Ладони гудели. Он вдруг понял, что едва не отбил их, пока аплодировал.
Глава 16-1Собачья жизнь, собачья смерть
Станция Сенная, день X + 1
Андрей Терентьев, больше известный в метро как Тертый, глава торгового узла Садовая-Сенная, протер глаза. Кофейку бы сейчас. Литра два-три сразу. Сил вообще нет.
Лесин зевнул. Этот не стесняется, ага. Приперся и хлещет чаек.
– А где Ким?
Тертый помолчал. Все тебе скажи.
– Товарищ Ким работает, – объяснять этому хлыщу, почему его эксперт по разведке отсутствует в такой ответственный момент, Тертый не стал. Зачем?
– Это хорошо, что работает. – Лесин выпрямился. – Ладно, проехали. Итак, что мы имеем на данный момент…
– Узел Владимирская-Достоевская полностью контролируется Веганом в настоящее время. Увы, но это жестокая правда. Приморцы не смогли удержать этот важнейший стратегический узел, несмотря на большой контингент солдат. Военная база, созданная ими на Достоевской, захвачена противником. Все ресурсы базы достались веганцам.
– Но… как это вышло?!
– Моя разведка предполагает, что имел место удар в спину.
– Твоя личная?
– Да, моя личная.
Лицо Лесина дрогнуло, но задавать вопросы он не стал. Это правильно. Свои источники Тертый сдавать не собирался.
– Вывод один, – произнес он медленно. – Кто-то помог веганцам внутри станции.
Лесин вскинул голову. Лицо заострилось.
– Предатель?
– Да, – сказал Тертый. – И боюсь, что это был не один человек, а целая группа «любителей природы». Помнишь ту мутную историю с Тигром… тьфу, с Барсом!
– Инженером?
– Диггером, – поправил Тертый. – Его обвинили в работе на Веган. Плюс попытка военного переворота, все такое… Станционные власти приговорили его к расстрелу. Только благодаря нашему вмешательству… точнее, вмешательству Совета Большого Метро приговор был отменен. Но, прежде чем мы смогли допросить Барса, он ушел. Говорят, добровольно. Вместе с ним ушли несколько человек. Ты в это веришь? Поверишь, что кто-то уйдет на поверхность добровольно? И не на пять минут, а навсегда?
Лесин медленно покачал головой.
– Вот и я тоже, – сказал Тертый. – Странно все это. Очень странно. Увы, дальнейшая судьба изгнанников нам не известна.
Мы пытались разобраться в происходящем. И почти преуспели… когда началось наступление «зеленых».
Пройти по путевому тоннелю до Пушкинской имперцы не могут – Провал, сам знаешь. Но есть другой путь – через перегонный тоннель – Веган упорно пытается выбить войска Большого Метро оттуда и добраться до станции. Пушкинскую несколько раз штурмовали и с поверхности. К счастью, пока эти попытки не увенчались успехом. Но Пушкинской требуется подкрепление.
– Всем требуется, – сказал Лесин.
– Им важнее.
– Думаешь?
Тертый вздохнул.
– Уверен.
Окрестности станции Достоевская, день X + 1
– Люди, – сказал Комар сдавленным голосом. «Чертова пыль!». – Чело… веки. Я щас… чихну.
– Не вздумай, – Герда занервничала. – Услышат.
– Да… знаю… я, – в глазах несчастного Комара выступили слезы. Он ухватил себя за нос пальцами. Затем дернул за ухо, так, что голова опасно мотнулась. Снова начал тереть нос. – Я не багу… я сейчас…
Убер мгновенно оказался рядом, двумя пальцами сжал Комару переносицу. Подержал так. Комар, надувшийся было для чиха, благополучно сдулся.
– Ууух.
– Теперь все? – спросил скинхед.
– Да, – сказал Комар. Счастливо улыбнулся. – Теперь точно все. Спасибо!
И – оглушительно чихнул. Эхо пошло гулять по тоннелям.
– Твою ж… – Убер опустил жилистые руки. – Теперь я даже не могу сказать «будь здоров», потому что через пять минут нас всех убьют. Так что… Чтоб ты сдох, дорогой друг! Расти большой.
Действительно, почти сразу зазвучали шаги. Кто-то шел сюда, не скрываясь, словно хозяин.
Комар огляделся. Почему-то сейчас ему совсем перехотелось чихать.
Но деваться отсюда было некуда. Тупик. Убер метался, отыскивая оружие. Нашелся только все тот же ржавый железный прут.
А у веганцев точно будет огнестрел.
Шаги приближались.
Теперь компаньоны слышали даже тяжелое дыхание человека. Убер знаками показал Комару – стань с той стороны. Сам он изготовился к драке.
Дверь скрипнула.
Убер взмахнул прутом. Человек отшатнулся, закрываясь руками. Убер в последний момент остановил удар…
Перед ними был полный человек в жилетке, густо усыпанной различными карманами, словно новогодняя елка – игрушками. На веганца он походил мало. Впрочем, кто их, веганцев, знает. Если это травоед, то Комар впервые видел веганца без зеленой формы и въевшегося в кровь высокомерия.
У человека была густая черная борода, спутанная, словно моток колючей проволоки. В бороде вились седые пряди.
– Вот это номер, – Убер присвистнул. Оглядел бородатого с ног до головы, хмыкнул. Опустил прут.
Человек подергал себя за бороду.
– Ты?! Вы?! – он выглядел потрясенным. – Вы – живы?
– Сам такой.
Некоторое время Убер и Человек-карман продолжали изучать друг друга, словно не могли до конца поверить в то, что видят. Герда и Комар наблюдали за ними с недоумением. Таджик внимательно изучал свои грязные ногти, потом зевнул.
– Профессор, какими судьбами? – Убер, наконец, улыбнулся. Бородатый тоже улыбнулся в ответ.
– Где Иван? – вопросы прозвучали одновременно. Пауза.
Человек-карман, названный «профессором», растерянно заморгал.
– А… вы разве не с ним?
Убер даже шагнул вперед:
– Проф, вы что, серьезно?
Комар переводил взгляд с одного на другого. О каком Иване вообще идет речь? Впрочем, Герда с Таджиком выглядели настолько же понимающими.
Профессор покачал головой.
– Я не видел его с момента, как он вернулся с ЛАЭС. Я… я думал, вы мертвы… Иван сказал, что вы встретились с тем чудовищем… – профессора передернуло. – И все. Я знаю, у нас были с вами разногласия… Серьезно, я очень рад, что вы живы, молодой человек.
Убер усмехнулся.
– Жив, жив. Что случилось с Иваном дальше?
Профессор помолчал.
– Ээ… Он отправился домой. На Ваську.
«На Василеостровскую, – понял Комар. Иван, Васька… Тут до него дошло. – Так это тот Иван?! Про которого все метро… Черт».
– А дальше? – потребовал Убер. – Он меня на свадьбу звал.
– На свадьбу? – протянул Водяник. – Мда, была свадьба, да. Говорят, сын Мемова женился. На невесте Ивана.
Скинхед поднял брови.
– Чего?! Какой еще сын Мемова?
Профессор пожал плечами.
– Не знаю, это слухи. Потом – тоже только слухи. Я бы не хотел…
– Проф!
Водяник вздохнул.
– Ладно, ладно. Говорят, Иван явился на свадьбу и убил жениха…
– В смысле?
– Мемова он убил! – не выдержал Комар. – Ты чего? Об этом же все метро…
– Это слухи, – сказал профессор строго. Повернулся к Комару: – Просто слухи. Стыдно, молодой человек!
Комар открыл рот, подумал и закрыл.
– Да уж, – сказал Убер. Потрогал пальцами шрам над бровью. – Ванядзе на мелочи не разменивается. Черт. Черт. Черт. Убивать, так главу половины метро. Ну, Ваня. Ну, брат. Кого он следующего кокнет? Императора Вегана?!
Профессор развел руками, вид у него был виноватый, словно это он ответственен за такое безобразное Иваново поведение.
– Боюсь, что больше никого, – сказал Водяник. – Иван пропал. Скорее всего, наш общий друг мертв. По слухам, приморцы его казнили… Мне жаль.
Молчание. Где-то вдали капает вода. Кап, кап, кап.
– Ясно, Проф, – сказал Убер. Вздохнул, прислонился к стене, сполз на пол. Тут только Комар понял, насколько скинхед устал. Лицо словно помятый лист бумаги. – Спасибо, что рассказали, – он потер лоб. – Значит, так. План такой. Сейчас быстренько находим снаряжение, добираемся по поверхности до наших, а потом мне надо на Ваську.
Комар с Гердой переглянулись.
– Зачем? – не понял профессор. – Что вы там…
– Иван пригласил меня на свадьбу, верно?
– Да, но… никакой свадьбы…
Убер выпрямился. Расправил плечи.
– Понимаете, в чем дело, Проф, – глаза его были ярко-голубые и страшные. – Свадьбу-то отменить можно, а вот мое приглашение хуй аннулируешь.
Скинхед насмешливо разглядывал профессора. Тот поежился.
– Итак, Проф. Момент истины. Что вы здесь забыли?
– У меня задание, – признался Водяник. – Только вы никому, пожалуйста…
Брови Убера вздернулись.
– Какое у вас может быть здесь задание, Проф? Совершить самоубийство в кратчайшие сроки? Не то, чтобы я был против, но… – он почесал шрам. – Но как-то все равно – совесть гложет. Веганцев много, а вы один такой.
– Какой? – заинтересовался польщенный профессор.
– Уникальный. Я думал, такие как вы, все перемерли во время атомной войны. Ан нет! Хомо наукус долбоебикус никакая радиация не возьмет.
Профессор надулся. Убер помахал рукой:
– Ладно, Проф, не обижайтесь. Я же любя. Комар, познакомься, это – знаменитый профессор Водяник, он же Проф. Проф, это – Комар.
– О… очень приятно, – сказал Комар.
– Мне тоже, молодой человек, мне тоже, – Водяник внимательно посмотрел на владимирца сквозь толстые очки. – А вы какой комар – малярийный или из рода кусак?
– Тупоносый, – сказал Убер насмешливо. – Но – заебет.
Заброшенная Достоевская встретила компанию мертвой, пугающей тишиной.
Когда приморцы решили организовать здесь военную базу, то завезли палатки, припасы, оружие, генератор и прожекторы. Мертвая Достоевская ожила. Но и тогда местные отказывались сюда ходить – наотрез. Это все-таки была Достоевская, станция, на которой исчезали люди – иногда прямо средь бела дня. Комар поежился.
Может, уже тогда здесь охотилась тварь вроде Леди? Комар вздохнул, повернулся к компании. Ему вдруг стало зябко, словно от недосыпа.
– Что, мы сюда шли? – спросила Герда. – Ты уверен?