Чкаловской. Тот самый, что помог ей с сумкой. Герда охнула, вытянула шею. «Щеглов, догоняй!», вспомнился ей крик.
Значит, Щеглову, белобрысому красавцу-морпеху, сильно не повезло.
«Что же ты, морячок».
Офицер веганцев кивнул. Морпеха вытолкнули из строя. Офицер достал пистолет из кобуры – огромный, черный, странно рифленый. Герда не знала о пистолетах практически ничего, но тут явно напрашивалось что-то вроде слова «тактический».
Веганец наставил пистолет в лоб морпеху:
– Встань на колени, ты, питерский!
Моряк поднял взгляд. Сказал спокойно:
– Я – из Ленинграда. Вставай на колени сам, урод.
Щелкнул взведенный курок. Еще мгновение… Герда притихла, закусила губу до крови.
– Нет, – повелительный голос. Низкий и спокойный. Эхо от этого голоса разнеслось по тоннелям. – Не сейчас.
Офицер медленно повернул голову.
– И кто это говорит?
– Возможно, тот, кто имеет на это право, – в голосе явно прозвучала ирония.
Веганец переступил с ноги на ногу.
– Покажись, – потребовал он.
В ответ говорящий сделал шаг вперед и вышел из тени. Рослый, выше офицера на голову, – и даже чуть выше морпеха. Веганец узнал, вздрогнул – едва заметно, и тут же опустил оружие. Выпрямился.
– Милорд! – сержант тут же опомнился, повернулся к солдатам.
– Смирно! – приказал сержант. – Равнение на…
Веганцы с грохотом автоматов и щелканьем каблуков выпрямились. Раз! Два!
– …середину!
Убер вытянул шею. Таджик и Герда, словно завороженные, подались вперед.
Высокий, которому оказывались такие почести, сделал еще шаг – и его лицо снова оказалось в тени.
Убер чертыхнулся. «Что он, заколдованный?»
И все-таки… Убер задумчиво почесал подбородок, дернул себя за мочку уха. Мысль не приходила. Что-то с высоким типом было не так.
Шаг. Другой.
Веганец, наконец, оказался в свете ламп. Тусклый синеватый свет лег на его высокий лоб. Обрисовывал прямой нос с горбинкой, выразительные, как у кинозвезды прошлого, черты лица. Почти белые, коротко стриженные волосы. Светлые глаза.
На лице высокого веганца были шрамы.
От него шло ощущение власти и недоброй силы.
– Какой красивый, – выдохнула Герда. Рядом зашевелился Таджик, хотел что-то сказать – но не сказал, замер.
– Ага, – Убер хмыкнул. – И жестокий. Теперь ты в него втюришься. Вы случайно встретитесь и займетесь садомазохистскими упражнениями, чтобы в итоге узнать, что в душе он глубоко несчастный, добрый и ранимый, а плетки, наручники и раскаленное железо обожает из-за детской травмы и потерянной первой любви к школьной учительнице физкультуры.
Герда передернулась. Открыла рот, чтобы ответить – едко, колко и…
– Тише вы, – сказал Таджик.
– А чего он?!
– Я просто читал «Джейн Эйр», – сообщил Убер, словно это что-то объясняло.
Герда подумала, закрыла рот и стала смотреть дальше.
– Милорд, – офицер вытянулся по струнке. – Простите, я…
– Ничего, – взмах руки в темной перчатке. Высокий, названный «милордом», прошел мимо застывших по стойке смирно веганцев, не удостоив их взглядом.
Он направлялся к пленному моряку.
Несколько долгих мгновений они смотрели в глаза друг другу. И моряк не отвел взгляда.
Высокий кивнул, растянул тонкие губы в улыбке:
– Знаешь, а ты мне нравишься, ленинградец.
– Серьезно?
– Совершенно серьезно.
Морпех хмыкнул.
– Ты, вообще, что за хер с бугра?
Лорд улыбнулся в ответ, словно это была отличная шутка. Затем коротко кивнул солдатам за спиной моряка. Морпех дернулся, но – не успел. Поздно. В следующее мгновение два веганца заломили морпеху руки за спину…
Лорд неторопливо достал стеклянную баночку, поднял ее, посмотрел на свет. Там извивался маленький червь. Морпех, несмотря на свое мужество, побледнел и дернулся – конвоиры едва его удержали. Лорд неторопливо снял крышку, ухватил червячка двумя пальцами и вынул из банки. Поднес его к лицу морпеха. Червяк извивался.
– Открой, пожалуйста, рот, – сказал Лорд. Морпех зарычал, забился. Ему силком разжали челюсти…
Герда от ужаса зажмурилась.
Морпех задергался.
Закричал от боли. Выгнулся, забился – словно в припадке эпилепсии.
Через несколько секунд он застыл – в чудовищной позе.
Лорд смотрел на это с полуулыбкой.
Тишина.
Сначала Герда решила, что морпех мертв. Через некоторое время, однако, тот зашевелился. Медленно встал. Выпрямился. Пленные морпехи с ужасом смотрели, как тот встает рядом с Лордом. Что с ним?!
– Протяни руку, – велел Лорд. Морпех вздрогнул, по лицу пробежала гримаса… Затем рука его медленно, но неуклонно поднялась. В глазах морпеха отразилась паника. Он с ужасом смотрел на свою своевольную руку.
– Черт, я…
Лорд, не глядя, вытянул руку в перчатке в сторону – и офицер вложил в его ладонь пистолет. Пальцы Лорда сжались.
– Ну что, Ленинградец, – Лорд протянул пистолет рукоятью вперед пленнику. – Покажи, на что ты способен. Это твои друзья?
Морпех против воли – словно у него свело мышцы шеи – кивнул. Взял пистолет. Лорд улыбнулся:
– Отлично. Они мне нравятся. У тебя хорошие друзья. А теперь, пожалуйста, будь добр… Убей своих друзей.
Пауза. Герда слышала, как в мертвой тишине гулко и отчетливо стучит ее сердце.
В следующий момент морпех в отчаянном рывке развернулся к веганцам, вскинул пистолет…
– Не стрелять, – велел Лорд.
Он был совершенно спокоен. Рука морпеха тряслась, пистолет ходил ходуном.
– Ну, что же ты ждешь? – поинтересовался Лорд.
«Ну, же. Давай» – мысленно попросила Герда.
Долгое мгновение. Выстрела нет.
– Убей. Своих. Друзей, – раздельно повторил Лорд.
Лицо морпеха исказилось. Механически, как послушный автомат, он развернулся к пленным. Поднял пистолет… Морпехи смотрели в ужасе. «Щеглов, ты охренел?!» Герда зажмурилась, снова открыла глаза. Это хуже, чем пытки, хуже, чем мучительная казнь – когда из человека делают такое.
– Огонь!
Ленинградец начал стрелять. Б-бах. Б-бах. Гулкие удары, словно лупят кувалдой по железной бочке. Крики, вопли, стоны.
Пять трупов.
Ленинградец опустил пистолет. В глазах морпеха – слезы.
– Прекрасно, – сказал Лорд с улыбкой. – Я доволен тобой, Ленинградец.
Внезапно морпех вскинул пистолет к собственному виску, палец лег на спуск…
Герда затаила дыхание.
– Нет, – сказал Лорд властно. Морпех застыл, словно окаменев. – Это уже лишнее.
Герда сглотнула. Никогда она не видела такой страшной борьбы…
Ленинградец боролся изо всех сил, но ничего не мог сделать. Палец его замер. Морпех прикладывал чудовищные усилия, но – тщетно. Все его тело напряглось, как струна – до дрожи. Бешеное напряжение. На лбу выступила толстая вена…
Герда закрыла глаза, не в силах видеть ужас в глазах морпеха. Словно он пассажир в собственном теле. А за рулем сидит кто-то другой.
И этот кто-то подчиняется Лорду.
Бессилие.
– Теперь ты понял?
Молчание.
– Отвечай, пожалуйста, – мягко произнес Лорд. Бархатный тембр голоса. – И убери оружие от виска.
– Да, – сказал Ленинградец с усилием. – Я понял.
– Охренеть, – лицо Убера застыло, словно на морозе. Он облизнул треснувшую губу.
И тут Лорд повернулся к компаньонам боком… Герда открыла рот. Таджик вздохнул. Похоже, и на него это зрелище подействовало.
У высокого, красивого командира веганцев был огромный безобразный горб.
– Город мастеров, – сказал Убер едва слышно. – Горбатый герцог. Нет, вы точно издеваетесь.
«Вот что с ним не так».
Убера изначально насторожила походка Лорда. Некая искусственность движений, словно веганец нарочито аккуратно переставляет ноги. Высоко поднимает колени, пауза, ставит. Как большая длинноногая птица – вроде цапли…
– Эй, Ричард Третий, откуда ты взялся-то? – пробормотал Убер.
Словно в ответ на его слова, Лорд повернулся в сторону беглецов. Глаза его посмотрели прямо на Убера.
«Не может быть!»
Убер бы мог поклясться, что с такого расстояния горбун не мог видеть их в темноте, но…
Но он, черт побери, все равно видел!
– Там кто-то есть, – сказал Лорд.
– Уходим, – шепнул Убер. – Быстро! Ну же… ну, давай. Таджик! Бери ее!
Скинхед взял под локоть обмякшую, полуобморочную Герду. С другой стороны девушку подхватил Таджик. Вместе они подняли ее и понесли прочь, в тоннель. На ходу Герда вскинула голову, нелепым, пьяным движением. Огляделась и вдруг – слезы потекли по ее лицу. Такое лицо бывает у пластиковых кукол. Невозмутимое, спокойное, глаза широко открыты. А слезы текут и текут…
– Вот они! – закричали вдруг сзади. – Там!..
– Таджик, придется тебе, – сказал Убер. – Я прикрываю.
Тот кивнул. Подхватил с земли и повесил на плечо медицинскую сумку Герды.
– Ну же, девочка, – сказал Таджик мягко. – Давай, помоги мне.
– По… поставьте меня, – Герда всхлипнула. – Я… сама пойду.
– Вперед!
Они побежали.
Следующий поворот. Ветхий ремень лопнул. Сумка с грохотом рухнула на бетонный пол. Внутри что-то звякнуло и раскололось.
Вот и все.
– Беги! – приказал Убер.
Время остановилось. Герда мгновение смотрела на упавшую сумку, затем повернулась и побежала.
Они миновали поворот в путевой тоннель, свернули в служебный. Некоторое время слышалось только тяжелое дыхание.
Герда вдруг опомнилась, затормозила – взвилась бетонная пыль из-под ботинок – помедлила и побежала обратно. Ей наперерез кинулся скинхед, замыкавший маленький отряд.
– Куда?! – Убер зацепил ее под локоть, заорал: – Вперед! Вперед! Не останавливаться!
– Моя… сумка! Там… – она задохнулась. «…Вся моя жизнь», хотела сказать Герда.
– Нет!! Нельзя! Быстрее!
Он почти тащил ее вперед, в глубину тоннеля. Выстрел. Пуля взвизгнула над головами беглецов и ушла куда-то далеко, в темноту.
Герда сжалась. Вырвалась из рук скинхеда и пошла сама.